Курёхин, Сергей Анатольевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «С. Курехин»)
Перейти к: навигация, поиск
Сергей Курёхин
Основная информация
Полное имя

Сергей Анатольевич Курёхин

Дата рождения

16 июня 1954(1954-06-16)

Место рождения

Мурманск, РСФСР, СССР

Дата смерти

9 июля 1996(1996-07-09) (42 года)

Место смерти

Санкт-Петербург, Россия

Годы активности

1971—1996

Страна

СССР СССР
Россия Россия

Профессии

пианист, композитор, актёр, музыкальный продюсер

Жанры

джаз
фри-джаз
русский рок
новая волна
авангард
экспериментальный рок
перформанс

Коллективы

«Аквариум»
«Поп-механика»
«Гольфстрим»

[www.kuryokhin.net/ yokhin.net]

Серге́й Анато́льевич Курёхин (16 июня 1954, Мурманск, РСФСР, СССР — 9 июля 1996, Санкт-Петербург, Россия) — советский и российский музыкант-авангардист, композитор, киносценарист и актёр.

В молодости Курёхин был клавишником в нескольких ленинградских рок-группах и играл в джазовом ансамбле Анатолия Вапирова, а в 1981 году за границей издал свою первую пластинку. В 1980-х годах он принял участие в записи нескольких альбомов «Аквариума». В 1984 году Курёхин в первый раз собрал группу «Поп-механика», представлявшую собой непостоянный концертный состав, в шоу которого могли участвовать музыканты, певцы и художники разных школ и стилей, и единственным постоянным участником и идейным лидером которого был сам Курёхин. Театрализованные концертные номера «Поп-механики» включали элементы перформанса, в них могли быть вставные номера, выступления цирковых артистов, показы мод. Также Курёхин — автор музыки к двум десяткам кинофильмов.

На протяжении своей жизни Курёхин был известен как искусный автор розыгрышей и мистификаций. Наибольшую известность получило выступление Курёхина в телепрограмме «Пятое колесо», породившее медиавирус «Ленин — гриб». В 1995 году Курёхин примкнул к Национал-большевистской партии. Он умер в возрасте 42 лет от саркомы сердца.





Биография

Детство и молодость

Сергей Курёхин родился 16 июня 1954 года в Мурманске в семье капитана второго ранга Анатолия Ивановича Курёхина (1920—1974). Мать Зинаида Леонтьевна преподавала математику, а позже стала работать художником-оформителем. Когда Сергею было четыре года, семья переехала в Москву. Ещё через несколько лет Курёхины обменяли московскую коммуналку на квартиру в Евпатории, где Сергей учился в общеобразовательной и музыкальной школах[1]. В четыре года Сергей начал играть на рояле, поражая учителей слухом и музыкальной памятью[2]. Ещё школьником он стал выступать в эстрадном оркестре городского дома культуры[3].

В 1971 году, сразу после того, как Сергей окончил школу, Курёхины переехали в Ленинград. Он поступил в Институт культуры им. Н. К. Крупской и пытался учиться одновременно на дирижёрском, фортепианном и оркестровом отделениях. Из института его несколько раз отчисляли, и в конце концов Курёхин бросил учёбу. Он жил впроголодь, подрабатывая аккомпаниатором в детской гимнастической школе и находя другие непостоянные заработки[4].

Дядя Сергея Григорий Иванович, моряк торгового флота, приобщил племянника к западной рок-музыке[5]. В Ленинграде Сергей познакомился с молодым поэтом Аркадием Драгомощенко, который ввёл его в ленинградскую богему. Он стал завсегдатаем кафе «Сайгон», начал принимать участие в концертах импровизационной музыки и играть на клавишных в группе «Пост», которая исполняла кавер-версии песен западных рок-звёзд. С Курёхиным группа расширила свой репертуар, включив в него арт-роковые композиции и обработки классических произведений[6].

Начало самостоятельной музыкальной карьеры

В 1973 году «Пост» выступил на подпольном фестивале в посёлке Тайцы, хедлайнером которого была группа «Санкт-Петербург». В конце того же года «Санкт-Петербург» распался, и его музыканты Николай Корзинин, Виктор Ковалёв и Никита Зайцев позвали Сергея клавишником в свою новую группу «Большой Железный Колокол», которая стала исполнять песни на стихи Драгомощенко[7]. В составе «БЖК» Курёхин отыграл на нескольких фестивалях, но через год покинул группу. После этого Курёхин посещал театральную студию Эрика Горошевского вместе с музыкантами «Аквариума», играл в рок-группе «Гольфстрим», подрабатывал дирижёром милицейского хора, концертмейстером в студенческом театре ЛГУ, тапёром в бассейне и органистом в католической церкви. Чтобы обеспечивать семью, Курёхин устроился на постоянную работу сначала в Архангельскую филармонию, а позже в филармонию Республики Коми и около года гастролировал по стране в составе эстрадных ансамблей[8].

Курёхин увлёкся фри-джазом, когда познакомился с ленинградским джазовым саксофонистом Анатолием Вапировым[9]. В мае 1978 года он впервые выступил вместе с ансамблем Вапирова на фестивале в Куйбышеве[10]. С осени начались постоянные гастроли: в составе квартета Вапирова Курёхин играл на фестивалях по всему Союзу. Однако из-за творческих разногласий — Вапиров предпочитал крупные музыкальные формы и не одобрял стремления Курёхина привносить в выступления элементы фарса — Курёхин покинул ансамбль[11]. В 1980 году он начал играть вместе с саксофонистом Владимиром Чекасиным, получившим известность в джазовом трио Вячеслава Ганелина.

Чтобы издать свои джазовые композиции, Курёхин в конце 1979 года написал и передал через знакомых иностранцев письмо ведущему музыкальных передач русской службы BBC Леониду (Лео) Фейгину, который имел свой рекорд-лейбл Leo Records[12]. Они вступили в переписку, и через несколько месяцев Курёхин смог переправить за границу магнитофонные плёнки с записями. Он сопроводил записи указаниями, по которым пластинку следовало озаглавить «Ways of Freedom», а композициям — дать названия «Архипелаг», «Стена», «Нет выхода», «Внутренний страх», «Другой путь», которые явно отсылали к «Архипелагу ГУЛАГ», при этом порядок расположения музыкальных тем оставался на усмотрение издателя, но порядок названий должен был быть неизменным[13]. Фейгин издал пластинку в конце 1981 года, а чтобы не подвергать советского музыканта риску преследования, на пластинку добавили надпись о том, что сам Курёхин не несёт ответственности за её выход. «Ways of Freedom» получили прекрасную прессу на Западе, но некоторые критики пришли к выводу о том, что высокая скорость исполнения отчасти была достигнута искусственно — специальной обработкой плёнки. Проверить это сейчас невозможно, так как оригиналы плёнок утрачены[14].

«Аквариум»

В 1981 году Борис Гребенщиков позвал Курёхина как высокопрофессионального музыканта на запись очередного альбома «Аквариума», получившего название «Треугольник». «Треугольник» по ряду причин стал переломным альбомом для «Аквариума», и клавишные партии Курёхина сыграли в этом свою роль, повлияв на новое звучание группы[15]. До этого Курёхин и Гребенщиков были отдалённо знакомы, начиная с этого времени они сблизились на почве интереса к западной музыке и эзотерической философии[16]. Сергей стал регулярно выступать вместе с «Аквариумом».

В том же 1981 году Курёхин создал концертный проект, получивший название Crazy Music Orchestra. Для каждого концерта он заново набирал биг-бэнд из близких ему музыкантов, которые оказывались доступны в тот или иной момент, а сам одновременно играл на музыкальных инструментах — не только на рояле, но и на саксофоне или, например, барабанах, — и дирижировал[17]. Концерты Crazy Music Orchestra представляли собой смешение музыкальных стилей с упором на импровизацию и элементами перформанса. Среди их участников были музыканты «Аквариума», Вапиров, Чекасин, Владимир Рекшан, Владислав Макаров, Александр Александров, Алексей Рахов, Валентина Пономарёва и многие другие. Во время своих гастролей в СССР к оркестру присоединялись Ян Гарбарек, Джон Фишер и Ганс Кумпф[18]. Случалось, что выступления оборачивались скандалами: после концерта на рижском джазовом фестивале Курёхин на несколько лет стал там «персоной нон грата»[19], а в апреле 1982 года выступление Crazy Music Orchestra стоило работы директору ДК Ленсовета[20].

Курёхин и Гребенщиков продолжали совместно выступать, давать как «официальные», так и «подпольные» концерты. Вместе с Чекасиным на студии Андрея Тропилло они записали экспериментальный альбом «Экзерсисы» (1983)[21]. Сотрудничество Курёхина и «Аквариума» продолжилось на альбоме «Табу» (1982). Курёхин пригласил Игоря Бутмана и экс-участника «Гольфстрима» Владимира Грищенко и сам принял активнейшее участие в написании песен. Результатом стало звучание, близкое к новой волне и совершенно не похожее на ранний акустический «Аквариум»[22]. В 1983 году музыканты записали альбом, получивший название «Радио Африка»: под таким названием одно время Курёхин и Гребенщиков собирались издавать все совместные работы[23]. Однажды Курёхину и Гребенщикову удалось ночью проникнуть в Кировский театр. Результатом многочасовой импровизации на театральном органе и электрогитаре стали альбомы «Подземная культура» и «Безумные соловьи русского леса», впоследствии изданные на Leo Records[24][25].

В 1983 году Курёхин женился во второй раз[26]. 7 января 1984 года у Сергея и Анастасии Курёхиных родилась дочь Лиза[27].

«Поп-механика»

В начале 1984 года в Ленинград приехал режиссёр Ричард Дентон, чтобы снять для BBC документальный фильм о Курёхине, уже получившем на Западе определённую известность после выхода «The Ways of Freedom». В этот фильм «Comrades: All That Jazz» вошла репетиция музыкального перформанса Курёхина с участием Тимура Новикова и «Новых художников» и музыкантов «Аквариума» и «Кино». Курёхин в фильме комментировал перформанс: «В музыкальном мире у меня есть огромное количество друзей, которые играют совершенно разную музыку. И однажды мы сыграли с ними концерт, в котором каждый человек играл именно ту музыку, которую он исполняет всегда. А потом мне так понравилось, что я стал привлекать всех своих друзей выступать вместе. Так автоматически появилась „Поп-механика“». Собственно название «Поп-механика» придумал джазовый критик Ефим Барбан в 1983 или 1984 году[28].

Первое выступление «Поп-механики» состоялось 14 апреля 1984 года в московском ДК «Москворечье». Основу биг-бэнда составили музыканты группы «Странные игры», среди других участников перформанса были Сергей Летов, Игорь Бутман, Валентина Пономарёва, Александр Александров. Во втором отделении на сцене было уже около сорока человек[29]. На следующий день второй концерт «Поп-механики» нелегально прошёл в общежитии МИФИ[30]. Третье выступление — и первое в Ленинграде — состоялось осенью в ЛГУ им. Жданова в здании Двенадцати коллегий и было примечательно тем, что на сцене был и загримированный Гребенщиков, которому было де-факто запрещено даже появляться в стенах университета. По ходу концерта игравший на гитаре Гребенщиков постепенно снимал весь грим[31]. В марте 1985 года «Поп-механика» выступила на III фестивале Ленинградского рок-клуба[32].

В 1985 году Курёхин сессионным музыкантом поучаствовал в записи альбомов «Алисы» «Энергия» и «Кино» «Начальник Камчатки»[33]. Последним альбомом «Аквариума», записанным с участием Сергея, стали «Дети Декабря» (1986). Затем Курёхин и Гребенщиков разошлись, творческие взгляды клавишника группы оказались слишком радикальными для Гребенщикова, а сам Курёхин видел себя выше, чем просто одним из аккомпанирующих музыкантов в группе. Концерты «Аквариума» в БКЗ «Октябрьский» осенью того же года, сделавшие «Аквариум» лицом русского рока, прошли уже без Курёхина[34].

В 1986 году благодаря усилиям Джоанны Стингрей в США вышел сборник песен «Аквариума», «Алисы», «Кино» и «Странных игр» «Red Wave». На волне интереса к русскому року западные критики снова заинтересовались Курёхиным. Прошли показы фильма «Comrades: All That Jazz», в прессе появились новые рецензии на записи, изданные на Leo Records. В качестве гонорара один из лейблов приобрёл для Курёхина сэмплерный синтезатор Sequential Circuits Prophet 2000 (англ.)русск., который удалось перевезти в СССР при посредничестве Стингрей. Курёхин стал обладателем инструмента исключительного для СССР того времени качества. Андрей Тропилло говорил: «На мой взгляд, „Поп-механика“ реально началась тогда, когда у Курёхина появился свой собственный синтезатор и он понял, что может работать один»[35].

Осенью 1986 года «Поп-механика» выступила перед тысячей зрителей в Ленинградском дворце молодёжи. Но в течение следующего года были отменены концерты в Центральном доме художника в Москве и на нескольких джазовых фестивалях[36]. Тогда же Курёхина заочно познакомили с начинающим режиссёром Олегом Тепцовым, который искал композитора для своего дипломного фильма «Господин оформитель». Курёхин вместе с музыкантами «Кино» записал музыку за день. Фильм был хорошо принят комиссией Госкино, так что Тепцов получил деньги на пересъёмки картины для большого экрана. Курёхин написал музыку и для вышедшего под тем же названием полнометражного фильма. Композицию «Донна Анна» Курёхин сочинил для сопрано, и ему удалось уговорить исполнить сложную вокальную партию известную оперную певицу Ольгу Кондину. «Донна Анна» вошли сразу в несколько прижизненных альбомов Курёхина и стала одной из его «визитных карточек»[37].

В 1987 году Курёхин и «Поп-механика» громко выступили на телепередаче «Музыкальный ринг». Как впоследствии писал Александр Кушнир, за несколько месяцев до появления «Взгляда» «это уже была новая, невиданная степень свободы»[38]. В марте 1988 года «Поп-механика» дала скандальное представление в БКЗ «Октябрьский»: по ходу концерта к Курёхину присоединялись артисты из театра «Лицедеи», затем на сцене состоялся конкурс красоты, а финальным аккордом стало появление живой коровы[39]. Летом «Поп-механика» дала первые концерты за границей — в Иматре (Финляндия) и Стокгольме[40]. Осенью Курёхин дал серию сольных фортепианных концертов в США и вместе с гитаристом-импровизатором Генри Кайзером записал альбом «Popular Science», который вышел на лейбле Rikodysc[41].

Успех «Господина оформителя» открыл для Курёхина дорогу в кинематограф: в будущем он регулярно получал заказы на музыку для фильмов. Уже в 1988 году его композиции прозвучали в фильме «Трагедия в стиле рок» Саввы Кулиша. Однако музыкант остался недоволен этим сотрудничеством, так как Кулиш отверг его идеи, использовав музыку не так, как её видел автор[42]. Среди других его работ рубежа 1980-х и 1990-х были второй фильм Тепцова «Посвящённый», «Оно» С. Овчарова, короткометражный дебют М. Пежемского «Переход товарища Чкалова через Северный полюс», «Лох — победитель воды» А. Тигая и «Комплекс невменяемости» С. Дебижева[43]. В двух последних фильмах Курёхин сыграл главные роли.

Совместная запись Курёхина и Сергея Летова «Полинезия: введение в историю» (1989) стала первой пластинкой музыканта, вышедшей на «Мелодии» и вообще — легально изданной в Советском Союзе. В феврале того же года «Поп-механика» дала концерт в Ливерпуле[44]. В марте в ленинградском СКК Курёхин устроил уникальное по масштабам для «Поп-механики» шоу, в котором приняло участие 300 человек — музыкантов, актёров и моделей[45]. «Полинезия» была издана и в Японии, а Курёхин выступил там на джазовом фестивале в компании Джона Зорна, Билла Ласвелла и ведущих советских и японских музыкантов[44]. Осенью 1991 года «Поп-механика» дала концерт в Нанте (Франция) в честь Недели дружбы городов-побратимов Нанта и — уже — Петербурга. Из двух с половиной часов концерта Курёхин смонтировал часовую запись, которая была издана под названием «Ибливый опоссум» и стала единственным релизом «Поп-механики», появившимся в России при жизни музыканта[46].

В начале 1990-х гг. Курёхин часто принимал участие в передаче Ленинградского телевидения «Пятое колесо», где выступал собеседником ведущего Сергея Шолохова. Талант рассказчика-импровизатора позволял Курёхину с убедительным видом выдавать провокации или наукообразную чушь. Выпуск «Пятого колеса», показанный 17 мая 1991 года и рассказывавший о том, что Ленин на самом деле был грибом, стал высшей точкой курёхинских мистификаций[47]. Пародируя документальные фильмы, которые могли выстраивать теорию заговора на сколь угодно хлипких и абсурдных доказательствах[48], Курёхин решил придумать историю о тайных корнях Октябрьской революции. Непосредственным источником вдохновения стал роман Филипа Дика «Трансмиграция Тимоти Арчера», где рассказывалось, что сакральным грибом был Иисус Христос. Наукообразное повествование Курёхина о том, что вожди революции потребляли галлюциногенные грибы, вытеснявшие личность, и сами становились грибами, подкреплялось произвольно подобранными цитатами, снятыми Шолоховым сюжетами, в которых рассказ комментировали якобы учёные, и показанными вперемешку кадрами хроники и художественных фильмов[49]. Программа произвела такой эффект, что органы партийной печати выступали с официальными опровержениями[50]. На волне успеха Курёхин стал гостем многочисленных передач, на которых тоже рассказывал фантастические выдуманные истории (например, в радиоэфире Севы Новгородцева на Русской службе Би-би-си он «раскрыл» себя как сотрудника американской разведки, передававшего информацию фортепианной игрой)[51].

Постсоветский период. Участие в НБП

В 1991—1992 годах Курёхин работал над фильмом «Два капитана 2» Сергея Дебижева. Под влиянием Курёхина фильм, название которого отсылает к классическому советскому приключенческому роману, превратился в абсурдистскую фантазию по мотивам геополитических и конспирологических теорий[52], и вместе с тем это был своего рода капустник — кроме Курёхина, в фильме снялись Гребенщиков, Дюша Романов, Михаил Файнштейн, Тимур Новиков и Сергей «Африка» Бугаев[53]. Съёмки шли долго, так как Гребенщиков, сыгравший вторую главную роль и ставший соавтором звукового сопровождения, был в затяжном гастрольном туре и в Петербурге появлялся наездами. «Два капитана 2» были показаны на многих российских фестивалях, но остались без призов[54]. Во время работы над фильмом Курёхин и Гребенщиков начали сочинять материал, впоследствии ставший «Детским альбомом». Из-за несовпадения графиков и творческих взглядов работа очень долго проходила впустую. В результате Курёхин сам написал все тексты и переписал вокал, оставив голос Гребенщикова только в двух песнях[55]. «Детский альбом» был окончательно записан только в 1995 году, а издан — уже после смерти Курёхина[56].

Летом 1992 года Курёхин временно приостановил деятельность «Поп-механики» и на несколько месяцев перебрался в Германию, чтобы писать новую музыку и изучать культурологию[57]. После возвращения в Санкт-Петербург он увлёкся издательской деятельностью. Какие-то переводные книги по предложению Курёхина вышли в издательстве «Северо-Запад» В. Назарова, в 1993 году, убедив миссионеров вложить деньги обещанием издавать религиозную литературу, Курёхин открыл издательство «Медуза». У него были богатые планы в диапазоне от философов-мистиков до ленинградской андеграундной поэзии, но в итоге это предприятие просуществовало недолго: в издательстве вышли только две книги — «Эрос невозможного. История психоанализа в России» А. Эткинда и двухтомная «Антология гнозиса»[58].

Тогда же в 1992 году Курёхин зажёгся идеей провести акцию, которая привлекла бы внимание к проблеме вымирания воробьёв, о которой ему рассказал норвежский эколог Йон Мелбюэ (Jon Melbye)[59]. Зимой 1993 года в студии Ленфильма ансамбль под руководством Курёхина записал шесть композиций, вдохновлённых «Временами года» Вивальди и одноимённым циклом Чайковского (параллельно Курёхин с тем же составом писал звуковое сопровождение к фильму «Над тёмной водой» Д. Месхиева). Там же в студии случайно была найдена вокалистка — ею стала Марина Капуро из фолк-группы «Яблоко»[60]. Весной 1993 года «Воробьиная оратория» была представлена в Осло и в Петербурге, в БКЗ «Октябрьский»[61]. В 1994 году Курёхин продолжал гастролировать в России и за границей сольно и с «Поп-механикой», реанимированной под именем Heavy Metal Klezmer Orchestra[62], и записал музыку для «Трёх сестёр» Сергея Соловьёва и «Замка» А. Балабанова. В 1994 году стал первым продюсером группы «Чай Вдвоём».[63]

В начале 1995 года Курёхин познакомился с писателем Эдуардом Лимоновым и философом Александром Дугиным, создателями Национал-большевистской партии. Он сблизился с Дугиным, вступил в НБП (парт­билет № 418[64]) и в короткое время пропаганда идей НБП стала его основным занятием[65][66]. В марте 1995 года Курёхин, Лимонов, Дугин и Новиков дали пресс-конференцию в рок-клубе в Санкт-Петербурге, где Курёхин заявил, что единственной актуальной формой искусства сейчас стала политика, и именно ею он теперь будет заниматься[67]. Участие Курёхина в деятельности НБП стало причиной разрыва его со многими друзьями[68][69]. Он организовал работу городского штаба НБП, сам снял для него подвал, много публиковался. По предложению Курёхина Дугин выдвинулся по одномандатному округу на выборах в Государственную думу, прошедших в декабре того же года. В поддержку Дугина Курёхин 23 сентября устроил последний, как это потом стало ясно, концерт «Поп-механики», который получил название «Поп-механика № 418» — число 418 было взято из эзотерического учения Алистера Кроули, которым увлекался Дугин. В концерте участвовали и сами Лимонов и Дугин, на французском и русском читавший отрывки из Кроули[70][66]. Избирательная кампания тем не менее окончилась провалом, Дугин в своём округе занял шестнадцатое место из семнадцати кандидатов[71].

Степень искренности увлечения Курёхина национал-большевизмом остаётся дискуссионной, так как видимая серьёзность работы в НБП противоречила всем сложившимся представлениям о личности Курёхина. По мнению Гребенщикова, это была ещё одна и самая радикальная его провокация[66]. Александр Кушнир считает, что Курёхин действительно верил в то, чем занимался, и это стало следствием его разочарования в либерализме и демократическом движении[72]. Александр Кан также пишет, что личные убеждения музыканта пришли к единству с идеологией НБП, хотя в его публичных действиях и оставался элемент шутки и провокации[66]. Лимонов говорил, что «знал в своей жизни немало музыкантов, они редко отличались умом. Есть музыкант, поразивший меня умом, Сергей Курёхин. Ну и Егор Летов, к примеру. А все остальные не блещут»[73].

1 сентября 1995 года «Поп-механика» дала имевший громкий успех шокирующий концерт в Хельсинки, кульминация которого включала одновременно опускавшийся на зрительный зал огромный полиэтиленовый мешок, пущенный в зал дым и запуск в толпу выбегающих зрителей мечущихся в панике животных. Курёхин получал много предложений о гастролях[74]. В начале 1996 года Курёхин ездил в США записываться с саксофонистом Кешаваном Маслаком. Весной он вместе с музыкальным критиком Николаем Дмитриевым и фотографом Дмитрием Резваном основал лейбл «Длинные руки», идеология которого состояла в издании «забытой» или маргинальной музыки и подлинного фольклора, и планировал выступление «Поп-механики» в Royal Festival Hall в Лондоне[75][76].

Смерть

7 мая 1996 года Сергей Анатольевич Курёхин почувствовал боли в сердце и был госпитализирован. У него обнаружили саркому сердца — редкое заболевание, не оставлявшее музыканту шансов на выздоровление. В конце мая ему сделали операцию на сердце. Рано утром 9 июля Курёхин умер в Покровской больнице Санкт-Петербурга[77]. Его похоронили на Комаровском кладбище.

Личная жизнь

Сергей дважды был женат:

  • Татьяна Паршина
    • дочь Юлия (род. в 1974 году)
  • Анастасия Курёхина (её отец физик, президент Международной лиги культуры, вице-президент и Российской академии естественных наук, Заслуженный деятель науки РФ, лауреат Государственной премии СССР, доктор физико-математических наук, профессор Г. Н. Фурсей)
    • дочь Елизавета (род. в 1984 году, покончила с собой 24 октября 1998 года)[78]
    • сын Фёдор (род. в 1994 году)

Память

Памяти Сергея Курёхина посвящён Международный музыкальный фестиваль SKIF (Sergey Kuriokhin International Festival), придуманный виолончелистом Борисом Райскиным в конце осени 1996 г. и впервые им же осуществлённый в Нью-Йорке в январе 1997 года. В марте того же года Борис Райскин трагически погиб. С тех пор фестиваль SKIF ежегодно проводится в Петербурге[79]. Кроме того, курёхинские фестивали проводились в Амстердаме, Берлине и других городах[80].

В 2009 году Фонд и Центр имени Сергея Курёхина создали ежегодную премию в области современного искусства[81].

Дискография

Среди записей Курёхина имеются сольные фортепианные произведения, симфоническая «Воробьиная оратория», «Популярная механика», совместные проекты с Джоном Зорном, Дэвидом Моссом, Владимиром Чекасиным и Сергеем Летовым, WestBam, Генри Кайзером.

1980
1981
1982
  • С. Курёхин, И. Бутман, Б. Гребенщиков «Subway Culture (Подземная культура)» (LP, Leo Records, переиздано в 1999 году на CD и кассете)
  • «Аквариум» «Треугольник» (tape, впоследствии CD)
  • «Аквариум» «Электрошок» (концертный бутлег, CD)
  • «Аквариум» «Концерт в Эрмитаже» (tape)
  • «Аквариум» «Табу» (tape, впоследствии CD)
  • «Аквариум» «Я вижу тучи…» (концерт) (tape)
1983

(другая версия первой стороны альбома присутствует в компакт-коробке Document, выпущенной Leo Records)

  • «Аквариум» «Радио Африка» (tape, LP, CD)
  • А. Вапиров, С. Курёхин Sentenced to Silence
1984
  • «Аквариум» MCI (bootleg) (tape, CD)
  • «Аквариум» «Электрошок-2» (tape)
  • «Аквариум» «2-й Ленинградский рок-фестиваль»
  • «Кино» «Начальник Камчатки» (tape, CD)
  • А. Вапиров Invocations
1985
  • С. Курёхин & ПМ «Концерт» (tape)
  • А. Вапиров «Линии судьбы»
  • «Аквариум» «3-й Ленинградский рок-фестиваль» (tape)
  • С. Курёхин и Поп-механика «3-й Ленинградский рок-фестиваль» (две последние записи выпущены в 1999 году на одной кассете в серии «Фестивали Ленинградского рок-клуба» Отделением «Выход»)
  • Валентина Пономарёва Fortune-Teller
  • «Алиса» «Энергия»
1986
  • «Аквариум» «Дети Декабря» (tape, CD)
  • С. Курёхин «Утренние упражнения в ореховом доме» (tape, Soundings of planet)
  • Red Wave (LP, участие в записях «Аквариума» и «Алисы»)
  • «Стереозольдат» «Асфальт» (tape)
1987
  • С. Курёхин & ПМ «Введение в Поп-механику» (LP, CD on Leo Records)
  • С. Курёхин Popular Zoological Elements (LP, CD on Leo Records)
  • С. Курёхин «Мир — советские звуковые эксперименты» (tape)
  • С. Курёхин & ПМ «Народ гуляет» (tape)
  • С. Курёхин & ПМ «Насекомая культура» (tape, в 1998 году переиздано на CD SoLyd Records)
  • ПМ & Westbam «Отец и сын» (в 2002 году переиздано на CD в составе «Сергей Курёхин — Поп-механика — Westbam»)
  • «Аквариум» «Аквариум» (LP)
  • Н. Корзинин «Камни Санкт Петербурга» (tape)
1988
  • С. Курёхин & ПМ Pop Mechanics No 17 (LP, CD on Leo Records)
  • ПМ & Westbam Live at Leningrad (LP)
  • С. Курёхин «От музыки тает снег» (tape) Выложено
  • С. Курёхин «Концерт в Таксоне» (tape)
1989
  • С. Курёхин, Г. Кайзер «Популярная наука» (CD on RykoDisc)
  • С. Курёхин, Б. Гребенщиков Mad nightingales in the Russian forest (Безумные соловьи русского леса" (LP on Leo Records, переиздано на CD в 1997 году SoLyd Records)
  • С. Курёхин, С. Летов «Полинезия: введение в историю» (альбом на фирме «Мелодия» (C60 28241 009), CD on RCA Victor, переиздано SoLyd Records)
1990
  • Document (8 CD box on Leo Records)
  • «Оазис-Ю» «Воспитание детей красотой подводной жизни»
  • Festival MIMI 89 (LP, сборник)
1991
  • С. Курёхин & ПМ «Ибливый опоссум — концерт во Франции» (CD, переиздавался на «SoLyd» под названием «Франция. Ибливый опоссум»)
  • С. Курёхин, Б. Гребенщиков «Live in Paris» (tape)
  • С. Курёхин, Б. Гребенщиков «Пиратско-детский альбом» (tape, ранняя версия «Детского альбома» — похоже, действительно «пиратская»)
  • С. Курёхин Rebecca Horn Buster’s Bedroom
1992
  • С. Курёхин Some Combinations of Fingers and Passion (CD on Leo)
  • В. Пономарева Live in Japan (CD on Leo)
  • С. Курёхин «Опера богатых» (LP on «Курицца Рекордс», переиздано в 2001 году на CD SoLyd Records)
1995
  • С. Курёхин «Воробьиная оратория» (CD)
1996
  • С. Курёхин, К. Маслак Friends Afar (CD)(переиздано в 2003 году «Manchester Files»(Bomba-Piter inc.)
  • С. Курёхин, K. Маслак Dear John Cage (CD on Long Arms)(переиздано в 2003 году «Manchester Files»(Bomba-Piter inc.)
  • С. Курёхин «Трагедия в стиле рок» (CD)
1997
  • С. Курёхин Just Opera (CD on Long Arms)
  • С. Курёхин Divine Madness (4 CD box on Leo Records)
1998
  • С. Курёхин «Ранние фортепианные произведения» (tape, выпущено Manchester Files (Bomba-Piter inc.)
  • С. Курёхин «Введение в Поп-механику»(tape, выпущено Manchester Files (Bomba-Piter inc.)
  • С. Курёхин «Два капитана-2» (CD)(tape, выпущено Manchester Files (Bomba-Piter inc.)
  • С. Курёхин «Детский альбом» (CD)(tape, выпущено Manchester Files (Bomba-Piter inc.)
  • С. Курёхин и Дэвид Мосс Two for Tea (CD)(tape, выпущено Manchester Files (Bomba-Piter inc.)
1999
  • С. Курёхин «Господин оформитель» (CD)(tape, выпущено Manchester Files (Bomba-Piter inc.)
  • Tamizdat Compilation Vol. 1 (CD, сборник)
2000
  • С. Курёхин & ПМ «Легенды русского рока» (CD, сборник)
  • А. Вапиров «Забытый ритуал» (2 CD)
  • С. Курёхин «Ливерпуль» (CD)
  • С. Курёхин «Полинезия» (CD)
  • С. Курёхин «Capriccio» (CD)
  • В. Пономарёва April in Japan (CD-R)
2001
  • С. Курёхин «Италия» (2CD)
  • С. Курёхин «Дон Карлос»
  • С. Курёхин «Опера богатых» (CD)
  • С. Курёхин «Давкот»
  • C. Курёхин «Призрак коммунизма»
  • «Оазис Ю» (А. Рыбин, Н. Кадыров) «Дикая жизнь» (CD) (также издано под названием «Песни восточных славян» — эта версия, скорее всего, пиратская)
  • С. Курёхин, Б. Гребенщиков «Песни шахматистов прошлого столетия» 2002
  • Сергей Курёхин — Поп-механика — Westbam (CD)
  • Kenny Millions & Friends Jazz Fantasy
2004
  • В. Волков, С. Курёхин, К. Маслак «Время, вперёд»
2007

С. Курёхин, «Господин оформитель», оригинальный саундтрек

2008
  • С. Курёхин Absolutely Great! (7 CD box on Leo Records)
2012
  • С. Курёхин «Сергей Курехин в „Аквариуме“» (2 CD, SoLyd Records)
  • С. Курёхин «США» (2 CD, SoLyd Records)
  • С. Курёхин «Япония» (2 CD, SoLyd Records)
  • С. Курёхин, Б. Гребенщиков «Курехин и Гребенщиков приглашают…» (2 CD, SoLyd Records)
  • «Аквариум» «Сроки и цены» (2 CD, Отделение ВЫХОД)
2013
  • С. Курёхин «Полинезия. Введение в историю» (LP, Мелодия)[82]
  • «Аквариум» «Электрошок» (2 CD+DVD, Отделение ВЫХОД)
  • «Аквариум» «Треугольник» (LP, Bomba Music)
  • «Аквариум» «Электричество» (LP, Bomba Music)
  • «Аквариум» «Табу» (LP, Bomba Music)
2014
  • «Аквариум» «Радио Африка» (LP, SoLyd Records)
  • «Аквариум» «Дети декабря» (LP, Bomba Music)

Фильмография

Композитор

Актёр

Сценарист

Неосуществлённые сценарии

Напишите отзыв о статье "Курёхин, Сергей Анатольевич"

Примечания

  1. ↑ Кушнир, 2013, с. 11.
  2. ↑ Кушнир, 2013, с. 13.
  3. ↑ Кушнир, 2013, с. 14.
  4. ↑ Кушнир, 2013, с. 21-23.
  5. ↑ Кушнир, 2013, с. 15.
  6. ↑ Кушнир, 2013, с. 16-17.
  7. ↑ Кушнир, 2013, с. 23-24.
  8. ↑ Кушнир, 2013, с. 25-26.
  9. ↑ Кушнир, 2013, с. 29.
  10. ↑ Кушнир, 2013, с. 30.
  11. ↑ Кушнир, 2013, с. 34-35.
  12. ↑ Кушнир, 2013, с. 48-49.
  13. ↑ Кушнир, 2013, с. 50.
  14. ↑ Кушнир, 2013, с. 51.
  15. ↑ Кушнир, 2013, с. 41.
  16. ↑ Кушнир, 2013, с. 44.
  17. ↑ Кушнир, 2013, с. 55.
  18. ↑ Кушнир, 2013, с. 56-57.
  19. ↑ Кушнир, 2013, с. 56.
  20. ↑ Кушнир, 2013, с. 58.
  21. ↑ Кушнир, 2013, с. 66.
  22. ↑ Кушнир, 2013, с. 67.
  23. ↑ Кушнир, 2013, с. 68.
  24. ↑ Кушнир, 2013, с. 68-69.
  25. ↑ Горбачёв, А., Пророгов, Г. [volna.afisha.ru/heroes/boris-grebenshchikov/ Учебник: Борис Гребенщиков]. Афиша-Волна (27 ноября 2013). Проверено 9 мая 2014.
  26. ↑ Кушнир, 2013, с. 76.
  27. ↑ Кушнир, 2013, с. 79.
  28. ↑ Кушнир, 2013, с. 85.
  29. ↑ Кушнир, 2013, с. 88.
  30. ↑ Кушнир, 2013, с. 90.
  31. ↑ Кушнир, 2013, с. 92.
  32. ↑ Кушнир, 2013, с. 93.
  33. ↑ Кушнир, 2013, с. 95.
  34. ↑ Кушнир, 2013, с. 110-111.
  35. ↑ Кушнир, 2013, с. 101.
  36. ↑ Кушнир, 2013, с. 103.
  37. ↑ Кушнир, 2013, с. 104-105.
  38. ↑ Кушнир, 2013, с. 107.
  39. ↑ Кушнир, 2013, с. 115.
  40. ↑ Кушнир, 2013, с. 118.
  41. ↑ Кушнир, 2013, с. 122.
  42. ↑ Кушнир, 2013, с. 177.
  43. ↑ Кушнир, 2013, с. 176.
  44. ↑ 1 2 Кушнир, 2013, с. 129-130.
  45. ↑ Кушнир, 2013, с. 134-135.
  46. ↑ Кушнир, 2013, с. 141.
  47. ↑ Кушнир, 2013, с. 144-145.
  48. ↑ Помазан, Е. [spb.kp.ru/daily/23563/118278/ Анастасия Курехина: Сергей был очень светлым человеком]. Комсомольская правда (18 августа 2005). Проверено 10 июня 2014.
  49. ↑ Кушнир, 2013, с. 146-147.
  50. ↑ Кушнир, 2013, с. 147.
  51. ↑ Кушнир, 2013, с. 150.
  52. ↑ Кушнир, 2013, с. 169.
  53. ↑ Добротворский, С. [seance.ru/n/7/vse-myi-kapitanyi-kazhdyiy-znamenit/ Все мы капитаны, каждый знаменит] // Сеанс. — 1993. — № 7. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0136-0108&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0136-0108].
  54. ↑ Кушнир, 2013, с. 173.
  55. ↑ Кушнир, 2013, с. 185.
  56. ↑ Кушнир, 2013, с. 186.
  57. ↑ Кушнир, 2013, с. 163.
  58. ↑ Кушнир, 2013, с. 165.
  59. ↑ Кушнир, 2013, с. 179.
  60. ↑ Кушнир, 2013, с. 180-181.
  61. ↑ Кушнир, 2013, с. 182.
  62. ↑ Кушнир, 2013, с. 187-188.
  63. ↑ [7days.ru/stars/privatelife/stas-kostyushkin-ya-dolgo-skryval-svoy-diagnoz/10.htm Стас Костюшкин: «Я долго скрывал свой диагноз» стр.10 - 7Дней.ру]
  64. ↑ [www.vsp.ru/social/2015/02/24/551654 Сергей Летов: «Курёхин мне очень напоминал брата»]
  65. ↑ Кушнир, 2013, с. 199-200.
  66. ↑ 1 2 3 4 Кан, А. [www.snob.ru/selected/entry/54272 Курехин. Шкипер о Капитане. Отрывок из книги]. Сноб (2 ноября 2012). Проверено 24 мая 2014.
  67. ↑ Кушнир, 2013, с. 201.
  68. ↑ Кушнир, 2013, с. 202.
  69. ↑ [www.siapress.ru/interview/41111 Сергей Летов: «В то время я не внял его идеям: мне его увлечение Лимоновым и Дугиным казалось чудачеством»]
  70. ↑ Кушнир, 2013, с. 207.
  71. ↑ Кушнир, 2013, с. 209.
  72. ↑ Кушнир, 2013, с. 194-195.
  73. ↑ [rusnovosti.ru/posts/379158 Лимонов назвал Земфиру дурой за акцию с флагом Украины]
  74. ↑ Кушнир, 2013, с. 6-7.
  75. ↑ Кушнир, 2013, с. 212-213.
  76. ↑ [www.longarms.ru/aboutlite.php О компании]. Длинные руки рекордс. Проверено 24 мая 2014.
  77. ↑ Кушнир, 2013, с. 217-218.
  78. ↑ [www.litsovet.ru/index.php/gallery.view?gallery_id=2399 Памяти Лизы Курёхиной] // Литсовет
  79. ↑ [www.kuryokhin.ru/skif/index.php SKIF]
  80. ↑ [www.gif.ru/actions/dutch-skif/ Dutch Skif]
  81. ↑ [www.kuryokhin.ru/Premiya.htm Премия в области современного искусства им. Сергея Курёхина]
  82. ↑ Чёрный винил, произведён в Германии, в рамках серии «Мелодия — 50», посвященной полувековому юбилею фирмы Мелодия

Литература

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме
Сергей Анатольевич Курёхин
  • [lib.ru/KSP/kurehin.txt Курёхин, Сергей Анатольевич] в библиотеке Максима Мошкова
  • Сергей Курёхин (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [kuryokhin.letov.ru Сергей Курёхин на официальном сайте Егора и Сергея Летовых]
  • [kurehin.ru Сайт, посвящённый творчеству Сергея Курехина]
  • [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=217 «Город Курёхин»] — эссе А.Дугина о Сергее Курёхине
  • [arcto.ru/article/103 418 масок субъекта] — эссе А.Дугина о Сергее Курёхине в «Русской Вещи»
  • [seance.ru/blog/kurehin/ Глава о Сергее Курёхине из книги Сергея Соловьева «Слово за слово»]
  • [www.gq.ru/people/article/85751/ Статья о Сергее Курёхине в журнале GQ]
  • [www.silver.ru/programms/ottsy_i_deti/archive-of-the-mishanina/materials-aleksandr_kushnir_o_knige_sergey_kuryekhin_bezumnaya_mekhanika_russkogo_roka_60658/ Александр Кушнир о книге «Сергей Курёхин. Безумная механика русского рока»] на радио Серебряный дождь
  • [www.nneformat.ru/archive/?id=2983 Подборка статей о Сергее Курёхине и интервью с ним в советской прессе конца 80-х — начала 90-х]
  • [kuryokhin.livejournal.com/ kuryokhin] — сообщество «Курёхин, Сергей Анатольевич» в «Живом Журнале»
  • [www.panoramio.com/photo/14325827 могила С. А. Курёхина на Комаровском кладбище]


Отрывок, характеризующий Курёхин, Сергей Анатольевич

– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Курёхин,_Сергей_Анатольевич&oldid=81325895»