С собой не унесёшь

Поделись знанием:
(перенаправлено с «С собой не унесёшь (фильм)»)
Перейти к: навигация, поиск
С собой не унесёшь
You Can't Take It With You
Жанр

бурлескная комедия

Режиссёр

Фрэнк Капра

Продюсер

Фрэнк Капра

Автор
сценария

Джордж С. Кауфман
Мосс Харт
Роберт Рискин

В главных
ролях

Джин Артур
Джеймс Стюарт
Спринг Байинтон
Энн Миллер

Оператор

Джозеф Уокер

Композитор

Дмитрий Тёмкин

Кинокомпания

Columbia Pictures

Длительность

126 мин.

Бюджет

$1 644 736

Страна

США США

Год

1938

IMDb

ID 0030993

К:Фильмы 1938 года

С собой не унесёшь (англ. You Can't Take It With You) — эксцентрическая комедия Фрэнка Капры, обладатель двух премий «Оскар». Экранизация пьесы, авторы которой — Джордж Кауфман и Мосс Харт.



Сюжет

Тони, сын одного из самых богатых воротил бизнеса в Нью-Йорке, влюблён в Элис — простую девушку, и молодые хотят обвенчаться. Однако эксцентричное поведение родственников и друзей будущей невесты наводит родителей жениха на мысль, что у них с головами не всё в порядке. Их дом — это клуб по интересам «городских сумасшедших».

Мать Элис, Пенни, пишет пьесы, потому что пишущую машинку когда-то доставили в их дом по ошибке. Её бездарная сестра Эсси грезит балетом и берёт уроки танца у русского по имени Потап Коленков, который не прочь отобедать за чужой счёт. Папа с друзьями Элис тратит всё своё время, создавая фейерверки и запуская их прямо в доме. Но больше всех отличается эксцентричным поведением дедушка, который отказывается платить налоги по убеждениям. Весь этот балаган шумит, поёт, танцует и прыгает одновременно под аккомпанемент губной гармоники дедушки и ксилофона мужа Эсси, мешая делать большой бизнес корпорации Энтони П. Кирби — отца Тони.

В ролях

Напишите отзыв о статье "С собой не унесёшь"

Ссылки

Отрывок, характеризующий С собой не унесёшь

Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.