Отечеству и свободе/ДННЛ
| Отечеству и свободе/ДННЛ | |
| Apvienība "Tēvzemei un Brīvībai"/LNNK | |
| Идеология: |
латвийский национализм, национал-консерватизм, неолиберализм, евроскептицизм |
|---|---|
Объедине́ние «Оте́честву и свобо́де/ДННЛ» («ТБ»/ДННЛ, лат. Apvienība "Tēvzemei un Brīvībai"/LNNK) — латвийская национал-консервативная политическая партия.
Возникла в 1997 г. в результате слияния основанного в 1993 г. Объединения «Отечеству и свободе» (преемника Конгресса граждан) и основанной в 1988 г. Латвийской национально-консервативной партии ДННЛ (изначально — Движение за национальную независимость Латвии). С 1997 по 1998 гг. представитель объединения Гунтарс Крастс возглавлял правительство Латвии, с 1998 по 2002 гг. представитель объединения Янис Страуме был председателем Сейма. Объединение имело три портфеля во втором кабинете Иварса Годманиса. Руководитель объединения с конца 2006 г. — депутат Европарламента Робертс Зиле. В феврале 2008 г. партия потерпела раскол: из неё вышли (перейдя в «Гражданский союз») 3 депутата Европарламента из 4 и 2 депутата Сейма из 7.
Французский политолог Жан-Ив Камю на панельной дискуссии высокого уровня, организованной ЕКРН в 2005 году, представил доклад, в котором характеризовал партию как находящуюся «на границе между консервативными правыми и крайне правыми» и как «ультранационалистическую партию, в некоторых олжотношенияьтх сравнимую с крайне правыми»[1].
Результаты на выборах
| Год | Выборы | Результаты (%) | Депутаты |
| 1998 | Выборы 7-го Сейма | 14,65 (Рига - 20,20) | 17 (из 100) |
| 2001 | Муниципальные выборы | Рига - 17,34 | 11 (из 60) |
| 2002 | Выборы 8-го Сейма | 5,37 (Рига - 5,75) | 7 (из 100) |
| 2004 | Выборы 6-го Европарламента | 29,82 (Рига - 27,48) | 4 (из 9) |
| 2005 | Муниципальные выборы | Рига - 8,62 | 6 (из 60) |
| 2006 | Выборы 9-го Сейма | 6,94 (Рига - 7,61) | 8 (из 100) |
| 2009 | Муниципальные выборы | Рига - 3,30 | 0 (из 60) |
| 2009 | Выборы 7-го Европарламента | 7,45 | 1 из 8 — Роберт Зиле |
| 2010 | Выборы 10-го Сейма | 7,67 (блок с «ВЛ!») | 2 (из 100) (блок всего — 8 мест) |
Напишите отзыв о статье "Отечеству и свободе/ДННЛ"
Примечания
- ↑ [www.coe.int/t/dghl/monitoring/ecri/activities/14-Public_Presentation_Paris_2005/Presentation2005_Paris_proceedings_en.pdf The use of racist, antisemitic and xenophobic elements in political discourse] High-level panel meeting on the occasion of the International Day for the Elimination of Racial Discrimination. Paris, 21 March 2005. ECRI: 2005. — p. 20, p. 44 (англ.)
Внешние ссылки
- [www.tb.lv Сайт партии] (латыш.)
|
||||||||
Отрывок, характеризующий Отечеству и свободе/ДННЛ
Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
