Ташкентское высшее общевойсковое командное училище

Ташкентское высшее общевойсковое командное Краснознаменное ордена Красной Звезды училище имени В.И. Ленина (ТВОКУ им. Ленина.) узб. Тошкент Олий Умумқўшин Қўмондонлик билим юрти (ТОУҚБЮ)
Штандарт ВС Узбекистана
Годы существования	12.07.1918— наст. вр.
Страна	СССР СССР→ Узбекистан
Подчинение	МО СССР→МО РУ
Входит в	ТуркВО→МО РУ
Тип	Военное учебное заведение
Дислокация	ул. Паркент 2, Ташкент, Узбекистан
Знаки отличия
Командиры
Известные командиры	См. начальники.

Ташкентское высшее общевойсковое командное Краснознаменное ордена Красной Звезды училище имени В. И. Ленина (ТВОКУ им. Ленина) — военное учебное заведение Министерства обороны СССР и Министерства обороны Республики Узбекистан.

Современное название: Ташкентское высшее общевойсковое командное училище (узб. Тошкент Олий Умумқўшин Қўмондонлик билим юрти).

История создания

Ташкентское общевойсковое училище, или как его называли в просторечье — Ленинское училище ведет отсчет своей истории с 12 июля 1918 г., когда Военный Комиссариат Туркестанской Советской Республики приказом № 456 создал комиссию по организации Туркестанских советских командных курсов в городе Ташкенте для подготовки красных командиров. 31 июля 1918 г. было объявлено положение и штаты Туркестанских советских командных курсов.

17 сентября 1918 г. на курсах начались регулярные занятия. 22 сентября состоялось торжественное открытие курсов, на котором присутствовали представители местных военных, партийных и профсоюзных организаций Ташкента.

Мужание в боях

25 декабря 1918 г. курсы были переведены из здания бывшего юнкерского военного училища в крепость для постоянного размещения. В январские дни 1919 г. курсанты принимали активное участие в боях в Ташкенте против мятежников под руководством К. Осипова.

С 18 января 1919 г. курсы стали называться Туркестанской школой военных инструкторов им. В. И. Ленина,.

Первое боевое знамя было в торжественной обстановке вручено курсам Председателем ТуркЦИК В. Д. Вотинцевым, секретарём ЦК Коммунистической партии Туркестана А. Ф. Солькиным и военно-политическим комиссаром Закаспийского фронта М. Мжельским от имени ЦИКом Туркестанской Советской Республики 3 ноября 1918 г..

Программа курсов включала: тактическую подготовку, топографию, артиллерию, инженерное и пулемётное дело, стрельбу, верховую езду, уставы, автотракторное дело, политическую экономию, географию, историю, основы физики, химии, электротехники, практические занятия. Намечалось создать 12-15 классных отделений по 25-30 человек.

Первым заведующим (начальником) Туркестанских командных курсов был Кушаков (1918 г.) и комиссаром курсов был С. М. Федосеев. С ноября 1918 г. по 1919 г. курсами командовал бывший комендант крепости Кушка, генерал-лейтенант русской армии А. П. Востросаблин, который добровольно после революции перешёл на сторону новой власти и принимал активное участие в борьбе с контрреволюционными выступлениями в Туркестане. В разное время в годы гражданской войны (1918—1920 гг.) военными курсами командовали также С. Н. Третьяков (1918 г.), К. П. Долгашев-Дик (1919—1920 г г.), Киреев (1919 г.), С. В. Булюкин (1920—1921 гг.).

Среди командиров, преподавателей, военных инструкторов, кому довелось обучать будущих краскомов в 1918—1920 гг., были Алексеев, Гордеев, А. М. Гуртих, Давыдов, С. Г. Колбасин, А. П. Колюшев, Карташев, Н. А. Мартихин, Д. В. Полетаев, Д. С. Скворцов, М. В. Слободин, Н. А. Саларев, А. В. Токарский, В. Н. Финкельштейн.

Ленинское училище в годы гражданской войны

7 ноября 1918 г., в день первой годовщины революции, ввиду острой нужды в красных командирах состоялся первый досрочный выпуск из наиболее подготовленных двенадцати курсантов, в числе которых были Николай Бондарев, Иван Ершов, Матвей Качалин, Николай Лобачев, Антон Морозов, Александр Орлов, Евгений Телеш, Сергей Сухов, Афанасий Языков, Петр Михальский, Иван Коновалов, Михаил Шулепов. Все они выехали на Закаспийский фронт. 12 февраля 1919 года курсы дали ещё десять красных командиров, а шестого ноября 1919 года последовал третий выпуск командиров уже в количестве 50 человек.

Командные должности в 1921—1922 годах в школе имени В. И. Ленина занимали военные специалисты старой армии, за исключением должностей начальника школы, военкома и политработников. Занятия с курсантами проводили преподаватели бывшего Ташкентского военного училища, большинство которых, имея хорошую специальную военную подготовку и навыки преподавания военных дисциплин, добросовестно передавали свои знания будущим красным командирам. В сентябре 1923 года, в школу прибыла первая группа преподавателей военных дисциплин, окончивших Петроградскую военно-педагогическую школу. Среди них были преподаватели тактики О. Л. Осипов, стрелкового дела — М. Н. Биркин, артиллерии — Гусев, инженерного дела — И. П. Иванов, военной топографии — Кузьмин, военной администрации — В. Н. Кораблев, командир роты Марцинкевич и другие.

15 января 1921 год состоялся шестой выпуск «краскомов» интернациональной роты в количестве 84 человек, среди выпускников которой были венгры, австрийцы, немцы из числа бывших военнопленных попавших в Туркестан в годы Первой мировой войны. Большинство из них в дальнейшем воевало в частях Туркестанского фронта, а некоторые в дальнейшем в частях Красной Армии РСФСР, несколько человек из этого выпуска были оставлены на курсах командирами взводов. 9 февраля 1921 года курсы были реорганизованы в 23- ю Ташкентскую пехотную школу командного состава имени В. И. Ленина. 1 июля 1921 года в школе состоялся последний выпуск с правами пехотных командиров по 8-месячной программе обучения. Последующие выпуски командиров производились после прохождения курсантами нормального курса обучения. На должность начальника школы 11 сентября 1921 года был назначен А. В. Антонов (1921—1923), а военкомом — М. П. Смирнов (1921—1922).

В мае 1922 года были расформированы 29-е мусульманские пехотные командные курсы, а часть их личного состава влилась в 23-ю Ташкентскую пехотную школу командного состава имени В. И. Ленина, образовав роту, в которой готовились кадры для национальных частей Туркфронта. 18 ноября 1922 года приказом Реввоенсовета Туркестанской Республики 23-я Ташкентская пехотная школа командного состава имени В. И. Ленина, 15-е кавалерийские Алма-Атинские и 3-е артиллерийские Туркестанские командные курсы были реорганизованы в объединённую школу комсостава с присвоением ей наименования Ташкентская объединённая имени В. И. Ленина командная школа (ТОШ). Позднее, 9 мая 1923 года, школа была переименована в 4-ю Ташкентскую объединенную имени В. И. Ленина командную школу (4ТОШ).

В апреле 1922 года курсанты и командиры курсов в течение нескольких месяцев принимали активное участие в боях с басмачами Энвер-паши в составе войсковых частей, проводивших по решению Реввоенсовета Туркфронта операцию в восточной Бухаре. Вместе с другими частями фронта в разгроме басмаческих банд участвовали и 15-е Алма-Атинские (Верненские) кавалерийские командные курсы в составе двух эскадронов, влившихся в ноябре 1922 года в школу имени В. И. Ленина.

С 24 июня по 13 сентября 1923 года сводный отряд 4-й Ташкентской объединённой имени В. И. Ленина командной школы в составе кавалерийского эскадрона с пулеметным взводом пулеметной роты, а также сводная курсантская рота пехоты совместно с гарнизонами Аулиеата (Джамбул) и Бричмуллы приняли участие в ликвидации басмаческих банд Баястана в районах Аблык, Бричмуллы и Чаткальской долины.

Предвоенный период

С 10 октября 1923 года до 1 июля 1927 года начальником Четвёртой Ташкентской объединенной имени В. И. Ленина командной школы был Н. Н. Биязи, прошедший в рядах Красной Армии с 1918 года путь от солдата до командира дивизии.

Большой популярностью среди курсантов и командиров пользовался спорт. Курсанты и командиры принимали активное участие в различных секциях, добивались высоких спортивных показателей. Секцией гимнастики в школе руководил преподаватель Л. Панкратов, легкой атлетикой — Н. Овсянников (впоследствии чемпион и рекордсмен Советского Союза, заслуженный мастер спорта, полковник), стрелковой секцией — М. Биркин (впоследствии чемпион Советского Союза, полковник), секцией спортивных игр — В. Сизов (впоследствии полковник). Широкое распространение получили прикладные виды спорта: военизированные кроссы, фехтование, рубка, джигитовка, скачки, стрельба. Из спортивных игр наибольшим успехом пользовался футбол. Футбольная команда школы вскоре добилась хороших результатов и стала чемпионом города. Она с успехом защищала честь округа и Узбекистана на междугородных и республиканских встречах. Высоких показателей в спортивно-массовой работе добились курсанты кавалерийского эскадрона и артиллерийского дивизиона. Команда эскадрона и дивизиона школы, участвуя в одном из конноспортивных состязаний округа по джигитовке, рубке и скачках, заняла второе место в округе, а по стрельбе — первое.

9 октября 1924 года в школу влились повторные курсы командного состава Туркестанского фронта. С этого времени она стала ежегодно выпускать командиров — бывших участников войны, не прошедших по условиям обстановки нормального курса обучения. Эти командиры в течение одного года должны были пройти программу за три курса нормальной школы. В августе 1927 года был произведен последний выпуск командиров повторного отделения школы.

В декабре 1926 года школу инспектировал герой гражданской войны С. М. Буденный. Школа получала хорошие отзывы о качественной подготовке будущих командиров.

В 1927 году были объединены три военные школы: Объединённая среднеазиатских национальностей военная школа, Военно-политическая школа и Ташкентская объединённая имени В. И. Ленина командная школа в одну — Объединённую Среднеазиатскую военную школу имени В. И. Ленина (ОСАВШ).

Начальником и комиссаром школы в 1927—1932 годах был А. К. Малышев, комиссаром школы — И. П. Куглеев (в 1927—1930 годах). С 27 сентября по 30 ноября 1927 года подразделения Объединенной Среднеазиатской военной школы (ОСВШ) имени В. И. Ленина принимали самое активное участие в разгроме басмаческих банд Джунаид-хана в песках Каракумов. За активное участие в операции против Джунаид-хана школе имени В. И. Ленина была объявлена благодарность приказом командующего войсками Среднеазиатского военного округа и специальной комиссии по борьбе с басмачеством.

В 1927 году при ОСВШ имени В. И. Ленина были организованы годичные Военно-политические курсы по подготовке политработников среднего звена, первый выпуск которых состоялся 1 августа 1928 года первый. С 1928 по 1936 год на этих курсах было произведено 11 выпусков.

Кроме военно-политических курсов при ОСАКВШ имени В. И. Ленина, функционировали курсы переподготовки командного состава (1929—1931) и подготовительное отделение (1927—1930).

В 26 марта по 4 июня 1929 года взвод курсантов школы принимал участие в ликвидации басмаческих банд в южных районах Средней Азии. Во второй половине августа 1929 года рота выпускного курса под командованием С. А. Ивановского ликвидировала остатки разгромленной в 1923 году банды Баястана в верховьях реки Чаткал. С 29 сентября по 15 октября 1929 года кавалерийский эскадрон школы под командованием А. Редченко принимал участие в ликвидации басмаческих банд на территории Бостанлыкского района Сырдарьинской области. 30 сентября эскадрон разгромил группу басмачей в кишлаках Ходжикент и Чартак, и оттеснили бандитов в направлении кишлака Бричмулла, где были сосредоточены их основные силы, действовавшие в этом районе.

За боевые заслуги ЦИК Узбекской ССР 9 февраля 1930 года наградил школу Почётным революционным Красным Знаменем.

С 28 августа по 19 октября 1931 года Объединённая Среднеазиатская школа имени В. И. Ленина в числе других частей Среднеазиатского военного округа принимала участие в боевой операции против басмачества в Каракумах на территории Туркменской ССР.

За боевые отличия в героической борьбе с контрреволюцией во время Каракумской операции Объединённая Среднеазиатская школа имени В. И. Ленина 5 ноября 1931 года была награждена орденом Трудового Красного Знамени Туркменской ССР и 7 марта 1933 года — Почётным революционным Красным Знаменем ЦИК СССР.

Генерал Петров

С 1932 по 1940 годы начальником училища был комбриг И. Е. Петров впоследствии один из выдающихся советских военачальников Великой Отечественной войны. Показателем уровня высокого стрелково-тактического мастерства курсантов и командиров ОСАКВШ имени В. И. Ленина явились контрольные стрельбы, проведенные командованием округа по окончании зимнего периода обучения весной 1933 года. На контрольных стрельбах из винтовок, ручных и станковых пулеметов школа получила отличную оценку, артиллерийский дивизион — хорошо, общая оценка — хорошо. Большим достижением по стрелковому делу явилось то, что школа подготовила немало снайперов.

Позднее, в период Великой Отечественной войны с 5 августа по 16 октября 1941 года во время боёв за Одессу генерал И. Е. Петров был одним из организаторов её обороны. После боёв за Одессу он возглавил Отдельную Приморскую армию, которая героически обороняла Севастополь. В период героической обороны города (с 30 октября 1941 г.) Иван Ефимович был одновременно заместителем командующего Севастопольским оборонительным районом. За оборону Севастополя И. Е. Петров был удостоен звания Героя Советского Союза.

В марте 1937 года Объединенная Среднеазиатская Краснознаменная военная школа имени В. И. Ленина была переименована в Ташкентское Краснознаменное военное училище, а в 1938 году была проведена реорганизация училища — артиллерийское и кавалерийское отделения были переведены в другие военные училища. С этого года училище перешло к одному профилю обучения — к подготовке командиров-пехотинцев и переименовано в Ташкентское Краснознаменное пехотное училище имени В. И. Ленина.

Среди участников боёв зимой 1939—1940 годов были и выпускники Ташкентского Краснознаменного пехотного училища имени В. И. Ленина: А. Толстов командовал дивизией, В. Русских был начальником штаба дивизии (выпуск 1924 г.). Вместе с представителями старшего поколения выпускников училища в боях принимали участие и молодые командиры: Н. Гаврилов, Голощапов, И. Гречин, Колесниченко, Лымар, Петин, А. Тупиков, Ф. Утешев.

С момента создания училища по 1941 год из его стен было выпущено несколько тысяч командиров-пехотинцев, кавалеристов, артиллеристов и политработников среднего звена.

Училище в период Великой Отечественной войны

С началом войны в июне-июле 1941 года выпускники училища были направлены на различные командные должности в 310, 312, 314 и 316 стрелковые дивизии. Так, в 316-ю стрелковую дивизию получили назначение 170 офицеров-выпускников, в 312 и 314-ю — по 196 человек. Кроме молодых офицеров, части и соединения доукомплектовывались кадровыми боевыми офицерами — командирами и преподавателями. Первыми среди них были комиссар школы С. И. Шаманин, назначенный на должность комиссара 310 стрелковой дивизии; начальник учебного отдела полковник М. И. Кружков — на должность начальника штаба дивизии; командиры батальонов А. Г. Юртов и подполковник Ш. И. Мелкадзе — командирами полков в 310-ю стрелковую дивизию; командир батальона майор Н. В. Зайковский — на должность командира полка в 213-ю стрелковую дивизию; помощник начальника учебного отдела майор К. Н. Гофман — на должность начальника штаба 316-й стрелковой дивизии; офицер учебного отдела старший лейтенант И. Мамонов — на должность начальника штаба стрелкового полка 316-й дивизии.

После выпуска 1941 года все занятия строились в связи с требованиями военного времени. Переключившись на подготовку офицеров по новой программе, училище в 1941 году дало фронту большую группу молодых офицеров. В октябре 1941 года выпустило группу офицеров для танковых войск, а также группу офицеров из местных национальностей для формируемых национальных кавалерийских частей. За 1941 год училище дало фронту тысячи офицеров.

Сделав новый набор курсантов, училище перешло на оперативный срок обучения — шестимесячную программу. Чтобы за столь короткий срок дать будущим офицерам необходимые командирские знания, училище перешло на 10-часовой рабочий день.

Основу обучения составляли политическая подготовка и только военные предметы. Тактической и огневой подготовке уделялось особенно большое внимание. Сокращается преподавательский состав. Все специальные дисциплины ведут командиры рот и взводов.

Выпускники и преподаватели Ташкентского высшего общевойскового командного училище имени В. И. Ленина внесли немалый вклад в дело победы в Великой Отечественной войне. За годы войны училище подготовило для Красной Армии около восьми тысяч командиров. Командиры-выпускники училища сражались под Москвой в 1941 году, били врага на Курском выступе, форсировали Днепр, освобождали Украину, Белоруссию, Молдавию; с боями входили и освобождали Польшу, Венгрию, Чехословакию и Румынию; участвовали в завершающих Берлинской и Пражской операциях.

Многие из выпускников-ленинцев стали видными военачальниками. Среди них прославленные ветераны — генерал армии А. А. Лучинский, генерал армии Н. Г. Лященко, генерал-полковник артиллерии М. А. Парсегов, генерал-лейтенанты П. С. Курбаткин, Файзулла Нарходжаев, генерал-майоры М. Узаков, И. К. Колодяжный и другие.

Значительный вклад в победу внесли генералы И. Е. Петров, В. К. Баранов, И. Ф. Куц, А. И. Балаев, Н. С. Передельский, С. А. Товстолес, А. Ф. Чудесов, А. И. Баксов и другие преподаватели и командиры училища.

Более сорока воспитанников ленинского училища удостоены высокого звания Героя Советского Союза, тысячи награждены орденами и медалями СССР. В ознаменование 25-й годовщины Ташкентского Краснознамённого пехотного училища имени В. И. Ленина и за выдающиеся успехи в подготовке командных кадров Красной Армии и непосредственное участие в боях за Родину училище было 30 августа 1943 года указом Председателя Президиума Верховного Совета СССР М. Калинина награждено орденом Красной Звезды.

В период с 13 августа 1944 года по май 1945 года начальником училища был полковник И. В. Капров, бывший командир 1075-го стрелкового полка 316-й стрелковой дивизии (впоследствии 8-я гвардейская), бойцы которой отличились при обороне Москвы в 1941 году.

В 1945 году училище переходит на штат двухбатальонного состава с годичным сроком обучения, перестроив учебный процесс по программе мирного времени.

Училище в послевоенный период

После войны преподаватели и командиры Ташкентского военного училища имени В. И. Ленина развернули большую работу по изучению и широкому внедрению в практику обучения курсантов богатейшего опыта советских войск в годы Великой Отечественной войны. Серьёзное внимание было уделено улучшению тактической и огневой подготовки. Училище получило новейшую военную технику и оружие, были хорошо оборудованы классы, учебные поля, созданы необходимые наглядные пособия.

Больших успехов в боевой подготовке курсантов училище добилось в годы командования им генерал-майора Ф. Н. Смехотворова (1946—1949) — участника обороны Сталинграда, который установил в училище образцовый порядок. В 1945—1955 годах начальниками училища также были полковники И. М. Сивоконь и Н. С. Алексеев, генерал-майор А. Н. Нерченко.

В сентябре 1956 года состоялась встреча выпускников училища с командующим тогда войсками Туркестанского военного округа Героем Советского Союза генералом армии А. А. Лучинским.

18 апреля 1957 года училище посетил заместитель Министра обороны Союза ССР Маршал Советского Союза А. М. Василевский.

28 марта 1957 года из Москвы были доставлены знамёна училища, находившиеся ранее на хранении в Центральном музее Советской Армии. Распоряжением Заместителя Министра обороны Союза ССР, Маршала Советского Союза В. Д. Соколовского были возвращены на постоянное хранение в училище Революционное Красное знамя ЦИК СССР, врученное ему 16 марта 1930 года, Почётное революционное Красное знамя, врученное училищу ЦИК Узбекской ССР 1 мая 1930 года и Почётное революционное Красное знамя ЦИК СССР, которым училище было награждено в 1933 году за боевые отличия в Каракумской операции.

В 1958 году Ташкентское Краснознамённое и ордена Красной Звезды военное училище имени В. И. Ленина преобразовано в высшее и приравнено к высшему учебному заведению. Срок обучения в училище стал четыре года, из них: один год — изучение основ военного дела и получение практических навыков в несении воинской службы в войсках; три года — теоретическая и практическая подготовка непосредственно в училище. С переходом на новую программу обучения курсанты, наряду с военными дисциплинами, стали изучать высшую математику и теоретическую механику, физику, химию и другие предметы.

В 1959 году училище дважды (в январе и марте) проверялось специальными комиссиями Туркестанского военного округа, Главного управления боевой подготовки Сухопутных войск, Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота и Центральных управлений Министерства обороны СССР. В период проверки училище посетили Маршалы Советского Союза — первый заместитель Министра обороны СССР А. А. Гречко, И. X. Баграмян и генерал армии В. Я. Колпакчи.
В период 1959—1962 годов под руководством начальника училища генерал-майора А. С. Задорина и в период 1962—1968 под руководством начальника училища генерал-майора Л. К. Положенцева было осуществлено строительство важных объектов учебно-материальной базы училища. Большую помощь в этом оказывали командующий войсками Туркестанского военного-округа генерал армии И. И. Федюнинский (1957—1965) и первый заместитель командующего генерал-лейтенант Н. Г. Лященко.
К 1 июля 1970 года из училище на 2 курс убыла одна курсантская рота в количестве 100 курсантов в Алма-Атинского ВОКУ, которые вместе с двумя полуротами из Киевского и Московского ВОКУ стали костяком в формировавшемся первом батальоне курсантов, позже прибыли курсанты из других ВУЗов.

В 80-е годы XX века выпускники училища покрыли себя неувядаемой славой, участвуя в боевых действиях в Афганистане. Например, среди известных офицеров — выпускников училища, воевавших там, можно отметить генерал-лейтенанта, российского политика — депутата Государственной Думы РФ 2-го созыва — Льва Яковлевича Рохлина.

25 сентября 1988 года училище посетил кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, министр обороны СССР генерал армии Д. Т. Язов.

В 1990 году было принято постановление правительства Узбекской ССР об упрощённом поступлении в училище юношей коренных (узбекской и каракалпакской) национальностей, им достаточно было сдать тесты на физическую подготовку.

Период независимого Узбекистана

После обретения Республикой Узбекистан независимости Ташкентское высшее общевойсковое командное училище имени В. И. Ленина было расформировано. Последнее Знамя и ордена ТВОКУ изъяты с поста номер 1 и сданы на хранение в музей Министерства Обороны Республики Узбекистан.

Приказом Министра обороны Республики Узбекистан № 46 от 26 марта 1993 года на базе Ташкентского высшего общевойскового командного Краснознаменного ордена Красной звезды училища имени В. И. Ленина было образовано новое военное училище, получившее название Ташкентское высшее общевойсковое командное училище (ТВОКУ). По-узбекски: Тошкент Олий Умумкушин Кумондонлик билим юрти (ТОУКБЮ).

В 1992 году Ташкентское высшее общевойсковое командное училище перешло под юрисдикцию Узбекистана. Вместе с ним Узбекистану отошли Ташкентское высшее танковое командное училище и Самаркандское высшее военное автомобильное командно-инженерное училище. В связи с политикой властей республики нацеленной на полную подготовку офицерских кадров для вооружённых сил собственными силами, на базе доставшихся в наследство от СССР имевшихся военных учебных заведений, была осуществлена многопрофильная схема обучения. На базе общевойскового училища, были созданы факультеты по подготовке иных военно-учётных специальностей кроме как «командир мотострелкового взвода».

В настоящее время на факультетах ТВОКУ осуществляется обучение по 4 военно-учётным специальностям:

• командно-тактические специальности:
  • командир мотострелкового взвода;
  • командир разведывательного взвода;
  • командир артиллерийского взвода;
• офицер по работе с личным составом.

В настоящее время выпускники ТВОКУ имеют свой неофициальный клуб.

См. также

• Вооружённые силы Республики Узбекистан
• Ташкентское высшее танковое командное училище

Ссылки

• [www.tvoku.ru/ Клуб выпускников Ташкентского высшего общевойскового командного училища имени В. И. Ленина]
• [www.tvoku.ru/lib/tvoku_1988/index.html В. Захаров, Е. Земсков, К. Сердюк, «Ташкентское Краснознаменное. Очерки истории Ташкентского высшего общевойскового командного краснознаменного ордена Красной Звезды училища имени В. И. Ленина»]
• [www.tvoku.ru/modules/mypages/ Командование училища]
• [www.tvoku.ru/modules/mypages/view.php?page=10 Названия училища с его образования и до 1991 года]
• [mytashkent.uz/2013/05/12/tashkentskoe-voku/ И. Ю. Стодеревский «Ташкентское ВОКУ»]

Отрывок, характеризующий Ташкентское высшее общевойсковое командное училище

Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.