ТКБ-415

Автомат Булкина
Тип:	автомат
Страна:	СССР СССР
История службы
Годы эксплуатации:	не поступил на вооружение
Характеристики
Масса, кг:	4,5
Длина, мм:	945

ТКБ-415ТКБ-415

Первый опытный образец автомата АБ-46 (производственный индекс ТКБ-415) конструктора тульского ЦКБ-14 А. Булкина, который участвовал в конкурсе совместно с автоматом Калашникова в 1945 году. Автомат Булкина АБ-46 / ТКБ-415 лидировал вплоть до конца декабря 1947 года. В январе 1948 года испытания были завершены. Только автомат Булкина АБ-46 / ТКБ-415 при стрельбе короткими очередями с упора под цевьё показал кучность, удовлетворяющую ТТТ, а также вместе с автоматом А.А.Дементьева, как и в предыдущих испытаниях стабильно показывал несколько лучшие результаты по кучности стрельбы автоматическим огнём в отдельных стрельбах. По простоте устройства, удобствам разборки и сборки, обслуживанию при стрельбе автомат Булкина был равноценен автомату М.Т.Калашникова. Однако в автомате АБ-46 / ТКБ-415 так и не удалось решить проблему надёжности и живучести деталей оружия, что и предопределило его конкурсную судьбу. На конечном, десятидневном этапе испытаний в январе 1948 года ковровский автомат КБ-П-580 (АК-47) получил первое место, чему способствовали поддержка руководства и заимствование основных элементов у автомата Булкина и предохранительного узла — поворотного щитка с правой стороны оружия у самозарядного карабина «Ремингтон» образца 1908 г.

Конструкция

По принципу автоматики автомат Булкина АБ-46 / ТКБ-415 относится к оружию газоотводного типа с расположением газоотводного узла над стволом и жестким запиранием канала ствола поворотным затвором. Газоотводное устройство газового регулятора не имеет. Запирающий узел представляет собой стебель затвора с длинным штоком, оканчивающимся газовым поршнем. В отверстии стебля затвора находится поворотная боевая личинка с двумя боевыми упорами. На начальном пути отката стебля затвора он поворачивает боевую личинку до вывода её двух боевых упоров из зацепления с опорными поверхностями казенника, после чего откатывающийся стебель подхватывает личинку и движется вместе с ней. Направляющими стебля служат отгибы штампованной затворной коробки с минимальной контактной площадью, что делает подвижную систему малочувствительной к загрязнению. Питание патронами осуществляется из секторного тридцатизарядного магазина с расположением патронов в шахматном порядке и двухрядным их выходом. Магазин штампосварной из листовой стали. Ударно-спусковой механизм куркового типа с так называемым перехватом курка. Это своеобразный механизм, отличающийся простотой благодаря тому, что у него отсутствует устройство, разобщающее спусковой крючок с шепталом при ведении одиночного огня. Курок, взводимый откатывающимся стеблем затвора, во взведенном положении захватывается подпружиненным упором на спусковом крючке, а когда спусковой крючок будет отпущен, то курок перехватывается шептальным выступом спускового крючка. Спусковой механизм допускает ведение одиночного огня и очередями. Предохранитель-переводчик режима огня флажкового типа расположен с правой стороны оружия на рукоятке управления перед спусковым крючком. На последних образцах автоматов был укорочен на 100 мм ствол и флажок предохранителя-переводчика перенесен на левую сторону оружия в положение, удобное для воздействия на него большим пальцем правой руки. Прицельными приспособлениями являются регулируемая мушка, защищенная от внешнего воздействия кольцевой оправой, и секторный прицел.

Отрывок, характеризующий ТКБ-415

– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.