ТЭС-3

ТЭС-3 — транспортабельная атомная электростанция, перевозимая на четырёх самоходных гусеничных шасси, созданных на базе тяжёлого танка Т-10. ТЭС-3 была разработана в Лаборатории «В» (Физико-энергетическом институте Обнинска). Шасси (объект 27) было разработано в ОКБ Кировского завода путём удлинения шасси танка Т-10 (и, соответственно, увеличением числа опорных катков до 10) и увеличения ширины гусениц для сохранения удельного давления на грунт в необходимых пределах.

Тепловая мощность двухконтурного гетерогенного водо-водяного реактора, установленного на двух самоходах — 8,8 МВт (электрическая, с генераторов — 1,5 МВт). На двух других самоходных установках располагались турбины, генератор и остальное оборудование.

Помимо использования гусеничного шасси, также имелась возможность транспортировки электростанции на железнодорожных платформах.

ТЭС-3 вступила в опытную эксплуатацию в 1961 году. Впоследствии программа была свёрнута. В 1980-х годах дальнейшее развитие идея транспортабельных крупноблочных атомных электростанций небольшой мощности получила в виде ТЭС-7 и ТЭС-8.

См. также

• ПАТЭС
• АЭС «Памир»

Источники

• [www.ippe.obninsk.ru/rpr/2-2rpr.php Транспортабельная электростанция ТЭС-3]
• [legion.wplus.net/guide/army/ta/t10.shtml Тяжёлый танк Т-10: фотография одного из модулей ТЭС-3]
• [www.youtube.com/watch?v=NahVXpgd1-8 Видео-интервью Владимира Сметанникова, главного конструктора НИКИЭТ, про новое поколение передвижных атомных станций]

Отрывок, характеризующий ТЭС-3

Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.