Сильва, Табаре

Табаре Сильва
Общая информация
Полное имя	Табаре Абаюба Сильва Агилар
Родился	30 августа 1974(1974-08-30) (49 лет) Мерседес, Уругвай
Гражданство	Уругвай
Рост	176 см
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	Аукас
Должность	главный тренер
Карьера
Клубная карьера*
1992—1998	Дефенсор Спортинг	? (?)
1998—2001	Севилья	59 (0)
2001—2002	Леванте	9 (0)
2002—2003	Эльче	? (?)
2004	Сентраль Эспаньол	12 (0)
2005—2006	Ривер Плейт (Монтевидео)	56 (0)
2007	Рампла Хуниорс	4 (0)
2008—2009	Суд Америка	19 (0)
2008	→  Вилья Эспаньола	3 (0)
Национальная сборная**
1994—2000	Уругвай	19 (0)
Тренерская карьера
2010	Суд Америка
2010—2011	Эль Танке Сислей
2012—2013	Дефенсор Спортинг
2014	Ориенте Петролеро
2014—2015	Депортиво Кито
2015	Реал Гарсиласо
2016 — н. в.	Аукас
Международные медали
Кубки Америки
Золото	Уругвай 1995
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Табаре́ Абаюба́ Си́льва Агила́р (исп. Tabaré Abayubá Silva Aguilar; род. 30 августа 1974, Мерседес) — уругвайский футболист и футбольный тренер. Выступал на позиции полузащитника. В настоящее время возглавляет «Аукас».

Карьера игрока

Клубная карьера

Сильва начал свою карьеру в 1993 году в «Дефенсор Спортинг», вскоре он получил вызов в сборную Уругвая и в 1995 году вместе с командой выиграл Кубок Америки. Он также участвовал в Кубке Америки 1997 года.

В 1998 году он переехал в Испанию, где играл за «Севилью», «Леванте» и «Эльче».

В 2003 году он вернулся в Уругвай, после чего играл за различные команды: «Сентраль Эспаньол», «Суд Америка», «Ривер Плейт Монтевидео», «Рампла Хуниорс» и «Вилья Эспаньола».

Карьера в сборной

Сильва дебютировал за сборную Уругвая 19 октября 1994 года в товарищеском матче со сборной Перу (уругвайцы победили с минимальным счётом) на Национальном стадионе в Лиме, Перу. Он сыграл в общей сложности 19 матчей за сборную родной страны, ни разу не забив.

Тренерская карьера

Сильва дебютировал в качестве тренера с «Суд Америка» в 2010 году. 26 июня 2012 года было объявлено, что он будет тренировать свою любимую команду — «Дефенсор Спортинг». С «Дефенсором» Сильва выиграл второй этап чемпионата Уругвая, Клаусуру-2013, но стать чемпионом страны с «фиолетовыми» ему не удалось.

В 2014 году возглавлял боливийский «Ориенте Петролеро». С конца декабря 2014 года работает в эквадорском «Депортиво Кито».

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=11929 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Сильва, Табаре

Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.