Табасараны

Табасараны

Самоназвание	табасаранар
Численность и ареал
Всего: 160. (2010) Россия Россия: 146 360 или 149 321 (перепись 2010 г.) Дагестан Дагестан: 118 848 или 121 809 (2010 г.) Табасаранский район: 41 813 (2010 г.) Дербент: 18 839 (2010 г.) Махачкала: 14 086 (2010 г.) Хивский район: 13 521 (2010 г.) Дагестанские Огни: 12 901 (2010 г.) Дербентский район: 9 807 (2010 г.) Каспийск: 5 419 (2010 г.) Кизлярский район: 1 032 (2010 г.) Каякентский район: 941 (2010 г.) Кизляр: 821 (2010 г.) Избербаш: 466 (2010 г.) Кумторкалинский район: 121 (2010 г.) Сулейман-Стальский район: 110 (2010 г.) Ставропольский край Ставропольский край: 6951 (2010 г.) Ростовская область Ростовская область: 2231 (2002 г.) Чечня Чечня: 1656 (2010 г.) Краснодарский край Краснодарский край: 1331 (2002 г.) Саратовская область Саратовская область: 1276 (2002 г.) Москва Москва: 889 (2010 г.) Санкт-Петербург Санкт-Петербург: 603 (2010 г.) Украина Украина: 977 (перепись 2001) Азербайджан Азербайджан: 280 (2010) Казахстан Казахстан: 222 (2009 г.) Узбекистан Узбекистан:  700 (2016) Туркмения Туркмения:  180 (2010) Белоруссия Белоруссия:  57 (2009 г.) Латвия Латвия:  6 (оценка 2010) Зеленокумск 495
Язык	табасаранский
Религия	ислам суннитского толка
Расовый тип	балкано-кавказская раса большой европеоидной расы
Входит в	лезгинская языковая группа
Родственные народы	лезгины, арчинцы, будухи, крызы, агулы, рутульцы, удины, цахуры и хиналугцы
Происхождение	кавказские албаны

Табасара́ны — (самоназвание: табасаран, тавасаран; мн. числ. табасаранар, тавасаранар) — один из коренных народов Северного Кавказа. Основной территорией расселения является юго-восточный склон Кавказа, обращённый к Каспийскому морю. Большая часть табасаран проживает в Табасаранском (бассейн реки Рубас), Хивском (бассейн реки Чирачай) и Дербентском районах Дагестана, городское население сосредоточено главным образом в Дербенте, городах Дагестанские Огни, Каспийск и Махачкала. Небольшое число табасаран имеется во всех регионах Северного Кавказа. В местах компактного проживания табасараны соседствуют с даргинцами на севере и северо-западе, агулами на юго-западе, лезгинами на юге, азербайджанцами на востоке.

Табасараны, как и другие народности лезгинской языковой группы как по языку, так и в этнокультурном отношении близки с другими народами Дагестана. Предки этих народностей исторически входили в состав многоплеменного государственного объединения — Кавказскую Албанию, и были известны под общим именем «албанцев».

Этимология

Сначала этноним табасаран обозначал всех жителей Кайтаго-Табасаранского округа и части Кюринского округа (включая дербентских азербайджанцев, татов, часть лезгин), затем он стал названием только для табасаран как самого многочисленного народа этого района. Долгое время этот этноним употреблялся табасаранами в общении со своими иноязычными соседями. Ещё в 1930-е годы, по данным А. Н. Генко, «табасаранский язык почти никогда местными жителями в бытовом обиходе табасаранским не назывался», а «термин „табасаран“ (варианты произношения — таппасаран, таппарасан) ограничен сферой административного и книжно-литературного употребления». Часто табасаранский язык местным населением именуется «их чlал», что переводится как «наша речь».

Известно также название къабгъан(ар), о котором Генко писал:

«Изредка, в сношениях с лезгинами, он именуется къабгъан (гъамгъам) чӀал, то есть „кабганский“ язык (къабгъан — по происхождению очень древний этнический термин, в настоящее время известен преимущественно в лезгинской среде как специально лезгинское название табасаран …).»

Выдающийся кавказовед XIX века барон П. К. Услар утверждал, что название табасаран имеет не кавказское, а, вероятнее всего, иранское происхождение.

В литературе упоминается о преднем племенном делении табасаранов на «гум-гум» и «капган».

Наименование табасаран в соседних языках:

• по-аварски — табасаранал
• по-агульски — уханар, табасараншуй
• по-азербайджански — табасаранлар
• по-кайтагски (даргински) — шилан
• по-кумыкски — табасаранлы - житель Табасарана.
• по-лакски — табасаран
• по-лезгински — къабгъанар — юж. табасараны, гъамгъамар — сев. табасараны, табасаранвияр — табасаранцы - жители Табасарана.
• по-рутульски — табасарандашура
• по-цахурски — тавассаранна
• по-чеченски — тапсарой.

Численность и расселение

По данным 2010 года, численность табасаран в России составляет приблизительно 151 000 человек.

Согласно Энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона, в конце XIX — начале XX веков в Дагестане проживало 14 463 табасарана. По данным на 1886 год, в Кайтаго-Табасаранском округе насчитывалось 13 270 табасаран, а в Кюринском округе, по данным на 1894 год, проживало 35 948 табасаран.

По данным переписи 1970 года, табасараны в СССР насчитывали 55,2 тыс..

По данным всероссийской переписи 2002 года, табасаран насчитывалось 131 785 человек, из которых 53,6 тыс. (40,7 %) проживали в городах, а 78,2 тыс. в сельской местности (59,3 %). В 2002 г. в Дагестане проживало более 110 тыс. человек (4,3 %) населения республики, преимущественно в Хивском (58,5 % населения района), Табасаранском (79,7 %), Дербентском (10,7 %) и Каякентском районах (1,7 %); городах Дербент (15,4 %), Каспийск (5,2 %), Дагестанские Огни (35,5 %), Кизляр (2 %), Махачкала (2 %).

В советское время часть табасаранов переселилась с гор на равнину Табасаранского и Дербентского районов, а также в города республики.

Численность по субъектам РФ

Субъект РФ	2002([www.perepis2002.ru/index.html?id=17 *])	<center>2010
	Численность	Численность
Дагестан	110 152	118 847
Ставропольский край	5 477	6 951
Ростовская область	2 231	2 481
Чечня	128	1 656
Краснодарский край	1 331	1 651
Саратовская область	1 276	1 234
Астраханская область	827	1 082
показаны субъекты c численностью табасаранов более 1000 человек

Соседи табасаранов на севере — кайтаги (даргинцы), на юге — лезгины, на западе — агулы, на востоке — азербайджанцы, проживающие в районе Дербента.

Часть табасаранского населения (селения: Ерси, Зиль, Гемейди, Мугарты, Дарваг и др.) ассимилировалось с азербайджанцами и утратила свой родной язык и говорит на азербайджанском.

Язык

Табасаранский язык относят к лезгинской группе нахско-дагестанской семьи языков. Литературный табасаранский язык сформировался на основе нитрикского говора южного диалекта. Наиболее близкий к табасаранскому — агульский язык. А. М. Дирр, опубликовавший в начале XX в. специальную статью о табасаранском языке, пришёл к следующему выводу:

«Табасаранский язык представляет собой язык с несомненно дагестанской грамматикой, но его лексикологический материал значительно обеднел: табасаранский лексикон изобилует персидскими, турецко-татарскими и арабскими словами. Большинство этих слов проникло в табасаранский язык посредством татарского языка, влияние которого, однако, обнаруживается не только в словаре, но также и в грамматике».

В Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, изданном в 1890—1907 гг., читаем:

К таким же малоисследованным языкам вост.-горской группы принадлежит табасаранский, распространённый в южн. Дагестане, в бассейне р. Рубаса. На севере язык этот соприкасается с кайтагскими наречиями, на юге — с кюринскими, с запада к нему примыкает агульский язык (сродный, по показанию одних, с табасаранским, по показанию других — с кюринским), а на востоке область его отделяется от Каспийского моря прибрежной полосой, занятой тюркскими племенами. Вследствие близкого соседства и постоянных сношений с последними, табасараны усвоили себе их азербайджанское наречие и забывают понемногу свой родной язык. Исследование табасаранского языка было последним трудом бар. П. К. Услара, который не успел при жизни окончательно его обработать грамматически. Труд Услара продолжал Л. П. Загурский, но также не успел довести его до конца.

Табасаранский язык занесён в Книгу рекордов Гиннесса как один из самых сложных языков мира. В современном табасаранском языке различают три диалекта: нитрихский, сувакский, галинский (этегский), каждый из которых объединяет группу говоров. В основу литературного табасаранского языка положена фонетическая и грамматическая система нитрихского диалекта. В лексике имеется довольно значительный пласт заимствований. Из фарси заимствована преимущественно древняя военная, бытовая и ремесленная терминология; из арабского — религиозные, научные и философские термины; из русского (или из европейских языков через русский) — современная научно-техническая и общественно-политическая терминология. Также имеется немалое количество заимствований из азербайджанского языка. В их число входят как существительные, так и многие сложные глаголы. Советский языковед А. А. Магометов также сообщал о влиянии азербайджанского языка на табасаранский: «Влияние испытал и табасаранский язык. Прежде всего оно сказывается на лексическом составе языка, который содержит большее число слов, проникших в табасаранский через азербайджанский язык… Заимствованные слова порой могут вытеснить и собственно табасаранские слова».

Письменность на основе русского алфавита. В 1932 году начала выходить газета на табасаранском языке «Уьру Табасаран» («Красный Табасаран»), являвшаяся органом Табасаранского райкома партии.

Согласно переписи 2010 года, общее число говорящих на табасаранском языке — 126 136 человек.

Происхождение и история

На территории Северного Азербайджана и Южного Дагестана с IV—III в. до н. э. и до IV века существовало античное государство Кавказская Албания. Это государство представляло собой племенной союз 26-ти разноязычных племен и народностей, среди которых были и предки табасаран — таваспары.

Табасаранское майсумство (княжество)

В результате Арабского вторжения в Дагестан, территория Табасарана стала частью Арабского халифата, а после его распада, частью Ширвана. В 917 году Табасараном стал править Мухаммад Майсум из арабской династии Мазьядидов. После этого правители Табасарана стали называться «майсумами». Главным врагом Майсумства был Дербентский эмират. В 944—956 г.г. там смог утвердиться брат Мухаммада Ахмад. В 948 году Мухаммад становится Ширваншахом и передает управление Табасараном в руки своего сына Хайсаму. Его сменил брат Ахмад, после которого управление Табасараном унаследовал его сын Хайсам II (981—1025). К началу XII века Табасаранское майсумство распадается на 24 удела. Во главе каждого уезда стоял местный «сарханг» (военачальник).

Табасаранское кадийство

В Южном Дагестане Табасаранское майсумство оставалось крупным феодальным владением. В 1570-х г.г. вспыхивает междоусобица между представителями династии Майсумства: погибла значительная их часть, а уцелевшие, оставив Хучни, перенесли свою резиденцию в Джараг, где они стали более уязвимыми для удара с плоскости и из Дербента. В Хучни же к власти пришли Кадии Табасарана. В конце XVI века Табасаран переживает время боевых действий между Турцией и Ираном. К началу XVII века, на территории Кадиев Табасарана, здешние общинные союзы не признавали их власть.

Культура и традиции

Общественная жизнь табасаранов регулировалась феодально-патриархальными институтами. Семейные обряды во многом близки обрядам других народов Дагестана. Широко распространены обычаи гостеприимства и уважения старших. Свадьбе предшествовали сватовство и сговор (существовал и обычай обручения малолетних), в ней принимали участие родственники и односельчане, сопровождалась танцами, песнями и скачками.

Основные занятия — земледелие (в некоторых местах и садоводство) и скотоводство. Важная традиционная отрасль хозяйства — производство ковров, развита также резьба по дереву и камню.

Некогда у табасаран были развиты ковроткачество, обработка дерева, гончарство, узорное ткачество, резьба по дереву и камню, кузнечное дело, шерстяное, бумажное, льняное ткачество, валяние шерсти, выделка кожи, изготовление узорчатых носков. Ныне из ремесел сохраняются производство ковров и ковровых изделий, деревянной утвари.

Табасаранская кухня

Традиционная пища табасаранов — растительная и мясо-молочная. Основное блюдо — хинкал — вид галушек, которые едят с мясом, маслом, кислым молоком, чесноком и толчеными орехами. Готовят пироги с начинкой из дикорастущих трав, творога, яиц. Мясо едят в варёном и жареном виде. Готовят голубцы, пельмени, плов. Молочные продукты: свежее и кислое молоко, творог, сметана, масло. Хлеб (лепешки) чаще пресный, реже на закваске. Основной напиток — айран, чай.

Традиционная одежда

Традиционный мужской костюм общедагестанского типа — нательная рубаха, штаны, бешмет, черкеска, бурка, овчинные шубы и папахи; обувь — низкая кожаная — дирих с суконными или войлочными ноговицами, вязаными шерстяными носками, мягкие кожаные сапоги, башмаки без задников на деревянной подошве. Украшением мужской одежды являлись нож с металлическими пряжками, подвесками, кинжал и газыри.

Как и у других народов Северного Кавказа, она изготавливалась в основном из местных материалов: шапки и шубы — из овчины, обувь — из кожи скота, шляпы, бурки — из войлока, башлыки, черкески, штаны и бешметы — из домотканого сукна.

Бешмет — повседневная и выходная одежда — представлял собой длинный кафтан, охватывающий фигуру и застёгивающийся до пояса. Бурка — колоколообразная войлочная накидка — защищала горца и его лошадь от дождя, снега и жары, служила подстилкой и одеялом. Папаха — шапка из овчины. Башлык являлся дорожным головным убором, который надевался поверх папахи.

Традиционный женский костюм — туникообразное платье, шаровары, головной убор — чухта и платки, пояс целиком серебряный либо позолоченный; из плотного материала с серебряной пряжкой впереди; нагрудное украшение из серебряных монет, налобное украшение, нашивное украшение — передник, обшитый монетами; кольца, серьги, браслеты. Украшениями служили серебряные застежки, нашивные подвески, монеты. Обувь — кожаные чувяки и шерстяные носки-джорабы с цветным орнаментом. Традиционный костюм ныне вытеснен современной одеждой.

Женская одежда наиболее ярко подчёркивала социальные различия горянок, хотя и выражала бытовавший идеал красоты — тонкую талию и плоскую грудь. Все горянки носили длинную рубаху с разрезом на груди и маленьким стоячим воротником, застёгнутым на пуговицу. Длинные рукава рубахи иногда спускались до подола. Под рубаху надевали штаны, по покрою совпадающие с мужскими. Поверх рубахи надевали платье. Женское платье было по образу и покрою с мужской черкеской. Кавказские женщины всегда носили головные уборы, платки или шарфы.

Литература

• Гасанов М. Р. Из истории Табасарана XVIII—XIX вв. — Махачкала, 1978.
• Хан-Магомедов С. Дербент. Горная Стена. Аулы Табасарана. — М., Искусство, 1979. (Архитектурно-художественные памятники городов СССР).
• Алимова Б. М. Табасаранцы XIX — нач. XX вв. — Махачкала, 1992.
• Очерки истории Табасарана. — Махачкала, 1994.
• Сефербеков Р. И. Аграрные культы табасаранцев. — Махачкала, 1995.
• Алимова Б. М., Сефербеков Р. М. Табасаранцы // Народы Дагестана. — М., 2002.
• Табасараны // Народы России. Атлас культур и религий. — М.: Дизайн. Информация. Картография, 2010. — 320 с. — ISBN 978-5-287-00718-8.
• [www.krskstate.ru/80/narod/etnoatlas/0/etno_id/136 Табасараны] // [www.krskstate.ru/80/narod/etnoatlas Этноатлас Красноярского края] / Совет администрации Красноярского края. Управление общественных связей ; гл. ред. Р. Г. Рафиков ; редкол.: В. П. Кривоногов, Р. Д. Цокаев. — 2-е изд., перераб. и доп. — Красноярск: Платина (PLATINA), 2008. — 224 с. — ISBN 978-5-98624-092-3.
• [books.google.ru/books?id=tlRoMgCpmP4C&pg=PT134&dq=табасаран&hl=ru&sa=X&ei=eDE1VJjOIIb_ygOfkoHYAQ&ved=0CDEQuwUwBA#v=onepage&q=табасаран&f=false Юрий Евстигнеев. Россия: коренные народы и зарубежные диаспоры (краткий этно-исторический справочник) (Электронная книга Google). Litres, 12.10. 2013 г. — с. 813]
• Ихилов М. М. Народности лезгинской группы: этнографическое исследование прошлого и настоящего лезгин, табасаранцев, рутулов, цахуров, агулов / ДФ АН СССР, ИИЯЛ им. Г. Цадасы. — Махачкала, 1967. — 370 с.
• Магомедов Р. М. История Дагестана: Учебное пособие; 8 кл. — Махачкала: Изд-во НИИ педагогики, 2002.

Отрывок, характеризующий Табасараны

Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.