Тавлеи

Тавлеи или тавлея (др.-рус. «тавлия, тавлѣя» — «доска для игры в шашки или шахматы; игра в шашки», др.-греч. «τάβλαις»; от др.-греч. «τάβλα, τάβλη»; (лат. «tabula») — «игральная доска»; в просторечии: велеи) — древнегреческая, а затем древнерусская настольная игра шашечного типа; в более позднем русском языке — название игры в шашки.

Игру др.-греч. «τάβλαις» упоминает Евсевий Кесарийский в сочинении Церковная история, где он цитирует книгу против монтанистов Аполлония (конец II — начало III веков): «пророк в тавлеи и кости играет?» (др.-греч. «προφήτης τάβλαις καὶ κύβοις παίζει?») Другое название этой игры — «πεττείαις» («петтейя»). В словаре Фотия (IX век): ср.-греч. «πεττείαις — παιδιαῖς τάβλαις» («петтейя — игра тавлея»). Под названием «тавлея» древнегреческая игра «петтейя» появляется на Руси.

Характер игры остаётся неясным, возможно, аналог варяжского хнефатафла. Наиболее ранее упоминание о тавлеи в древнерусской литературе это сборник XI века «Пчела»: «тавлеи и шахы въ многихъ насъ ωбртаѣми сѹть, а книги ни въ кого же». В греческом оригинале словам данного текста «тавлеи и шахы» соответствует «πεττούς μέν καί κυβούς» — «петтейи и кости».

Соборный запрет Русской православной церкви на тавлеи был принят в 1551 году Стоглавым собором:

Святаго вселенского шестого собора правило 50 и 51 запрещает всякое играние. Пятьдесятное убо правило собора сего возбраняет играти всем и причетником, и мирским человеком зернью и шахматы, и тавлеями, и влириями, рекше костьми, и прочими таковыми играми. 51 правило всякое играние возбраняет и отметает и причетникам, и простым людем. Глава 92 Стоглавого собора «О игрищах еллинского беснования»

Бергман в сочинении «Кочевнические скитания среди калмыков в 1802—1803 годах» пишет о том, что среди калмыков распространена персидская игра, которые они называют «нарр», а русские эту игру называют «тавлея». Согласно описанию Бергмана, в эту игру играют на низеньком столе, у каждого игрока есть по шести мест (квадратов), по которым мечут чёрные и белые камешки.

Попытки реконструкции игры тавлеи проводились, кроме того, по фольклорным памятникам, прежде всего по былинам Русского Севера, по археологическим находкам и лингвистическими методами.

Сказители Рябинины в былине «Добрыня и Василий Казимиров» упоминают «тавлеи», под именем «велеи» вместе с прилагательным «немецкий»: Да играли мы с тобою в шашки в шахматы//Да во славны во велеи во немецкие, возможно это указывает на направление заимствования (впрочем, необходимо учитывать, что в древности «немцами» русские могли называть любых европейцев, говорящих на неславянских языках). Вместе с использованием игральной кости, называвшейся тавлеи (см. значения в словарях), позволяет связать с европейским названием нардовой игры: итал. tavola reale, исп. tables reales, греч. τάβλι, англ. tables, болг. табла, тур. Tavla и т. д. Общий источник — лат. tabula — «доска», «название настольной игры».

Изменения значений есть результат эволюции игр, показывает переход от значения «нардовая игра», как в чешском cs:Vrhcáby, на «шашечная игра», как в польском слове pl:Warcaby. Также, возможно, следует понимать былинные упоминания велей вместе с шахматами как указание на то, что тавлеи пришли от викингов, игравших в игру хнефатафл — своеобразный гибрид нард, го, шашек и шахмат, ср. исл. tefla — «играть (в шашки, шахматы)». Тафл упоминается в сагах как священная игра богов. В пользу ассоциации тавлеев с данной разновидностью игры, называемой также «королевской игрой», высказывался историк В. Меркулов.

Ссылки

• [www.bg.ohobby.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=113&Itemid=32 Тавлеи: история игры]

Отрывок, характеризующий Тавлеи

– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.


Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.