Тавриски

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Тавриски (лат. Taurisci) — кельтское племя, состоявшее из нескольких родов, живших на севере сегодняшней Словении (Крайна) до прихода римлян (ок. 200 г. до н. э.)[1]. Имя, вероятно, происходит от кельтского «taur» — «гора», и поэтому может также относиться к «горцам» в целом. По словам Плиния Старшего, эти люди также известны как норики (лат. Norici)[2].

Идентичность таврисков и нориков составляет предмет научного спора. Так Геза Алфелди (англ.) считал, что норики — это одно из племён федерации таврисков, а Reallexikon der Germanischen Altertumskunde (нем.) определяет нориков как кельтов, населяющих Королевство Норик (в современной Каринтии), а таврисков считает их соседями с юго-восточной стороны.

На основании нескольких не расшифрованных надписей предполагается существование норикского языка.

Близкое отношение к таврискам имели амбисонты (лат. Ambisonti)[3].





История

Первые упоминания о таврисках Норика находим у Полибия во «Всеобщей истории»:
Золотые россыпи в Норике. …Еще в его время, говорит Полибий, в земле таврисков и нориков, вблизи Аквилеи, открыты столь богатые золотые россыпи, что достаточно было углубиться фута на два от поверхности земли, чтобы тотчас напасть на золото; впрочем золотоносная мина имела не больше пятнадцати футов. Некоторая часть золота находима там в чистом виде, в кусочках величиной с полевой или волчий боб, которые на огне теряют только восьмую долю объёма; другая часть требует более продолжительного плавления, но и она очень прибыльна. Одно время италийцы в течение двух месяцев работали в россыпях вместе с варварами, и золото немедленно по всей Италии упало в цене на одну треть. Когда тавриски это заметили, то прогнали товарищей и вели торговлю одни.

— Полибий «Всеобщая история»[4]

Когда в 225 г. до н. э. на под Таламоном римляне одержали победу над кельтами, на помощь последним пришли тавриски, как свидетельствует Полибий во II в до н.е.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3720 дней]

Страбон в своей «Географии» упоминает таврисков во многих местах:

  • о поражении боев в союзе с таврисками от даков: «Известную часть этой страны (сев. Иллирики) опустошили дакийцы после победы над бойями и таврисками — кельтскими племенами, подвластными Критасиру…» (книга VII, глава 5, ст. 2)
  • о расселении кимвров — «…бойи жили прежде в Геркинском лесу, а кимвры проникли в эту область, но были отброшены бойями и спустились к Истру и в страну скордискских галатов, затем — в область тевсистов и таврисков (также галатов) и, наконец, в страну гельветиев — племени, богатого золотом, но мирного.» (книга VII, глава 2, ст. 2)[5].

С присоединением региона Норик к Риму в качестве провинции его обитатели постепенно романизировались.

В Повести временных лет (начало XII века) упомянуты некие «норики» как первые славяне:

«…По разделении народов взяли сыновья Сима восточные страны, а сыновья Хама — южные страны, Иафетовы же взяли запад и северные страны. От этих же семидесяти и двух язык произошёл и народ славянский, от племени Иафета — так называемые норики, которые и есть суть славяне».

— Повесть временных лет

Антропологический тип

Некоторыми антропологами выделялся антропологический тип, называемый субадриатическим или норийским, или норикским (В. Лебцельтер, К. Кун, Р. Маккалох), от названия «Норик». Название «норийский» (нем. Norische) этому типу первым дал В. Лебцельтер.

Напишите отзыв о статье "Тавриски"

Примечания

  1. «Krain». Catholic Encyclopedia. New York: Robert Appleton Company. 1913.
  2. Плиний Старший «Естественная история книга III, глава 24 (20)»
  3. [books.google.com/books?id=EsHpFVsP0uwC&pg=RA1-PA344&lpg=RA1-PA344&dq=ambisonti+taurisci&source=bl&ots=KoMi0NyIim&sig=GDSrKyMzepn05gqgSHp72hhblSg&hl=it&ei=RfjASpOcNs3FsgbqxqQu&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=2#v=onepage&q=ambisonti%20taurisci&f=false Massimo Guidetti, "Storia del Mediterraneo nell'antichità: 9.-1. secolo a.C", ISBN 978-88-16-40660-5]. Проверено 28 сентября 2009.
  4. Полибий «Всеобщая история»[greekroman.ru/library/polibiy-istoria/index0533.php]
  5. Страбон «География»[ancientrome.ru/antlitr/strabo/index.htm]

Литература

  • Karl Finsterwalder: Der Name der Taurisker, der deutschsprachige Begriff Tauern und romanische Reste von Taurus-Namen in den Ostalpen. In: Innsbrucker Beiträge zur Kulturwissenschaft 14, Amoe, Innsbruck 1968, S. 339—356.
  • Dragan Božič: The Taurisci. In: Sabatino Moscati (Hrsg.): The Celts. On the occasion of the Exhibition «The Celts, the Origins of Europe», Palazzo Grassi, Venice. Rizzoli, New York City 1999, ISBN 0-8478-2193-5, S. 496—502.
  • Herbert Grassl: Die Taurisker. Ein antikes Ethnikon und seine Geschichte. In: Hans Taeuber (Hrsg.): Akten des 7. Österreichischen Althistorikertage. Phoibos, Wien 2001, ISBN 3-901232-26-5, S. 19-26.
  • Gustin, Mitja. On the celtic tribe of Taurisci. Local identity and regional contacts in the ancient world. // The eastern Celts : the communities between the Alps and the Black Sea. Annales Mediterranei. Koper-Beograd, 2011. С. 119—128.
  • Alföldy, Géza. Taurisci und Norici. // Historia: Zeitschrift für Alte Geschichte 15.2 (1966). С. 224—241.  (нем.)


Отрывок, характеризующий Тавриски

– Но что же вас побуждает жить с такими мыслями? Будешь сидеть не двигаясь, ничего не предпринимая…
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.