Таврическая духовная семинария

Таврическая духовная семинария — высшее учебное учреждение Симферопольской и Крымской епархии Украинской Православной Церкви. Расположена в Симферополе.

История

30 мая 1869 года император Александр II дал разрешение на открытие Таврической духовной семинарии, и 19 августа 1873 года она была открыта. Основатель Таврической духовной школы — святитель Таврический Гурий (Карпов), — смог изыскать средства не только на открытие, но и на дальнейшее содержание семинарии. На торжествах присутствовали архиепископ Херсонский святитель Димитрий (Муретов), представители духовенства и гражданских властей. Сам владыка Гурий в этот же день освятил семинарскую церковь во имя Трех Святителей.

После октябрьского переворота 1917 года семинария была закрыта. За первые 47 лет своего существования семинария подготовила сотни священников. Здание уцелело и после распада СССР было возвращено Церкви.

В 1997 году в прежнем здании было открыто Симферопольское духовное училище.

Решением Священного Синода Украинской Православной Церкви от 22 ноября 2006 года, в декабре того же года училище было реорганизовано в Таврическую духовную семинарию с четырёхгодичным стационарным обучением и проживанием учащихся.

Ректоры

• Арсений (Брянцев) (19 марта 1873 — ок. 17 мая 1882)
• протоиерей Андрей Стеклов (май 1882— апрель 1884)
• Иоанн Павлович (Знаменский) (апрель 1884 — 1894)
• протоиерей Александр Мартынов (июнь-июль 1894)
• Антоний (Середонин) (12 августа — 10 сентября 1894) — был назначен, но не успел вступить в должность.
• архимандрит Серафим (Лукьянов) (1907 — 8 августа 1911)
• архимандрит Вениамин (Федченков) (21 декабря 1911 — 26 августа 1913)
• Иринарх (Синеоков-Андреевский) (26 августа 1913—1917)
• архимандрит Серафим (Соболев) (1917—1918)

• Лазарь (Швец) (с 2006)

Ссылки

• [seminaria.crimea.ua официальный сайт Таврической духовной семинарии]
• [www.patriarchia.ru/db/text/166097.html Принято решение об открытии в Симферополе Таврической духовной семинарии] // Патриархия.Ru
• [drevo-info.ru/articles/15104.html Таврическая духовная семинария]

Отрывок, характеризующий Таврическая духовная семинария

Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)