Таганрогский государственный педагогический институт

Таганрогский институт имени А.П. Чехова (филиал) ФГБОУ ВПО «Ростовский государственный экономический университет (РИНХ) («ТИ имени А.П. Чехова» (филиал) ФГБОУ ВПО «РИНХ»)
Международное название	Anton Chekhov Taganrog State Institute
Год основания	1955
Тип	государственный
Студенты	5340
Аспирантура	70
Доктора	31
Профессора	23
Расположение	Россия Россия
Юридический адрес	347936, Таганрог, Инициативная, 48.
Сайт	tgpi.ru

К:Учебные заведения, основанные в 1955 году

Таганрогский институт имени А. П. Чехова (ТИ имени А. П. Чехова) — высшее образовательное учреждение, филиал
ФГБОУ ВПО «Ростовский государственный экономический университет (РИНХ), реализующее профессиональные образовательные программы высшего, послевузовского и дополнительного образования, расположенное в Таганроге.

Общие сведения

Дирекция, физико-математический факультет, факультеты информатики, русского языка и литературы, искусства и художественного образования, педагогики и методики начального образования, исторический расположены в нескольких рядом стоящих зданиях улице Инициативной (№ 46, 48, 50) рядом с Новым железнодорожным вокзалом. Факультеты иностранных языков, психологии и социальной педагогики — в историческом центре города (ул. Петровская, 68).

Институт ведёт подготовку кадров по 20 профессиональным образовательным программам и специальностям.

Названия института

• с 1955 по 2011 — Таганрогский государственный педагогический институт
• с 2011 по 2013 — Таганрогский государственный педагогический институт им. А. П. Чехова
• с 2013 по наст. время — Таганрогский институт имени А. П. Чехова (филиал) ФГБОУ ВПО «Ростовский государственный экономический университет (РИНХ)»

История

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Таганрогский государственный педагогический институт имени А. П. Чехова» было создано в 1955 году на основе двух донских вузов: Новочеркасского учительского института, учрежденного в 1911 году, и Таганрогского учительского института, созданного в 1939 году. Приказом Министра просвещения РСФСР от 02.09.1953 за № 655 Новочеркасский учительский институт был реорганизован в Новочеркасский государственный педагогический институт. Распоряжением Совета Министров РСФСР № 2975 от 19.08.1955 и приказом Министра просвещения РСФСР от 30.08.1955 № 435 Новочеркасский государственный педагогический институт был переведен в город Таганрог и переименован в Таганрогский государственный педагогический институт.

До 1970 года физико-математический и литературный факультеты педагогического института располагались в здании бывшего Высшего начального женского училища, на Красной площади.

С 2005 по 2010 год ТГПИ возглавлял Виталий Владимирович Попов — крупный учёный-философ, основатель нового направления в российской логической науке — логики процессов.

C 2008 года ТГПИ — официальный партнёр ООН по программе развития медиаграмотности и медиаобразования. ТГПИ награждён почетным дипломом Программы ЮНЕСКО «Информация для всех».

Учёные ТГПИ неоднократно становились победителями различных научно-исследовательских конкурсов грантов Министерства образования и науки РФ, Федеральной целевой программы «Кадры», Фонда Президента РФ — Программа поддержки ведущих научных школ России, молодые доктора и кандидаты наук, Российского гуманитарного научного фонда, Российского фонда фундаментальных исследований, Программы «Университеты России», Фондов МакАртуров, Карнеги, Программ Фулбрайт, ДААД, IREX, Института Кеннана, Национальных научных фондов Франции, Швейцарии и др.

С 2005 года в ТГПИ издается научный журнал «Вестник Таганрогского государственного педагогического института». Преподаватели ТГПИ публикуют статьи в таких реферируемых журналах как «Педагогика», «Философия права», «Личность. Культура. Общество», «Мир образования — образование в мире», «Преподаватель XXI век», «Инновации в образовании», «Медиаобразование», «Известия вузов. Северо-Кавказский регион», «Дополнительное образование и воспитание», «Молодежь и общество», «Инновационные технологии в образовании», «Научная мысль Кавказа», «Вопросы культурологии», «Полис» и др.

В 2007 году поднимался вопрос о присоединении ТГПИ к Южному федеральному университету наряду со Таганрогским радиотехническим университетом (ТРТУ), но педагогическому институту удалось отстоять свою независимость.

В 2011 году Таганрогский государственный педагогический институт занял 74 место в рейтинге научной и публикационной активности российских вузов, подготовленном Высшей школой экономики и РИА Новости по заказу Общественной палаты Российской Федерации. Всего в рейтинг включено 474 государственных вуза из 1400. Рейтинг научной и публикационной активности российских вузов представлен по данным на конец 2010 года.

Согласно рейтингу научной и публикационной активности вузов России, Таганрогский государственный педагогический институт занимал: 8 место среди всех 74-х педагогических вузов РФ; 6 место среди 38 вузов Южного федерального округа; 2 место (после Южного федерального университета) среди всех вузов Ростовской области. По среднегодовому числу грантов Российского гуманитарного научного фонда — РГНФ (за период 2006—2010 года) в расчете на 100 штатных преподавателей вуза Таганрогский государственный педагогический институт им. А. П. Чехова занимал: 15 место среди всех вузов РФ; 3 место среди всех 74-х педагогических вузов РФ; 1 место среди 38 вузов Южного федерального округа; 1 место среди всех вузов Ростовской области.

В апреле 2011 года распоряжением администрации Ростовской области Таганрогскому государственному педагогическому институту было присвоено имя А. П. Чехова.

ТГПИ в списке неэффективных вузов

В ноябре 2012 года ТГПИ, по результатам мониторинга Министерства образования России, попал в число российских ВУЗов с признаками неэффективности. Также в Ростовской области в этот список были включены Ростовская государственная консерватория имени С. В. Рахманинова, Азово-Черноморская государственная аграрно-инженерная академия и Донской государственный аграрный университет.

По мнению министра образования Ростовской области Игоря Гуськова, в ноябре 2012 года рассматривалась возможность объединения Донского государственного аграрного университета и Азово-черноморской государственной агроинженерной академии. Ростовскую государственную консерваторию ни к чему нельзя присоединять, поскольку она имеет социально-культурную значимость для области. Что же касается Таганрогского государственного педагогического института, то он может войти в состав Южного федерального университета.

Многие полагали, что включение в министерский «черный список» таких уважаемых и авторитетных учебных заведений, как Ростовская консерватория, Таганрогский педагогический институт и Донской государственный аграрный университет — просто ошибка.

В ноябре 2012 года администрация ТГПИ обратилась к губернатору Ростовской области Василию Голубеву с просьбой сохранить существующий статус ВУЗа. Письмо было поддержано главами Неклиновского, Куйбышевского, Матвеево-Курганского и Белокалитвинского районов.

В декабре 2012 года стало известно, что итоги мониторинга неэффективных вузов намерена оспорить общественная организация «Российский профсоюз студентов».

В апреле 2013 года список неэффективных ВУЗов сократили с 136 до 30. Среди этих 30 «обречённых» ВУЗов продолжал фигурировать ТГПИ.

В апреле 2013 года было сообщено, что в Министерстве образования и науки РФ уже принято решение о присоединении ТГПИ к одному из более мощных ростовских вузов — ЮФУ или РИНХу.

Ликвидация ТГПИ как самостоятельного института

На 2013 год ТГПИ был единственным педагогическим ВУЗом на Дону. Слухи об объединении с ростовским РИНХом появились ещё весной 2013 года.

29 июля 2013 года министром образования и науки РФ Д. В. Ливановым был подписан приказ № 624, в соответствии с которым «Таганрогский государственный педагогический институт имени А. П. Чехова» был присоединён к «Ростовскому государственному экономическому университету (РИНХ)» в качестве обособленного структурного подразделения (филиала). Новое название, данное ТГПИ в соответствии с приказом № 624 — "Таганрогский институт имени А. П. Чехова (филиал) ФГБОУ ВПО «Ростовский государственный экономический университет (РИНХ)». Форму и условия обучения в таганрогском институте менять не планируется.

Единственным положительным моментом реорганизации ТГПИ сотрудники института считают тот факт, что институт присоединен к Ростовскому экономическому университету, в котором «нет перекрестных специальностей», а не к ЮФУ, допустим, в котором бы, по их мнению, ТГПИ бы «растворился».

На август 2013 года в ТГПИ для очной формы обучения имелось 340 бюджетных мест. Конкурс в 2013 году увеличился и составил 7,4 человека на место против 6,2 человек в 2012 году.

Количество бюджетных мест на очном отделении

• 2013/2014 — 340
• 2014/2015 — 108
• 2014/2015 — 151

Ректоры ТГПИ ( с 2014 директоры )

• с 2010 по наст. время — Голубева, Ирина Валериевна ( ректор, с 2014 -директор филиала )
• 2005—2010 — Попов, Виталий Владимирович
• 1988—2004 — Хоруженко, Константин Михайлович
• 1986—1987 — Рябченко, Алексей Михайлович
• 1971—1986 — Варнавских, Анатолий Борисович
• 1968—1970 — Бабин, Борис Николаевич
• 1961—1968 — Олесеюк, Евгений Викторович
• 1959—1961 — Бескоровайный, Исай Илларионович
• 1955—1959 — Ковыршин, Николай Павлович

Известные преподаватели

• Бондаренко, Иван Иванович (1910—1999) — российский писатель, чеховед, педагог.
• Голубева, Ирина Валериевна (1971) — доктор филологических наук, профессор, ректор Таганрогского государственного педагогического института.
• Зобов, Александр Александрович (1911—1998) — советский государственный и партийный деятель, 1-й секретарь Таганрогского горкома КПСС (1943—1950), зав. кафедрой истории и политэкономии.
• Инфантова, Галина Геннадиевна (1927—2010) — российский учёный-филолог, педагог.
• Фёдоров, Александр Викторович (1954) — российский учёный-педагог, специалист в области медиаобразования, киноведения.
• Феличкин, Юрий Михайлович (1904—1992) — советский разведчик, филолог, педагог.
• Чесноков, Петр Вениаминович (1922—2011) — российский учёный-филолог, педагог.

Известные студенты и выпускники

• Басов, Михаил Михайлович (1977) — российский режиссёр-документалист, медиахудожник.
• Голубева, Ирина Валериевна (1971) — доктор филологических наук, профессор, директор Таганрогского института имени А.П. Чехова.
• Григорьев, Игорь Павлович (1966) — музыкант, композитор, исполнитель, в прошлом — известный журналист и продюсер.
• Довжик, Станислав Валентинович (1980) — режиссёр кино и телевидения, постановщик ряда сериалов, актер.
• Дроздова, Ольга Куприяновна (1944) — российский педагог, Заслуженный учитель РФ, директор гимназии «Мариинская».
• Романченко, Надежда Ивановна (1942) — российский педагог, Заслуженный учитель РФ, директор Таганрогской Гимназии № 2 им. А. П. Чехова.
• Сёмин, Виталий Николаевич (1927—1978) — русский писатель.
• Федотов, Алексей Владимирович (1973) — актер, шоумен.
• Феличкин, Юрий Михайлович (1904—1992) — советский разведчик, филолог, педагог.
• Хаславский, Олег Львович (1948) — российский поэт, переводчик, фотограф, художник.
• Шевченко, Ольга Вячеславовна (1974) — российский педагог, директор таганрогской Гимназии № 2 им. А. П. Чехова с 2007 по 2010 год.

Ссылки

• [www.tgpi.ru Официальный сайт Таганрогского государственного педагогического института]
• [tgpi.ru/news/07-05-2013/2 Преподаватели ТГПИ имени А. П. Чехова, вошедшие в первую сотню наиболее цитируемых российских ученых-педагогов в базе данных Научной электронной библиотеки (РИНЦ)]
• [eduof.ru/attach/17/255939.pdf Место ТГПИ имени А. П. Чехова в первой сотне рейтинга вузов России по индексу Хирша. Данные РИНЦ elibrary.ru/org_rating.asp на 30.05.2013]

Отрывок, характеризующий Таганрогский государственный педагогический институт

Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»