Тайга

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Тайга́ — биом, характеризующийся преобладанием хвойных лесов, образованных в основном бореальными видами ели, пихты, лиственницы и сосны. Словом «тайга» обозначают также одну из географических подзон северного умеренного пояса[1].





История термина

Впервые подробный анализ понятия «тайга» (слово монгольского происхождения) дал в 1898 году российский ботаник П. Н. Крылов, который определил тайгу как темнохвойный бореальный сомкнутый лес и противопоставил её сосновому бору, лиственничным, сосновым и мелколиственным лесам[2].

Расположение тайги

Тайга располагается в умеренной влажной географической зоне. Основой растительной жизни тайги являются хвойные деревья. Для тайги характерны болота — ими покрыты северная Сибирь и материковые части Канады.

Тайга — крупнейший сухопутный биом в мире, её площадь составляет 15 млн км². Тайга — самая большая по площади ландшафтная зона России. Её ширина в Европейской части достигает 800 км, а в Западной и Восточной Сибири — 2150 км. Таёжные зоны России стали формироваться ещё до наступления ледников.

В Европе таёжные леса занимают практически весь Скандинавский полуостров и Финляндию. В России южная граница тайги проходит примерно через Псков, Ярославль, Нижний Новгород, Екатеринбург, Томск, Читу, Комсомольск-на-Амуре и средний Сихотэ-Алинь на Дальнем Востоке[3], где её сменяют смешанные леса. Большая часть Западной и Восточной Сибири, Дальнего востока, горные массивы северного и среднего Урала, Алтая, Саян, Прибайкалья, северного Сихотэ-Алиня, северного Большого Хингана покрыты таёжными лесами.

Тайга делится (в направлении от юга на север) на три подзоны по характеру растительности: южную, среднюю и северную. В северной тайге доминируют низкорослые и разреженные ели и сосны, в средней тайге растут в основном ельники-черничники. Растительность южной тайги значительно более разнообразна.

Крайняя южная граница тайги находится на 42-й параллели (северная часть острова Хоккайдо в Японии), крайняя северная — вплоть до 72-й параллели (Таймыр). По широтной протяжённости это одна из наиболее протяжённых климатических зон мира.

Флора

Тайге свойственно отсутствие или слабое развитие подлеска (так как в лесу мало света), а также однообразие травяно-кустарникового яруса и мохового покрова («зелёные мхи»). Виды кустарников (можжевельник, жимолость, смородина и др.), кустарничков (черника, брусника и др.) и трав (кислица, грушанка) немногочисленны как в Евразии, так и в Северной Америке.

На севере Европы (Финляндия, Швеция, Норвегия, Россия) преобладают еловые леса, в Северной Америке (Канада, Аляска) — еловые леса с примесью лиственницы американской. Для тайги Урала характерны светлохвойные леса из сосны обыкновенной. В Сибири и на Дальнем Востоке господствует редкостойная лиственничная тайга с подлеском из кедрового стланика, рододендрона даурского и других растений.

Фауна

Животный мир тайги богаче и разнообразнее, чем тундры, но беднее фауны широколиственных и смешанных лесов. Широко распространены рысь, росомаха, волк, лиса, бурый медведь, выдра, соболь, ласка, горностай и др.; многочисленны зайцы, бурозубки, грызуны: бобры, бурундуки, мыши, полёвки, белки и летяги. Из копытных встречаются северный и благородный олень, лось, косуля, кабарга (в Сибири), лесной бизон (в Канаде) и вапити (в Северной Америке и на Дальнем Востоке).

Во многие участки тайги проникают лесные и лесолуговые виды, свойственные преимущественно лиственным лесам с менее суровым климатом: кутора, европейский ёж, заяц-русак, желтогорлая, лесная и полевая мыши, мышь-малютка, обыкновенная полёвка, куница, чёрный хорь, норка, благородный олень, косуля. Эндемичны для сибирской тайги соболь, лесной лемминг, алтайский крот, плоскочерепная, темнозубая, крошечная бурозубки.

В тайге гнездится более 300 видов птиц. Обычны глухарь, обыкновенный рябчик, кедровка, клесты, несколько видов дятлов и сов. Такие таёжные виды птиц, как сибирский дрозд, белошейная зонотрихия, зелёный лесной певун, на зиму мигрируют на юг. Для тайги Северной Америки типичны американские виды тех же родов, что и в Евразии (канадская рысь, американский соболь, соболевидная куница, американский заяц, пенсильванская полёвка).

Для распространения хладнокровных животных морозные зимы в тайге составляют существенное препятствие. Пресмыкающиеся практически отсутствуют (в Евразии встречаются три вида — обыкновенная гадюка, подвязочная змея обычная и живородящая ящерица), из земноводных распространены сибирский углозуб, саламандры, лесная лягушка, леопардовая лягушка, американская жаба. Насекомые многочисленны (в Канаде встречается около 32 000 видов насекомых); обилен гнус.

В таёжном лесу по сравнению с лесотундрой условия для жизни животных благоприятнее. Здесь больше оседлых животных. Нигде в мире, кроме тайги, не водится столько пушных зверей.

В зимний период подавляющее число видов беспозвоночных, все земноводные и пресмыкающиеся, а также некоторые виды млекопитающих погружаются в анабиоз и зимнюю спячку, снижается активность ряда других животных.

Изменение тайги человеком (вырубка, пожары, разработка полезных ископаемых) вызывает существенные изменения фауны — сокращение численности традиционных видов, внедрение новых (тетерев, обыкновенный хомяк).

Типы тайги

По видовому составу различают светлохвойную (сосна обыкновенная, некоторые американские виды сосны, лиственницы сибирская и даурская) и более характерную и распространённую темнохвойную тайгу (ель, пихта, кедровая сосна). Древесные породы могут образовывать чистые (еловые, лиственничные) и смешанные (елово-пихтовые) древостои.

Почва, как правило, дерново-подзолистая. Увлажнённость достаточная. Содержание гумуса — 1—6 %.

Охрана тайги

Тайгу Евразии, главным образом массивы сибирской тайги, называют зелёными «лёгкими» планеты (по аналогии с южноамериканской гилеей), так как от состояния этих лесов зависит кислородный и углеродный баланс приземного слоя атмосферы. Для охраны и изучения типичных и уникальных природных ландшафтов тайги в Северной Америке и Евразии создан ряд заповедников и национальных парков, в том числе Вуд-Баффало, Баргузинский заповедник и др.

В тайге сосредоточены запасы промышленной древесины, открыты и разрабатываются крупные месторождения полезных ископаемых (уголь, нефть, газ и др.)

Традиционные занятия населения — охота на пушного зверя, сбор лекарственного сырья, дикорастущих плодов, орехов, ягод и грибов, рыболовство, лесопромысловое хозяйство (добыча и обработка древесины), скотоводство.

Тайга в культуре

См. также

Напишите отзыв о статье "Тайга"

Примечания

  1. Тайга (хвойные леса) — статья из Большой советской энциклопедии.
  2. Ермаков Н. Б. Разнообразие бореальной растительности Северной Азии. Гемибореальные леса. Классификация и ординация. — Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003. — C. 9—232.
  3. А.Г. Исаченко. [www.landscape.edu.ru/images/maps/fgr/ecorusatlas_landscapes.jpg Экологический атлас России: карта ландшафтов]. [www.webcitation.org/6HBPNHi8W Архивировано из первоисточника 7 июня 2013].

Литература

  • Александрова В. Д., Юрковская Т. К. (ред.) Геоботаническое районирование Нечерноземья европейской части РСФСР. — Л.: Наука, 1989. — 64 с.
  • Змитрович И. В. Средняя тайга Карельского перешейка: зональные, интразональные и экстразональные явления. — Вестник экологии, лесоведения и ландшафтоведения. — 2011. — № 12. — С. 54-76.
  • Крылов И. П. Тайга с естественно-исторической точки зрения. — Научные очерки Томского края. — 1898. — С. 1—15.
  • Крылов И. П. К вопросу о фитогеографическом районировании. — Известия ТГУ, 1925. — Т. 75. — С. 232—239.
  • Пармузин Ю. П. Тайга СССР. — М.: Мысль, 1985. — 303 c.
  • Пьявченко Н. И. Торфяные болота, их природное и хозяйственное значение. — М.: Наука, 1985. — 152 с.

Ссылки

  • Животный мир: [volnomuvolya.com/zhivotnyye_taygi_obitateli_severnykh_lesov.html Животные тайги. Обитатели северных лесов]
  • Растительный мир: [volnomuvolya.com/tayezhnyy_les_rasteniya_taygi.html Растения тайги]

Отрывок, характеризующий Тайга

Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.


Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:

«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.