Тайлер, Джон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джон Тайлер мл.
John Tyler, Jr.
10-й Президент США
4 апреля 1841 года — 4 марта 1845 года
Вице-президент: нет
Предшественник: Уильям Гаррисон
Преемник: Джеймс Нокс Полк
10-й Вице-президент США
4 марта — 4 апреля 1841 года
Президент: Уильям Гаррисон
Предшественник: Ричард Джонсон
Преемник: должность вакантна
Джордж Даллас
Временный председатель Сената
4 марта — 6 декабря 1835 года
Предшественник: Джордж Пойндекстер
Преемник: Уильям Кинг
Сенатор от штата Виргиния
4 марта 1827 года — 29 февраля 1836 года
Предшественник: Джон Рэндольф
Преемник: Уильям Райвс
23-й Губернатор Виргинии
10 декабря 1825 года — 4 марта 1827 года
Предшественник: Джеймс Плизэнтс
Преемник: Уильям Джайлс
Член Палаты представителей от 23-го избирательного округа Виргинии
17 декабря 1816 года — 5 марта 1821 года
Предшественник: Джон Клоптон
Преемник: Эндрю Стивенсон
 
Вероисповедание: англиканство
Рождение: 29 марта 1790(1790-03-29)
округ Чарльз-Сити, штат Виргиния, США
Смерть: 18 января 1862(1862-01-18) (71 год)
Ричмонд, Виргиния, США
Место погребения: Кладбище «Голливуд»
Отец: Джон Тайлер ст.
Мать: Мэри Армистэд
Супруга: Летития Кристиан Тайлер (1-я жена)
Джулия Гардинер Тайлер (2-я жена)
Дети: 15 детей (8 детей от первого брака, и 7 от второго)
Партия: Партия Вигов США, демократическая партия США
 
Автограф:

Джо́н Та́йлер младший (англ. John Tyler, Jr., 29 марта 1790 года, округ Чарльз-Сити, штат Виргиния18 января 1862 года, Ричмонд, штат Виргиния) — десятый президент США (18411845). Тайлер стал первым президентом, вступившим на должность не по избранию, а как вице-президент после кончины действующего главы государства.





Биография

Семья и детство

Родился Джон Тайлер 29 марта 1790 г. в США, штат Виргиния. Детство его было омрачено тем, что в возрасте семи лет он потерял мать. Поскольку семья Джона принадлежала к высокому обществу (отец был другом Томаса Джефферсона), он получил очень хорошее образование. По образованию – юрист. Его предки английского происхождения поселились 200 лет назад в Виргинии недалеко от Уильямсбурга, где его отец Джон Тайлер, плантатор и рабовладелец, друживший с Джефферсоном, был с 1809 по 1811 год губернатором, а потом судьей в федеральном суде Виргинии. Джон Тайлер был шестым из восьми детей. О его матери Мэри Армстед Тайлер, которая умерла в возрасте 36 лет, известно очень мало. После учебы в колледже Уильяма и Мэри в Уильямсбурге он учился на адвоката. В 1809 году закончил обучение и получил допуск к работе в суде.


В 1813 году Тайлер женился на Летиции Кристиан, происходившей из зажиточной семьи плантаторов Виргинии и два года спустя после ее смерти в 1842 году - на Джулии Гардинер из известной нью-йоркской семьи, которая была на 30 лет моложе его. От двух браков он имел пятнадцать детей.

Карьера

Джон Тайлер в двадцать один год начал политическую карьеру, пойдя по стопам своего отца, когда в 1811 году как республиканец и приверженец Джефферсона вошел в палату делегатов Виргинии, в которую он входил до 1816, а потом снова с 1823 по 1825 и с 1838 по 1840 год.Изучал юриспруденцию, в 18161821 годах был членом палаты представителей в конгрессе; во время прений о Миссурийском соглашении высказался в принципе против рабства, но вместе с тем против права союза предписывать или запрещать рабство в отдельных штатах. В 18251827 годах был губернатором Виргинии, в 18271836 годах — сенатором от этого штата.На выборах 1836 года Тайлер выступил как кандидат на пост вице-президента в некоторых штатах наряду с Хью Л. Уайтом, в других - наряду с Уильямом Генри Гаррисоном. Тайлер отстаивал политическую линию убежденного южанина, выступая за права отдельных штатов и против любого ограничения рабовладения, правда, он не поддерживал политику аннуляции Северной Каролины, но придерживался принципиального права на отделение и решительно высказывался против всякой попытки удерживать союз силой оружия. Так он стал в конце концов бескомпромиссным противником Джексона и примкнул к оппозиционным вигам и тем самым к политике Клея, активную федеральную политику которого прежде постоянно принципиально отвергал. При образовании партии вигов Тайлер — в противоречие со своим прежним образом действий — оказался её членом.

Президентство

Становление президентом

На конвенте выдвижения кандидатов от вигов в 1839 году Тайлер поддержал кандидатуру Клея, но когда одержал верх Гаррисон, Тайлер был выдвинут как кандидат на пост вице-президента, чтобы улучшить шансы вигов на Юге. Он был избран вместе с Гаррисоном и 4 марта 1841 года вступил на свой пост, не имея возможности оказать какое-либо влияние на состав правительства, и вскоре вернулся в свое поместье в Уильямсбурге. Ранним утром 5 апреля он получил неожиданное известие о смерти президента, поспешил в Вашингтон, а 6 апреля 1841 года дал присягу как десятый президент Соединенных Штатов. Тайлер истолковал конституцию в том смысле, что при кончине президента вице-президент становится не исполняющим обязанности, а действующим президентом (данный правовой прецедент действовал до 1967 года, вплоть до внесения поправки в конституцию).


Времени для вхождения в курс дела у Тайлера было очень мало, так как ввиду напряженного положения бюджета Гаррисон назначил чрезвычайное заседание Конгресса на конец мая, и Клей совершенно не скрывал, что воспользуется возможностью для того, чтобы политически осуществить восстановление банка Соединенных Штатов, который рухнул пять лет назад в результате вето Джексона. Принципы вигов, которым он бескомпромиссно требовал следовать, значили для него больше, чем конституционные опасения президента, выступающего за права отдельных штатов и более узкую интерпретацию конституции.

Тайлеру удалось всего за два дня составить новый кабинет, в который он пригласил знаменитых политиков-вигов с Севера и Юга. Сенат не мог разрушить это новое правительство, если не хотел довести до крайности борьбу с президентом.

Тайлер не оправдал ожиданий избравшей его партии, а напротив, склонялся на сторону оппозиционных демократов. Он наложил вето на некоторые законопроекты большинства в конгрессе, состоявшего из вигов. В результате кабинет, назначенный ещё Гаррисоном, вышел в отставку (в июле 1841), и Тайлер принужден был более открыто опереться на демократов. Это вызвало сильное недовольство; его портреты во многих местах были торжественно сожжены на народных митингах. Тайлер продолжал, однако, свою политику, и до конца правления (1845) был во враждебных отношениях с конгрессом. Самым важным шагом в конце его президентства стала аннексия/присоединение независимой Республики Техас (1845).

Итоги

Президентство Тайлера было самым неоправдавшимся в американской истории, исключая лишь одномесячное пребывание в должности Гаррисона. В этой оценке ничего не изменилось до сегодняшнего дня. Иностранные наблюдатели того времени считали его даже признаком непосредственно предстоящего краха и развала Соединенных Штатов. Однако, невзирая на недостаточную личную пригодность Тайлера, можно легко увидеть, что его президентство имело в конституционно-правовом отношении важное значение, укрепив институт президентов по отношению к враждебному Конгрессу прежде всего в до сих пор невыясненном вопросе признания наследования должности и воспрепятствовав тем самым сведению роли института президентов до уровня футбольного мяча между партийно-политическими интересами. Тайлер в роли послушной марионетки в руках Клея был бы для конституционно-правового развития Соединенных Штатов более роковым, чем Тайлер как противник Клея. Даже если Тайлер лично проиграл Клею в борьбе за власть, то институт президентов вышел из этого конфликта скорее закаленным.

Уход и смерть

Его уход с поста был достойным и более блистательным, чем его политическая карьера, и он был уверен, что история когда-нибудь признает его правоту. Он вернулся на свою плантацию в Виргинии в круг растущей семьи, откуда поддерживал контакты с демократической партией, однако активно не вмешиваясь в политику. Вместо этого посвятил себя своему бывшему колледжу в Уильямсбурге, где служил канцлером в последние годы своей жизни.


Только грозящая гражданская война вырвала его из блаженной сельской жизни, и в феврале 1861 года он как председатель одного из конвентов штатов, созданных по инициативе Виргинии, еще раз вернулся в Вашингтон, чтобы содействовать последней попытке предотвратить грозящую войну. Когда стала явно видна тщетность этих усилий, он посоветовал своему родному штату отделиться и предложил свои услуги конгрессу южных штатов. В ноябре его выбрали в палату представителей отделившихся штатов, но прежде, чем смог вступить на свой пост, он умер 18 января 1862 года незадолго до завершения 72-го года своей жизни.

Поздние годы. Семья

В 1861 году, после отделения южных (рабовладельческих) штатов от Союза, Тайлер, как виргинец, оказался в их рядах и был выбран членом сената Южной Конфедерации. Он скончался в Ричмонде, контролировавшемся Конфедерацией, и ему были устроены пышные государственные похороны, а гроб покрыт флагом сепаратистов.

Тайлер был женат дважды, второй раз, уже будучи президентом, на женщине на 30 лет его моложе (он был первым президентом, вступившим в брак во время нахождения в должности). От двух жён у него было 15 детей — больше, чем у какого-либо другого президента США. Он — самый ранний из президентов, у кого в 2015 году были еще живы внуки. Его самый младший ребёнок, дочь Перл (1860—1948), была на 45 лет моложе самого старшего ребёнка, дочери Мэри (1815—1848), и умерла через 100 лет после неё.

Напишите отзыв о статье "Тайлер, Джон"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Тайлер, Джон

Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями – одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию, и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии, – сделал третье распоряжение – о причислении бросившегося без нужды в реку польского полковника к когорте чести (Legion d'honneur), которой Наполеон был главою.
Qnos vult perdere – dementat. [Кого хочет погубить – лишит разума (лат.) ]


Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)
Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.
Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.
Государь с волнением лично оскорбленного человека договаривал следующие слова:
– Без объявления войны вступить в Россию. Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле, – сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.
– Чтоб никто ничего не знал! – прибавил государь, нахмурившись. Борис понял, что это относилось к нему, и, закрыв глаза, слегка наклонил голову. Государь опять вошел в залу и еще около получаса пробыл на бале.
Борис первый узнал известие о переходе французскими войсками Немана и благодаря этому имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.

Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J'ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l'instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s'est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais ete autorise comme il l'a declare lui meme, et aussitot que j'en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l'ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n'est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n'a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d'eviter a l'humanite les calamites d'une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]


13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.