Тайна Келлс

Тайна Келлс
The Secret of Kells
Режиссёр	Томм Мур Нора Твоми
Автор сценария	Томм Мур Фабрис Циолковски
Композитор	Брюно Куле Kíla
Аниматоры	Нора Твоми и др.
Студия	Cartoon Saloon Les Armateurs France 2 Cinéma Vivi Film
Страна	Ирландия Ирландия, Франция Франция, Бельгия Бельгия
Длительность	75 мин.
Премьера	2009
IMDb	ID 0485601

«Тайна Келлс» (англ. The Secret of Kells, рабочее название англ. Brendan and the Secret of Kells) — полнометражный цветной анимационный фильм 2009 года, созданный ирландской компанией Cartoon Saloon. Фильм посвящён событиям средневековой истории Ирландии. В центре сюжета — приключения мальчика-монаха Брендана, а также история спасения и завершения Келлской книги в начале IX века.

Совместное производство Ирландии (Cartoon Saloon), Франции (Les Armateurs, France 2 Cinéma) и Бельгии (Vivi Film). Снят режиссёрами-дебютантами Томмом Муром и Норой Твоми. Совмещает техники рисованной и компьютерной мультипликации.

Фильм завоевал ряд призов на фестивалях и даже номинировался на «Оскар» 2010 года, однако вышел на экраны в нескольких странах в основном в ограниченном прокате.

Сюжет

Ирландия, начало IX века. 12-летний Брендан живёт в Келлском аббатстве, настоятель которого — его дядя Келлах. Дядя запрещает Брендану выходить за пределы монастыря, окружённого таинственным лесом; к тому же аббат Келлах обеспокоен известиями о постоянных набегах норманнов и посвящает всё своё время строительству высокой монастырской стены.

Однажды Брендан слышит разговор монахов об аббатстве на острове Иона, его основателе Св. Колумбе и мастере Айдане, лучшем иллюстраторе книг. Он мечтает познакомиться с этим мастером, и вскоре его мечта сбывается: сам Айдан со своей кошкой по имени Пангур Бан прибывает в монастырь. Норманны захватили остров Иона и разрушили монастырь, но Айдану удалось спасти главное сокровище — Книгу, которая иллюстрирована так прекрасно, что от её страниц исходит свет, от которого слепнут недостойные. Книга не закончена.

Видя интерес Брендана, Айдан даёт ему задание принести из леса чернильных орешков. Впервые ослушавшись дядю, Брендан в сопровождении Пангур Бан, которая становится его постоянным спутником, пробирается в лес, где на него нападают волки. Однако они расступаются, когда приходит девочка Эйшлин — лесная фея из Туата Де Дананн: она живёт в лесу одна, может передвигаться быстро и не касаясь земли, и ей повинуются лесные звери (сама она тоже может принимать облик различных зверей: волчицы, лани, лосося). Брендан и Эйшлин становятся друзьями, они собирают чернильные орешки и гуляют по лесу, где Брендан также видит вход в тёмную пещеру — однако Эйшлин говорит, что там живёт злой дух Кром Круах, убивший её родителей, и входить туда смертельно опасно.

Айдан изготавливает краски и начинает учить Брендана рисовать. Видя его успехи, он признаётся, что завершить Книгу придётся Брендану — сам Айдан уже стар, его глаз и рука не такие, как прежде. Но при всём таланте Брендана, для завершающего рисунка ему необходим Глаз Колумбы. Такой кристалл был у святого Колумбы, но при бегстве Айдана из монастыря на острове Ионы он был потерян и разбит норманнами. Другой кристалл можно добыть только у Кром Круаха. Брендан смело идёт в пещеру Великого Мрака, где вступает в бой с змееподобным чудовищем и вырывает у него глаз-кристалл.

Аббат Келлах очень недоволен вторичным ослушанием Брендана и запирает его на замок. Тем временем к монастырю приближаются норманны, жители окрестных сёл собираются в монастырских стенах. Пангур идёт в лес и зовёт Эйшлин , которая прилетает в монастырь и при помощи Пангур Бан выпускает Брендана; он продолжает занятия с Айданом в скриптории. Но норманны начинают штурм замка и разбивают ворота, убивая всех, кому не удалось спрятаться в центральной башне. Келлах тяжело ранен, а Айдану с Бренданом удаётся бежать. В лесу они натыкаются на норманнов, но тех загрызают волки.

Проходят годы. В изгнании Брендан и Айдан завершают книгу и проповедуют по ней Святое Писание. Повзрослевший Брендан идёт через лес в Келлский монастырь, по дороге он видит Эйшлин в облике волчицы, которая показывает ему короткий путь. Дядя Келлах жив, но всё это время корил себя за то, что был жесток с Бренданом. И вот Брендан приходит, они вместе смотрят Келлскую книгу и счастливы, что Книга завершена и находится в безопасности.

Персонажи и актёры озвучания

• Эван МакГуайр — Брендан / Brendan
• Майкл МакГрат — повзрослевший Брендан
• Кристен Муни — Эйшлин / Aisling
• Брендан Глисон — аббат Келлах / Abbot Cellach
• Мик Лэлли — Айдан / Aidan
• Лиам Хурикан — монах Танг / Tang, Леонардо / Leonardo
• Пол Тилак — монах Оссо / Assoua
• Пол Янг — монах Сквер / Square

Съёмочная группа

• Режиссёры: Томм Мур, Нора Твоми
• Сценарий: Томм Мур, Фабрис Циолковски
• Композитор: Брюно Куле
• Продюсеры: Томм Мур, Дидье Брюнне, Вивиан Ванфлетерен, Пол Янг
• Художник-постановщик: Росс Стюарт
• Спецэффекты: Джереми Пёрселл

Саундтрек

Звуковая дорожка написана Брюно Куле. Использована также музыка ирландской группы Kíla.

Список треков:

1. Opening Brendan (01:04)
2. Brendan and the secret of Kells (01:22)
3. The Goose and the Abbot (02:44)
4. Aisling Song (02:35) — исполняет Кристен Муни
5. The mist doors (03:05)
6. Vikings (01:36)
7. The Chi’Rho Page (02:13)
8. In the forest (03:12)
9. Brother Aidan (02:07)
10. Brendan and Abbot (02:14)
11. What are you doing in my forest (02:03)
12. The eye (01:48)
13. The monks (02:48)
14. Build up to the attack (03:59)
15. The story of Colmicille (02:07)
16. During the attack (02:26)
17. Kells destroyed (03:27)
18. The book of Iona (01:30)
19. The book of Kells (04:57)
20. Epicy (02:50) — исполняет группа Kíla (Rossa Ó'Snodaigh)
21. Cardinal knowledge (02:37)

Выход на экраны

Первый показ фильма состоялся 30 января 2009 года на фестивале в Жерармере. В 2009 году фильм был также показан на Берлинском кинофестивале, на кинофестивалях в Буэнос-Айресе, Стамбуле, Эдинбурге, Мельбурне, Копенгагене, Варшаве. Премьера в прокате во Франции и Бельгии состоялась 11 февраля, в Ирландии — 3 марта 2009 года.

В 2010 году выпускался в ограниченный прокат в США и Великобритании. В начале 2011 года вышел в ограниченный прокат в России (Москва).

Награды и номинации

Награды

• 2008 — Награда Гильдии режиссёров Ирландии.
• 2009 — Приз зрительских симпатий Международного фестиваля анимационных фильмов в Анси.
• 2009 — Приз зрительских симпатий международный кинофестиваль в Эдинбурге.
• 2009 — «Награда Роя Э. Диснея» на кинофестивале в Сиэтле.
• 2009 — Гран-при Международного фестиваля анимационных фильмов в Сеуле
• 2009 — Приз зрительских симпатий и «Кечкеметский городской приз» Фестиваля анимационных фильмов в Кечкемете.
• 2010 — Лучший анимационный фильм Ирландской премии кино и телевидения.
• 2010 — Лучший европейский полнометражный фильм Британской анимационной премии.

Номинации

• 2009 — Гран-при Международного фестиваля анимационных фильмов в Анси.
• 2009 — Лучший анимационный фильм Премии Европейской киноакадемии.
• 2009 — Лучший анимационный фильм Премии Энни.
• 2010 — Лучший фильм Ирландской премии кино и телевидения.
• 2010 — Лучший полнометражный анимационный Премии Оскар.

Исторические аллюзии

• Некоторые из рисунков в фильме напрямую соотносятся с изображениями реальной Келлской книги: так, формы деревьев в сцене, когда Брендан впервые входит в лес, напоминают формы колонн и арок на одной из страниц рукописи (Eusebian Canons, Folio 5R).
• Имя кота Эйдана (Пангур Бан) взято из древнеирландского стихотворения VIII века, написанного монахом и посвящённого его коту. Во время финальных титров звучит текст этого стихотворения.
• Имя «лесной феи» Эшлинг (Aisling) дословно означает «воображение» и отсылает к названию ирландского поэтического жанра «эшлинг», описывающего видения лирического героя, в которых перед ним предстает прекрасная женщина.
• Возможно, под образом главного героя имелся в виду св. Брендан Клонтферский, современник св. Колумбы.

Отзывы

Российские критики оценили фильм положительно. Дарья Горячева, охарактеризовав его как «мультфильм в духе Миядзаки», отметила, что он будет интересен как детям, так и взрослым, перед которыми откроется «целый дивный мир — ни на что не похожей анимации, в которой сошлись одновременно ручная мультипликация, flash, компьютерная графика, диковинные текстуры»:

«Тайна Келлс» — как гигантский аквариум: пёстрые герои мельтешат, словно стаи рыбок, все находится в постоянном движении, чем дольше смотришь, тем больше замечаешь новых деталей. Тени горбатятся под гнётом переживаний и вскидываются чудовищами, а следы исчезают вместе с теми, кто их оставил. Рисунки на грифельной доске и ироничные исторические справки оживают в виде маленьких мультфильмов в мультфильме, совершенно разных по технике и стилю.

Пётр Фаворов назвал мультфильм «шедевром декоративной анимации» — «причем невиданного прежде свойства: то, что происходит на экране, напоминает мультфильм «Вовка в Тридевятом царстве», перерисованный талантливыми кельтами на галлюциногенах», хотя и заметил, что в стремлении изобразить сложные орнаменты создатели «чуть-чуть перебарщивают с желанием выказать свой талант».

Ссылки

• [www.thesecretofkells.com/ Официальный сайт фильма]
• [theblogofkells.blogspot.com/ Блог создателей фильма]
• [www.gebekafilms.com/gebeka.php?fiche=141 «Тайна Келлс» на сайте дистрибьютора]
• [kinosutra.com/movie/258426/Тайна_Келлс «Тайна Келлс» на сайте kinosutra.com]
• [www.bcdb.com/cartoon/99495-Brendan_And_The_Secret_Of_Kells.html «Тайна Келлс» на сайте bcdb.com]
• [www.gazeta.ru/culture/2011/01/25/a_3503654.shtml Для не испорченных «Трансформерами»: В прокат выходит «Тайна Келлс» (25.01.11)]

Отрывок, характеризующий Тайна Келлс

– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.