Тайна двух океанов (фильм)
| «Тайна двух океанов» | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
151 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Та́йна двух океа́нов» — советский двухсерийный фантастико-приключенческий фильм 1955-1956 годов режиссёра Константина Пипинашвили по мотивам одноимённого романа Григория Адамова. Производство ордена Ленина киностудии «Грузия-фильм».
Премьера фильма состоялась 25 марта 1957 года.
Содержание
Сюжет
В Атлантическом океане при загадочных обстоятельствах погибает советский теплоход «Арктика». Одновременно в Тихом океане взрывается французский теплоход «Виктуар». Экипажу новейшей секретной подводной лодки «Пионер» предстоит выяснить причины этих катастроф.
Подводная лодка обладает фантастическими для своего времени возможностями: уникальным водолазным снаряжением, батискафом со шлюзовой камерой для приёма водолазов, способностью перемещаться под водой со скоростью курьерского поезда, большой глубиной погружения и автономностью плавания, а также оружием, не имеющим аналогов. Враги Советского Союза, убив и подменив главного корабельного механика Горелова, смогли проникнуть на борт. В заранее определённый момент времени Горелов собирался покинуть борт лодки в скафандре и вывести её из строя бомбой с часовым механизмом.
Представители органов госбезопасности в СССР и на борту лодки расстраивают планы шпионов. Преследующему Горелова старшине Скворешне (майору госбезопасности) удаётся найти остров — автоматическую вражескую военную базу, которая запускает самонаводящиеся магнитные торпеды — и обезоружить врага.
Отличия от романа
Сюжет фильма сильно отличается от романа. Если в книге «тайной» является сама подлодка «Пионер», то в фильме под ней подразумеваются загадочные взрывы в двух океанах. Завязка сюжета книги — переход «Пионера» из Ленинграда во Владивосток и столкновение французского парохода с айсбергом, случайным свидетелем которого стал экипаж лодки. В фильме пароход пустила на дно вражеская торпеда. Не было в книге и само́й секретной военной базы на необитаемом острове. Экипаж подлодки исключительно мужской, а в фильме появляются две женщины: военврач и радист. В романе Адамова орудуют японские и американские милитаристы. В фильме враги не имеют национальной принадлежности. Важнейшим отличием фильма от романа является то, что один из главных персонажей — старшина Скворешня — в фильме является майором КГБ, внедрённым на «Пионер» втайне от экипажа. В романе Матвей Петрович Ивашев является не музыкантом, а инженером, якутом, под личиной которого скрывается японский шпион императорского Главного Штаба капитан Маэда (роль в фильме М. Глузского, персонаж показан с явно азиатским гримом). В фильме музыкант Ивашев напевает песенку «Олешки бегут, бегут, якута к счастью везут…».
В ролях
- Сергей Столяров — командир подводной лодки «Пионер» капитан 1-го ранга Николай Борисович Воронцов
- Игорь Владимиров — майор госбезопасности, внедрён на подводную лодку «Пионер» как старшина Андрей Скворешня
- Сергей Голованов — инженер-механик Николай Горелов, он же брат-близнец. Агент вражеской разведки, позывной «Мёртвая петля»
- Пётр Соболевский — помощник командира подводной лодки «Пионер» капитан 2-го ранга Пётр Мартынович Дружинин
- Вахтанг Нинуа — профессор-ихтиолог Арсен Давыдович Лордкипанидзе
- Сергей Комаров — профессор-океанолог Андрей Николаевич Шелавин
- Антонина Максимова — военврач подводной лодки «Пионер» Ольга Ивановна Быстрых
- Леонид Пирогов — директор Циркового музея Иван Николаевич Быстрых — отец военврача Быстрых
- Троадий Добротворский — полковник госбезопасности Василий Иванович Базов
- Павел Луспекаев — лейтенант госбезопасности Карцев
- Михаил Глузский — музыкант Матвей Петрович Ивашёв, он же агент вражеской разведки
- Ирина Прейс — администратор рижской гостиницы Сидорина
- Игорь Бристоль — Павлик, сын капитана теплохода «Арктика»
В эпизодах
- Даниил Славин — эпизод
- Михаил Минеев — акустик подлодки
- Пётр Морской — боцман
- Ирина Магалашвили — радист подлодки
- Караман Мгеладзе — член экипажа подлодки
- Игорь Балла — член экипажа подлодки
- Яков Трипольский — иностранный агент, изображен на поддельной фотографии (в титрах не указан))
Съёмочная группа
- Авторы сценария:
Владимир Алексеев, Николай Рожков
При участии Константина Пипинашвили - Постановка и режиссура — Константина Пипинашвили
- Главный оператор — Феликс Высоцкий
- Художники-постановщики:
Леонид Мамаладзе, Евгений Мачавариани - Режиссёр — Г. Гуния
- Композитор — Алексей Мачавариани
- Звукооператор — Ростислав Лапинский
- Комбинированные съёмки:
Операторы — Франциск Семянников, Борис Буравлёв, Александр Дигмелов
Художники — Леонид Мамаладзе, Евгений Мачавариани - Ассистенты режиссёра:
Д. Хинтибидзе, М. Качарава, Тенгиз Магалашвили - Ассистент по монтажу — Е. Бажанова
- Гримёр-художник — Т. Иващенко
- Художник по костюмам — Т. Кандат
- Ассистенты художника:
Н. Манджгаладзе, М. Медников - Ассистенты оператора:
Георгий Челидзе, Игорь Амасийский, А. Алексеев, Александр Парадашвили - Главный консультант — В. Брагин
- Консультанты — В. Богоров, Б. Карлов, А. Ширай
- Текст песен — Бориса Серебрякова
- Директор картины — Вахтанг Озиашвили
Призы
Диплом за высокую технику производства и разработку научно-фантастического сюжета на МКФ в Дамаске-56[1].
Напишите отзыв о статье "Тайна двух океанов (фильм)"
Примечания
- ↑ [www.megabook.ru/Article.asp?AID=589318 «Тайна двух океанов»]. База данных сайта «Онлайн энциклопедия Кирилла и Мефодия». Проверено 1 июня 2012. [www.webcitation.org/68gLw9BZP Архивировано из первоисточника 25 июня 2012].
Ссылки
- [www.kino-teatr.ru/kino/art/kino/340/ Федоров А. В. «Тайна двух океанов» — роман и его экранизация]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Тайна двух океанов (фильм)
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
