Тайнен, Кеннет

Кеннет Тайнен

Кеннет Тайнен (англ. Kenneth Tynan; 2 апреля 1927, Бирмингем, Англия — 26 июля 1980, Санта-Моника, Калифорния, США) — английский театральный, музыкальный и кинокритик, сценарист, либреттист, актёр, продюсер.

Биография

Окончил Школу короля Эдварда, затем Оксфордский университет. Приобрёл широкую известность как пропагандист драматургии Б. Брехта, Ж. Ануя, убеждённый защитник театра «рассерженных молодых людей» и кинематографа французской новой волны.

С 1963 года руководил репертуарной частью Королевского национального театра Великобритании, которым в то время руководил Лоуренс Оливье.

Умер в США от эмфиземы лёгких. Прах был перемещён на родину и похоронен на кладбище в Оксфорде.

Творчество

Один из самых известных театральных критиков XX века. Занял достойное место в истории английского театра.

Острый и яркий литератор, К. Тайнен отдал дань моде, став автором ряда сенсационно-развлекательных представлений, в частности эротического музыкального ревю «О, Калькутта!» (1969); киносценариев «Некуда идти» (1958), сериала «Tempo» (1961—1968), «Макбет» (1971).

Избранные публикации

• 1950 — He That Plays the King
• 1953 — Persona Grata
• 1953 — Alec Guinness
• 1955 — Bull Fever
• 1960 — Quest for Corbett
• 1961 — Curtains
• 1967 — Tynan Right and Left: Plays, Films, People, Places and Events (ISBN 0-689-10271-2) (в рус. переводе — На сцене и в кино. М., 1968.)
• 1975 — The Sound of Two Hands Clapping
• 1980 — Show People: Profiles in Entertainment (ISBN 0-671-25012-4)
• 1955 — Kenneth Tynan: Letters (ISBN 0-517-39926-1)

Избранные роли в кино и на телевидении

• 1955 — Around the World with Orson Welles (мини-сериал)
• 1966 — Great Acting: Laurence Olivier (телевизионный)
• 1967—2003 — Омнибус (сериал)
• 1968—1974 — Шоу Дика Каветта (сериал)
• 1969 — Свобода любви
• 1972 — Lenny Bruce Without Tears
• 1975 — Арена (сериал)

Ссылки

• [www.imdb.com/name/nm0878985/bio Биография К. Тайнена на сайте imdb] (англ.)
• [alchetron.com/Kenneth-Tynan-788437-W На сайте alchetron.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Тайнен, Кеннет

– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.