Тайни Сэндфорд

Тайни Сэндфорд
(англ. Stanley J. "Tiny" Sandford
Гражданство:	США США
Профессия:	актёр
Карьера:	1910-1940

Стэнли Дж. «Тайни» Сэндфорд (англ. Stanley J. "Tiny" Sandford; 26 февраля 1894 — 29 октября 1961) — американский актёр, отличался большим весом и высоким ростом. Наиболее известен ролями в фильмах Чарли Чаплина а также участим в фильмах с комедийным дуэтом Лорел и Харди. Играл роли толстяков, полицейских, швейцаров.

Биография

Сэндфорд родился в Осэйдже, штат Айова. После работы на складе театра он начал сниматься в кино около 1910, снялся в фильме «Золотая лихорадка» с Чарли Чаплином. Также снялся в других фильмах Чарли Чаплина, среди которых: «Цирк» (1928) и «Новые времена» (1936), где он играет Большого Билла. Среди его фильмов с комедийным дуэтом Лорел и Харди: «Доходное дело» (1929), «Double Whoopee» (1929), «Шимпанзе» (1932), и «Наши отношения» (1936). Он появился в фильме «The Warrior’s Husband» в роли неуклюжего и трусливого Геркулеса. Сэндфорд также выступал в Way Out West, но эпизод с его участием был вырезан при монтаже.

Он также появился в драмах, таких как «Чемпион мира» в (1922) и «Железная маска» (1929).

Прекратил сниматься в 1940 году, но получил небольшую роль в фильме Чарли Чаплина «Великий диктатор». Умер в Лос-Анджелесе, штат Калифорния, 29 октября 1961 года.

Фильмография

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1916	ф	Граф	The Count
1917	ф	Иммигрант	The Immigrant	мошенник на лодке
1917	ф	Искатель приключений	The Adventurer
1925	ф	Золотая лихорадка	The Gold Rush	бармен
1927	ф		Ginsberg the Great	Геркулес
1927	ф		Love My Dog	адвокат Фултон
1928	ф	Цирк	The Circus
1928	ф		From Soup to Nuts	Кулпеппер
1928	ф		Flying Elephants
1929	ф	Железная маска	The Iron Mask	Портос
1929	ф	Доходное дело	Big Business
1931	ф		Pardon Us	тюремщик
1933	ф	Королева Кристина	Queen Christina
1933	ф		Busy Bodies
1933	ф		A Shriek in the Night	детектив Эдди
1936	ф	Новые времена	Modern Times	Большой Билл
1940	ф	Великий диктатор	Оригинальное название неизвестно	товарищ солдат в 1918 году

Отрывок, характеризующий Тайни Сэндфорд

Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.