Тайовский, Йозеф

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Йозеф Тайовский
словацк. Jozef Tajovský
Имя при рождении:

Йозеф Грегор

Псевдонимы:

Greško, Grigorievič, Izäslav, Jano z Dohnian, Jozef Slovák, Kaprál, M. Žiarsky, Podsokolovský[1], Jozef Gregor-Tajovský, Jozef Spevák, …ský, Prepáčte; značky: G., -g-, J. G., J. G. T., J. Gr., S. G. = Spevák Gregor, F. K

Дата рождения:

17 октября 1874(1874-10-17)

Место рождения:

дер. Тайов Австро-Венгрия (ныне Банскобистрицкий край Словакия)

Дата смерти:

20 мая 1940(1940-05-20) (65 лет)

Место смерти:

Братислава

Гражданство:

Род деятельности:

писатель, драматург, поэт, публицист, редактор, педагог, политик

Направление:

Реализм

Жанр:

проза, поэзия, драма

Йозеф (Йосеф) Тайовский (настоящие имя и фамилия — Йозеф Грегор) (словацк. Jozef Tajovský; 17 октября 1874, дер. Тайов Австро-Венгрия (ныне Банскобистрицкого края Словакии) — 20 мая 1940, Братислава) — словацкий прозаик, драматург, поэт, публицист, редактор, педагог, политик.

Зачинатель реалистической драматургии в Словакии.





Биография

Был старшим ребëнком в многодетной семье сапожника.

В 1889—1893 годах обучался в учительском институте в Клашторе под Знёвом. Учительствовал с 1893 по 1904. В 1898—1900 одновременно с педагогической деятельностью учился в Торговой академии в Праге. Затем был чиновником в Сельском Народном банке. Сотрудничал с газетой «Ľudové noviny».

Во время учëбы в Праге стал членом сообщества DETVAN, направленного на возрождение национального самосознания среди словацких студентов. В 1890-е гг. сблизился с «гласизмом» — либеральным движением словацкой интеллигенции, и чешскими реалистами.

Участник Первой мировой войны, с 1915 — на русском фронте. Добровольно сдался в плен русским. Одно время сочувствовал Октябрьской революции 1917 в России, но не понял контрреволюционного характера интервенции во время гражданской войны в России (сборник «Рассказы о России», 1915, дополненное издание 1920). В 1917 в Бобруйске вступил в чехословацкий легион, в его составе воевал против Красной Армии.

Был редактором чехословацкой газеты «Hlas», издававшейся в Киеве. В 1919 вернулся на родину.

Редактировал журнал «Slovenské hlasy» (1920). Поселился в Братиславе, где стал лидером и автором программы Словацкой национальной партии, руководителем словацкого отделения легионеров. В 1925 был отправлен в отставку. В Братиславе жил и работал до самой смерти. В 1930-е гг. сблизился с молодыми писателями-коммунистами. Выступал противником словацкого национализма и сепаратизма.

Член Ассоциации словацких художников и общества словацких писателей.

Похоронен в родной деревне Тайов.

Творчество

Печататься начал с 1896 года. Лучшие произведения Йозефа Тайовского, знаменовавшие новый этап в развитии словацкого реализма, созданы в период с конца 1890-х гг. до начала Первой мировой войны.

В сборниках «Рассказы» (1900), «Печальные ноты» (1907), «Из-под косы» (1910) автором показан драматизм повседневного существования «маленького человека» на рубеже XIX—XX веков. Автор далёк от традиционной идеализации крестьянства; его пьесы «Женский закон» (1900), «Кутерьма» (1909) отражают типичные коллизии крестьянской жизни.

Опубликовал сборник рассказов «Картинки новые и старые» (1928), драму «Смерть Дюрка Лангсфельда» (1923) и другие произведения, значительно уступающие довоенному творчеству.

Его пьесы и в настоящее время являются основой репертуаров словацких профессиональных театров, в том числе Словацкого национального театра, ряда национальных и зарубежных любительских театров.

Избранные произведения

Драмы

  • 1896 — Anička
  • 1898 — Sľuby
  • 1898 — Konačka
  • 1898 — Jej budúci
  • 1899 — Námluvy
  • 1900 — Ženský zákon
  • 1901 — Nový život
  • 1903 — Medveď
  • 1906 — Matka
  • 1909 — Statky-zmätky
  • 1911 — V službe
  • 1911 — Hriech
  • 1912 — Tma
  • 1915 — Tragik z prinútenia
  • 1915 — Jubileum
  • 1922 — Sova Zuza
  • 1923 — Smrť Ďurka Langsfelda
  • 1930 — Jej prvý román
  • 1934 — Blúznivci
  • 1934/1935 — Sokolská rodina
  • 1938 — Hrdina

Проза

  • 1893 — Na mylných cestách
  • 1896 — Čarodejné drevo
  • 1896 — Starého otca rozpomienky
  • 1896/1900 — Rozprávky pre ľud
  • 1897 — Ferko
  • 1897 — Rozpomienka
  • 1897 — Omrvinky
  • 1897 — Z dediny
  • 1898 — Jastraby
  • 1900 — Rozprávky
  • 1901 — Úžerník a iné články
  • 1902 — Mládenci
  • 1903 — Maco Mlieč
  • 1903 — Apoliena
  • 1904 — Nové časy
  • 1904 — Besednice
  • 1907 — Smutné nôty
  • 1908 — Mamka Pôstková
  • 1909 — Horký chlieb
  • 1909 — Na chlieb
  • 1909 — Mišo
  • 1910 — Umrel Tomášik
  • 1910 — Lacná kúpa a predsa draho padla!
  • 1910 — Spod kosy
  • 1911 — Tŕpky
  • 1911 — Jano Mráz
  • 1911 — Kosec Môcik
  • 1912 — Slovenské obrázky
  • 1914 — Výklad programu Slovenskej národnej strany
  • 1918 — Malý slovenský zemepis, dielo napísané v ruskom zajatí
  • 1919 — Prvý máj
  • 1919 — Rozprávky z Ruska, próza s vojnovou tematikou
  • 1920 — Na front a iné rozprávky
  • 1920 — Rozprávky o československých légiách v Rusku

Публицистика

  • 1914 — Výklad programu Slovenskej národnej strany
  • 1917—1918 — Vojna a mier
  • 1918—1919 — Malý kultúrny zemepis Slovenska 1 — 2
  • 1919 — O samospráve Slovenska
  • 1919 — Malý kultúrny zemepis východného Slovenska

Напишите отзыв о статье "Тайовский, Йозеф"

Литература

  • Соловьева А. П., Йозеф Грегор-Тайовский, в кн.: История словацкой литературы, М., 1970

Ссылки

  • [www.osobnosti.sk/index.php?os=zivotopis&ID=1760&mainkat=4 Jozef Gregor Tajovský]  (слов.)

Отрывок, характеризующий Тайовский, Йозеф

Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».