Тайра-но Киёмори
| Тайра-но Киёмори | |
| 平 清盛 | |
|
| |
| Годы жизни | |
| Период | Период Хэйан |
| Дата рождения | 1118 |
| Дата смерти | 20 марта 1181 |
| Должности | |
| Титулы | Главный министр страны (太政大臣) |
| Род и родственники | |
| Род | Тайра |
| Отец | Тайра-но Тадамори |
| Дети | |
| Сыновья | Тайра-но Сигэмори, Тайра-но Мунэмори, Тайра-но Томомори |
| Дочери | Тайра-но Токуко |
Тайра-но Киёмори (яп. 平 清盛?, 1118 — 1181) — японский политический деятель и полководец конца эпохи Хэйан. Сын Тайра-но Тадамори. С 1153 — глава клана Тайра.
Содержание
Жизнеописание
В 1156 году вместе с Минамото-но Ёситомо, главой клана Минамото подавил восстание Хогэн, что возвысило самурайские кланы Тайра и Минамото над остальными воинскими кланами.
В 1159 году во время смуты Хэйдзи Киёмори и Ёситомо были противниками. Ёситомо был убит, и клан Тайра оказался единственным влиятельным самурайским кланом в столице. Отрекшийся император Го-Сиракава покровительствовал Киёмори, и глава клана Тайра, а также и его родственники получали повышения и должности вне очереди.
В 1160 году Го-Сиракава произвел Киёмори в чин старшей степени третьего класса и назначил его государственным советником, 1166 году — пожалован чин старшей степени второго класса. В 1167 году Киёмори был назначен на главного министра страны (яп. 太政大臣 дайдзё: дайдзин), то есть фактически главы правительства. Также ему был пожалован чин младшей степени первого ранга и право въезжать во дворец в карете, влекомой людьми, а также земельные владения в областях Харима, Хидзэн и Хиго, и владения эти были сделаны наследственными в его роде.
Во втором месяце 1168 года император Рокудзё отрекся в пользу принца Норихито, которому было в это время шесть лет от роду. Норихито вступил на престол под именем Такакура. Матерью этого императора была сестра жены Киёмори. По свидетельству «Повести о доме Тайра», брат матери императора, первый государственный секретарь Токитада, по этому поводу сказал: «Теперь по всей стране кто только не из рода Тайра, тот даже не человек». Более шестидесяти человек из фамилии Тайра занимали в это время придворные и высшие правительственные должности, и земельные владения этого рода простирались на тридцать с лишним областей.
В 1170 году Киёмори внезапно заболел, и после выздоровления принял монашество. Таким образом, он держал в руках ключи уже к трём ветвям власти — военной, чиновной и храмовой. В 1171 году Киёмори организовал брак между императором Такакура и своей дочерью Тайра-но Токуко. Их первый сын, принц Токихито, родился в 1178 году. В 1179 году Киёмори организовал государственный переворот, в результате которого все его соперники были устранены с государственных постов и отправлены в изгнание, а их земли достались клану Тайра. Следующим шагом Киёмори стало водворение на правительственные должности своих союзников и родственников и заключение под стражу Го-Сиракавы. В 1180 году Киёмори заставил императора Такакуру отречься от престола в пользу принца Токихито, который стал таким образом императором Антоку.
По данным на 1170 год в квартале Рокухара насчитывалось 3200 домов, принадлежащих Тайра. Помимо этого, Киёмори вкладывал значительные усилия в развитие района Овадотомари (недалеко от современного города Кобе), где находилась ещё одна база Тайра — Фукухара. Киёмори использовал выгодное расположение Фукухара и широко развил внутренние и внешние торговые отношения. Торговля с Китаем и Кореей, а также с другими провинциями Японии, приносили значительные доходы дому Тайра. Помимо обычных товаров с материка импортировались передовые в то время знания, технологии, изобретения, идеи[1].
В 1177 году против Киёмори был организован заговор, разоблачённый благодаря внедрению в ряды заговорщиков шпиона Киёмори. Заговор раскрыли, организатора — Сайко (в миру Фудзивара-но Моромицу) — казнили, троих его подельников — Сюнкана, Тайра-но Ясуёри и Фудзивара-но Нарицунэ — отправили в ссылку на отдалённый остров Кикайгасима.
Однако, монополия Тайра на власть не устраивала ни столичную аристократию, ни провинциальные кланы, даже те, что в прошлом были их союзниками. В середине 1180 года принц Мотихито, брат императора Такакура, призвал на помощь клан Минамото. В начале 1181 года Киёмори умер от болезни, оставив своего сына Мунэмори руководить кланом. В 1185 году Тайра потерпели окончательное поражение, проиграв Минамото.
Личность
Тайра-но Киёмори является одним из главных персонажей «Повести о доме Тайра» («Хэйкэ-моногатари»)[2]. Талантливый, харизматичный лидер, и одновременно — самодур, жестокий и несправедливый. Легенда гласит, что предсмертная лихорадка Киёмори была настолько сильна, что любой, кто оказывался рядом с ним, сгорал дотла, в результате его труп был оставлен остывать на несколько часов, прежде чем с ним были совершены необходимые обряды. Существует версия, что отцом Киёмори мог быть император Сиракава.
Напишите отзыв о статье "Тайра-но Киёмори"
Примечания
- ↑ ТАЙРА Киёмори // Япония от А до Я. Популярная иллюстрированная энциклопедия. (CD-ROM). — М.: Directmedia Publishing, «Япония сегодня», 2008. — ISBN 978-5-94865-190-3.
- ↑ «Повесть о доме Тайра» (перевод с японского И. Львовой) — [samlib.ru/n/nalbandjan_karen_eduardowich/povest_o_taira.shtml]
Литература
- Мендрин В. М. История сёгуната в Японии (Нихон гайси) в 2-х тт.; М.; СПб.; Рос. гос. б-ка; Летний сад, 1999
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Тайра-но Киёмори
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.
На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
