Тайсон, Нил Деграсс

Нил Деграсс Тайсон
Neil deGrasse Tyson
Тайсон в июле 2009 года
Место рождения:	Бронкс, Нью-Йорк, США
Научная сфера:	астрофизика, физическая космология
Место работы:	Планетарий Хейдена, PBS, Планетарное общество
Альма-матер:	бакалавр физики, Гарвардский университет (1980), магистр астрономии, Техасский университет в Остине (1983), кандидат наук по астрофизике, Колумбийский университет (1991)
Известен как:	учёный, профессор астрофизики
Награды и премии:

Нил Деграсс Тайсон (англ. Neil deGrasse Tyson; 5 октября 1958, Нью-Йорк) — американский астрофизик, доктор философии по физике, писатель, популяризатор науки.

C 1996 года по настоящее время — директор планетария Хейдена в Американском музее естественной истории на Манхэттене. Являясь харизматичной личностью, он с 2006 по 2011 год вёл образовательное телевизионное шоу NOVA scienceNOW (англ.) на канале PBS, также был частым гостем на телепередачах The Daily Show, The Colbert Report и Jeopardy!.

Биография

Ранние годы жизни и учёба

Нил Деграсс Тайсон родился в Нью-Йорке, он второй ребёнок в семье с тремя детьми. Его отец, Сирил Деграсс Тайсон (англ. Cyril deGrasse Tyson), социолог, работал комиссаром отдела кадров при мэре Нью-Йорка Джоне Линдси. Его мать, Санчита Фелисиано Тайсон (англ. Sunchita Feliciano Tyson) — врач-геронтолог.

Тайсон закончил среднюю, с научным уклоном, школу (Бронкс, 1972—1976), где он был капитаном команды по борьбе и главным редактором школьного Физического научного журнала. Тайсон интересовался астрономией с самого раннего возраста — и с одержимостью изучал её подростком — в конце концов, даже получил некоторую известность в сообществе астрономов и читал лекции на эту тему в возрасте 15 лет. Тайсон рассказывал, что его интерес к астрономии начался с того момента, когда он поднялся на верхний этаж его дома в городе Нью-Йорке (названном «Квартиры, смотрящие в небо» — англ. «Skyview Apartments») и посмотрел на Луну в бинокль.

Астроном Карл Саган, преподававший тогда в Корнелльском университете, пытался завербовать Тайсона в Корнелл. Во время интервью с журналистом Даниэлем Симоном доктор Тайсон сказал: «Интересно, что когда я обратился в Корнелл, мое заявление было пропитано моей страстью к изучению и исследованию Вселенной. Каким-то образом приемная комиссия довела мое заявление до сведения покойного г-на Сагана, и он фактически взял на себя инициативу и позаботился со мной связаться. Он оказал на меня очень вдохновляющее и самое мощное влияние. Г-н Саган был таким же великим, как и Вселенная, моим наставником.» Но Тайсон выбрал Гарвард, где специализировался в физике. Он занимался греблей на первом курсе, но вернулся в борьбу и получил спортивный разряд на старшем курсе. Тайсон получил степень бакалавра физики в Гарварде в 1980 году и начал свою дипломную работу в Техасском университете в г. Остин, где и получил степень магистра астрономии в 1983 году. Помимо спорта (борьба и гребля в колледже), он также активно занимается танцами разных стилей, включая джаз, балет, афро-карибские и латинские танцы. В 1985 году, выступая в танцевальной команде Техасского университета, он выиграл золотую медаль в национальном турнире, в стиле Международных латинских танцев.

Он начал докторскую программу в Техасском университете, но перешёл в 1988 году в Колумбийский университет, где и получил докторскую степень астрофизика в 1991 году. Тайсон также участвует в Академии обмена знаниями НАСА.

Карьера

Тайсон написал ряд популярных книг по астрономии.

В 1995 году он начал вести колонку «Вселенная» в Журнале естественной истории (англ. Natural History). В журнальной колонке, где он был автором в 2002 году, Тайсон ввёл термин «Манхэттенхендж» (англ. «Manhattanhenge») для описания двух дней в году, когда вечером солнце садится в том же направлении, что и улицы на Манхэттене, что даёт возможность видеть закат, если смотреть вдоль улицы.

В 2004 году он провёл четыре части сериала «Истоки» (англ. Origins) канала PBS NOVA и в том же году в соавторстве с Дональдом Голдсмитом (англ. Donald Goldsmith) выпустил книгу по этим сериям «Истоки: четырнадцать миллиардов лет космической эволюции» («Origins: Fourteen Billion Years Of Cosmic Evolution»). Он снова сотрудничал с доктором Голдсмитом в качестве рассказчика в документальном фильме «400 лет телескопу» (англ.), вышедшему на PBS в апреле 2009 года.

В 2001 году президент Джордж Буш назначил Тайсона в состав комиссии по вопросам развития аэрокосмической промышленности США (Commission on the Future of the United States Aerospace Industry) и в 2004 году в состав Президентской комиссии по освоению космоса (President’s Commission on Implementation of United States Space Exploration Policy), более известной как Комиссия «Луна, Марс и далее».

Вскоре Тайсон был награждён почётной медалью НАСА «За выдающуюся общественную службу», наивысшей гражданской наградой НАСА.

Будучи директором планетария Хейдена, Тайсон высказывался против традиционного мнения, согласно которому Плутон считался девятой планетой Солнечной системы. Тайсон объяснял эту позицию тем, что ему хотелось бы наблюдать объекты сгруппированным по общим характеристикам: отдельно планеты земной группы, отдельно газовые гиганты, а Плутон вместе с подобными ему объектами, и, таким образом, уйти от простого подсчёта планет. Он заявил в телепередачах The Colbert Report, The Daily Show и BBC Horizon, что это решение привело к большому количеству возмущённых писем, преимущественно от детей. В 2006 году Международный астрономический союз подтвердил эту оценку, изменив классификацию, и теперь Плутон относится к карликовым планетам. Даниэль Симон написал в интервью с г-ном Тайсоном о его расстроенности: «В то время мы были не очень популярны здесь в Планетарии Хейден».

Тайсон был вице-президентом, президентом и председателем правления Планетарного общества (Planetary Society). С 2006 по 2011 год он являлся ведущим телепередачи NOVA scienceNOW канала PBS.

Тайсон является критиком теории струн, его оппозиционное мнение основано на чрезмерной опоре теории струн на математические прогнозы в ущерб проверяемым величинам.

Он был одним из докладчиков на Невероятном симпозиуме (Beyond Belief) в ноябре 2006 года.

В 2007 году Тайсон, известный своим красочным характером, весёлостью и трепетом перед необъятностью вселенной, был избран постоянным ведущим в популярном сериале «Вселенная» на канале History Channel.

Тайсон часто появляется на экране и в развлекательных передачах. Он сыграл самого себя в сериалах «Звёздные врата: Атлантида» и «Теория большого взрыва». Архивные кадры с ним использованы в фильме «Europa Report».

В 2009 году он совместно с комедийной актрисой Линн Коплиц (Lynne Koplitz) начал вести одночасовое радиошоу под названием «Звёзды говорят» (англ. Star Talk). Шоу выходит по воскресеньям во второй половине дня на станции KTLK в Лос-Анджелесе и на WHFS в Вашингтоне.

Участвует в медиапроекте Симфония науки (Symphony of Science).

В 2011 году был утверждён на роль ведущего документального сериала «Космос: пространство и время», премьера которого состоялась в марте 2014 года.

DC Comics попросили Тайсона найти планету, отвечающую характеристикам Криптона. Вокруг красного карлика LHS 2520 вращается планета, похожая на родину Супермена. Нил Тайсон появился в комиксе в роли самого себя, пытающегося помочь Кларку найти Криптон (Action Comics #14 поступил в продажу 7 ноября 2012 года).

Научные взгляды

Нил Деграсс Тайсон [www.techinsider.io/neil-degrasse-tyson-thinks-the-universe-might-be-a-simulation-2016-4 полагает], что с высокой долей вероятности наша Вселенная является лишь компьютерной моделью.

Личная жизнь

Тайсон живет в Нью-Йорке со своей женой, Элис Янг, и двумя детьми.

Тайсон является любителем вин, его коллекция была отмечена в номере от 31 мая 2000 газеты Wine Spectator, а также в весеннем [2005] выпуске Мира изысканного вина (англ. The World of Fine Wine).

Доктор Тайсон разъяснил, что не причисляет себя ни к какой про-теистической или анти-тестической категории людей, поэтому не является атеистом. Наиболее подходящим словом для него является «агностик», так как оно приближено к мировоззрению ученого, которым он и обладает.

Оценки

• Нил Деграсс Тайсон стал прототипом персонажа Кливленда Брауна из мультсериала "Шоу Кливленда", созданного Сетом Макфарлейном, большим поклонником Тайсона. Сет Макфарлейн также спонсировал сериал "Космос" Нила Деграсса Тайсона.
• В дополнение к ранее полученным званиям, Тайсону присвоили свои почётные докторские степени следующие учебные заведения: Университет города Нью-Йорк, Доминиканский колледж, Колледж Рамапо, Университет Ричмонда, Блумфилдский колледж, Северо-восточный университет, Университет Пейс, Вильямс колледж и Пенсильванский университет.

• В 1996 году журнал Crain включил Тайсона в список «40 under 40» (40 лучших ньюйоркцев в возрасте до 40 лет).
• В 2000 году журналом «People» Тайсон был назван «Самым сексуальным астрофизиком».
• 19 ноября 2000 года астероид 1994KA был переименован в 13123 Тайсон (13123 Tyson) в честь Нила Деграсса Тайсона.
• В 2001 году Колумбийский университет присвоил ему Медаль совершенства.
• В 2004 году доктор Тайсон был отобран в качестве одного из «50 самых значительных афроамериканцев» среди учёных-исследователей.
• В 2004 году Тайсон был награждён медалью НАСА «За выдающуюся общественную службу», высшей гражданской наградой НАСА.
• В 2006 году [space.com space.com] включил Тайсона в список «Top Ten Space Imaginations at Work».
• Тайсон был признан журналом «Тайм» одним из «100 самых влиятельных людей 2007 года».
• В 2007 году Тайсон назван победителем Мемориальной премии Клопстега (Klopsteg Memorial Award).
• В декабрьском номере 2008 года журнал Discover признал его одним из «50 лучших мозгов в науке».
• В 2009 году Тайсон получил Публичную Высшую премию Дугласа С. Морроу (Douglas S. Morrow Public Outreach Award) от Космического фонда (Space Foundation). Она присуждается ежегодно отдельному лицу или организации, которая внесла значительный вклад в повышение осведомленности общественности о космических программах.
• В 2009 году Тайсон получил премию Айзека Азимова от Американской ассоциации гуманистов. Премия была вручена ему 5 июня 2009 на ежегодной конференции ассоциации, которая состоялась в г. Темпе (Аризона).

Публикации

До 1993 года Тайсон опубликовал несколько статей в научных журналах, а с 1994 года начал писать и научно-популярные книги.

Книги

• Space Chronicles: Facing the Ultimate Frontier (2012) ISBN 0-393-08210-5

• Нил Деграсс Тайсон. Секреты Плутона = The Pluto Files: The Rise and Fall of America's Favorite Planet. — New York: W. W. Norton & Company, 2009. — ISBN 0-393-06520-0.

• Нил Деграсс Тайсон. Смерть в чёрной дыре и другие космические трудности = Death By Black Hole, And Other Cosmic Quandaries. — New York: W. W. Norton & Company, 2007. — ISBN 0-393-33016-8.

Антология лучших эссе Тайсона, напечатанных в Журнале естественной истории (англ. Natural History) под заголовком «Вселенная» (англ. Universe).

• Нил Деграсс Тайсон. Небо не предел: Приключения городского астрофизика = The Sky Is Not the Limit: Adventures of an Urban Astrophysicist. — 2-е изд, испр.. — Amherst, NY: Prometheus Books, 2004. — ISBN 978-1-59102-188-9.

• Нил Деграсс Тайсон, Дональд Голдсмит. Происхождение: 14 миллиардов лет космической эволюции = Origins: Fourteen Billion Years of Cosmic Evolution. — New York: W. W. Norton & Company, 2004. — ISBN 0-393-32758-2.

• Нил Деграсс Тайсон (Соавтор.). Космические горизонты: астрономия на переднем крае = Cosmic Horizons: Astronomy at the Cutting Edge. — New York: The New Press, 2001. — ISBN 1565846029.

• Нил Деграсс Тайсон, Чарльз Лиу, Роберт Ирион. Одна Вселенная: дома в космосе = One Universe: At Home in the Cosmos. — Washington, DC: Joseph Henry Press of the National Academy of Sciences, 2000. — ISBN 0-309-06488-0.

Книга получила приз «Научная книга 2001 года» Американского института физики.

• Нил Деграсс Тайсон. Небо не предел: Приключения городского астрофизика = The Sky Is Not the Limit: Adventures of an Urban Astrophysicist. — 1-е изд. — New York: Doubleday, 2000. — ISBN 978-1-59102-188-9.

• Нил Деграсс Тайсон, Чарльз Лиу. [www.nap.edu/jhp/oneuniverse/index.html Онлайн-книга: Одна Вселенная: дома в космосе] = One Universe: At Home in the Cosmos — On Line Version. — Washington, DC: Joseph Henry Press of the National Academy of Sciences, 2000. — ISBN 0-309-06488-0.

• Нил Деграсс Тайсон. Настоящее посещение этой планеты = Just Visiting this Planet. — New York: Main Street Books, an imprint of Doubleday, 1998. — ISBN 0-385-48837-8.

• Нил Деграсс Тайсон. Вселенная спустилась на Землю = Universe Down to Earth. — New York: Columbia University Press, 1994. — ISBN 0-231-07560-X.

• Нил Деграсс Тайсон. Путешествие Мерлина по Вселенной = Merlin’s Tour of the Universe. — New York: Columbia University Press, 1989. — ISBN 0-385-48835-1.

Избранные статьи

• [www.shapovalov.org/publ/7-1-0-229 «Периметр невежества»], англ. Perimeter of Ignorance, журнал Natural History, ноябрь 2005 года.
• «Ужас, ужас», англ. The Horror, The Horror. После трагедии 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, Тайсон, проживавший неподалёку от места событий и будучи очевидцем, опубликовал это открытое письмо с описанием увиденного.
• «[www.shapovalov.org/news/2015-10-08-3199 Святые войны]», англ. Holy Wars, журнал Natural History, октябрь 1999 года
• «[www.shapovalov.org/news/2016-02-11-3223 В начале]», англ. In the Beginning, журнал Natural History, сентябрь 2003 года

Ссылки

• [www.haydenplanetarium.org/tyson Персональная страница Нила Деграсса Тайсона на сайте Хайденского планетария].
• [www.convergemag.com/stem/Global-Ideas-from-Plutos-Challenger.html Глобальные идеи Нила Тайсона]
• [startalkradio.net/ Радио-шоу «Star Talk»]
• [www.planetary.org/about/neil_tyson.html Bio at the Planetary Society]
• [www.pbs.org/wgbh/nova/origins/tyson.html A Conversation with Neil deGrasse Tyson at Nova. Nov. 2, 2007]
• [www.pointofinquiry.org/?p=63 Neil deGrasse Tyson — The Sky Is Not the Limit] from Point of Inquiry, August 18, 2006
• [fora.tv/2009/02/04/Neil_deGrasse_Tyson_The_Pluto_Files#Neil_deGrasse_Tyson_Bush_Innocent_in_War_on_Science Tyson examines George W. Bush’s record on Science via Fora.tv] (Los Angeles Public Library, Feb. 4, 2009)
• [www.americanfreethought.com/wordpress/2009/02/03/podcast-41-neil-degrasse-tyson/ Interview on the American Freethought Podcast]
• [www.edrants.com/segundo/neil-degrasse-tyson-bss-265/ 2009 podcast interview] в Шоу «The Bat Segundo Show»

Отрывок, характеризующий Тайсон, Нил Деграсс

– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.