Такомбау

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Seru Epenisa Cakobau
Серу Эпениса Такомбау<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Туи-вити (король Фиджи)
5 июня 1852 — 10 октября 1874
Предшественник: нет
Преемник: Виктория
Туи-мбау (король Мбау)
2 мая 1867 — 1869
Предшественник: нет
Преемник: нет
Вунивалу Мбау
1852 — 1883
Предшественник: Таноа Висаванга
Преемник: Эпели Наилатикау I
 
Рождение: 1815(1815)
Смерть: 1883(1883)
Отец: Таноа Висаванга
Мать: Савусаву Ади

Такомбау (полное имя — рату Серу Эпениса Такомбау (фидж. Ratu Seru Epenisa Cakobau)) — первый король (туи-вити) единого Фиджи в 1871—1874 годах, считается основателем фиджийской государственности. Добровольно передал власть в 1874 году в пользу английской королевы Виктории в ходе торжественной церемонии с участием британских представителей.



Обстоятельства жизни

Такомбау был сыном фиджийского вождя рату Таноа Васаванга (приставка рату в именах фиджийской знати является не именем собственным, а титулом, знаком, указывающим на высокородное происхождение). Впоследствии возглавил королевство Мбау, которое к XIX веку превратилось в самое могущественное государственное образование на Фиджи. Посредством династического брака с дочерью туи-мбау (вождя Мбау) Роко, Ади Самануну, Такомбау смог укрепить свой авторитет в королевстве. В 1844 году, подчинив своему контролю город Левука, который к тому времени превратился в крупный центр торговли европейскими товарами, он изгнал с острова Мбау всех европейцев, которых заподозрил в попытке его свержения[1].

В 1853 году Такомбау официально стал вунивалу Мбау (фидж. Vunivalu Bau), то есть военным правителем Мбау. В честь этого события был устроен большой пир, в ходе которого было съедено восемнадцать человек (в этот исторический период на островах Фиджи всё ещё процветал каннибализм)[2]. Сразу же после прихода к власти Такомбау в королевстве вспыхнул мятеж, центром которого стали полуостров Камба в королевстве Рева и остров Овалау. В ноябре 1853 года вождя посетил тонганский король Джордж Тупоу I, который прибыл в сопровождении одного из представителей Уэслийской методистской церкви. Он попытался уговорить Такомбау принять христианство в обмен на тонганскую помощь. В апреле 1854 года на фоне тяжёлых поражений от противников правитель Мбау ответил согласием на предложение тонганского короля (официальное крещение состоялось 11 января 1857 года)[2]. В скором времени воины королевства Рева, с которым Такомбау незадолго до этого развернул вооружённый конфликт, пошли на заключение мира, хотя внутренний мятеж продолжался до февраля 1855 года, когда тонганские воины помогли Такомбау одержать окончательную победу над мятежниками в битве при Камба, послужившей этапом в его борьбе за единство всех регионов страны[3]. Тогда же Такомбау помиловал и отпустил побеждённых воинов соперничавших родов, впервые в истории не став убивать и «пробовать» их на вкус, как того требовала традиция.

В 1840-х годах обострилась проблема так называемого «американского долга». В 1846 году на Фиджи высадился и обосновался американский консул (официально был коммерческим агентом) Джон Браун Уильямс. Практически сразу же он обвинил Такомбау в грабеже и поджоге американского судна «Элизабет». В 1849 году сгорел и его дом (правда, по собственной глупости и неосторожности во время празднования Дня независимости США). В июле 1851 года Уильямс официально потребовал у Такомбау выплаты компенсации в размере $5 тысяч за свой сгоревший дом и от имени владельцев судна «Элизабет». К 1855 году денежные претензии различных американских граждан к фиджийским вождям достигли размера в $43 686, из которых претензии Уильямса составляли $18 331[4]. Впоследствии командир американского корабля «Джон Адамс» потребовал у Такомбау, который был принят американской стороной за короля всего Фиджи, а значит должен был нести обязательства по всем долгам, выплаты этих компенсаций. Такомбау незамедлительно попытался опротестовать эти требования у американского консула в Сиднее, однако безуспешно. В 1858 году требования о выплатах поступили уже от другого американского капитана судна «Вандалия»[4].

В этой ситуации Такомбау был вынужден обратиться за помощью британского консула Уильяма Томаса Притчарда, предложив условную цессию островов Фиджи Британской империей. Однако Такомбау сопроводил это предложение некоторыми условиями: во-первых, Британия должна была выплатить фиджийский долг американской стороне, за что получила бы 200 тысяч акров земли на островах Фиджи, во-вторых, британская сторона должна была подтвердить титул Такомбау в качестве «короля Фиджи»[5]. После длительного обдумывания данного предложения в 1862 году британское правительство ответило отказом[6].

В 1865 году по инициативе нового британского консула Джонса и миссионеров была сформирована конфедерация фиджийских государств во главе с местными вождями, которая стала попыткой ввести на архипелаге централизованное правительство при сохранении самоуправления на местном уровне. Номинально во главе нового государственного образования оказался Такомбау. Однако эксперимент по объединению всех островов Фиджи в виде конфедерации оказался безуспешным, а финансовое положение Такомбау с каждым годом в связи с «американским долгом» становилось всё более шатким. В этой связи в 1867 году Такомбау пошёл на заключение сделки с «Полинезийской компанией». Согласно ей, компания выплачивала США долг Фиджи, а Фиджи в обмен предоставляло компании 200 тысяч акров земли на архипелаге. Вскоре после этого на острова хлынул поток европейцев.

В 1871 году около 3 тысяч европейцев, проживавших на архипелаге, признали в лице Такомбау короля всех островов Фиджи. В результате вновь было сформировано новое правительство, ключевые позиции в котором заняли представители европейских поселенцев. Был сформирован и законодательный совет. Но политическая ситуация в стране от этого не стала лучше: острова Фиджи находились на грани банкротства, страну потрясали многочисленные конфликты на расовой почве, которые возникли с ростом численности иностранной рабочей силы.

На фоне политической нестабильности Такомбау и совет вождей приняли решение об обращении за помощью к британскому правительству. Ещё в июне 1873 года британская Палата общин выступила с инициативой или захвата островов Фиджи, или установления над ними протектората. Впоследствии на архипелаг были отправлены британские уполномоченные, которые должны были подготовить доклад о политической ситуации на далёких островах в Тихом океане. Доклад был представлен британскому парламенту в июне 1874 года. В нём говорилось о необходимости превращения Фиджи в коронную колонию[7]. Новый министр колоний в правительстве Бенджамина Дизраэли, Генри Герберт Карнарвон, поддержал заключение британских уполномоченных. Уже в сентябре 1874 года на острова Фиджи был направлен губернатор Нового Южного Уэльса, который должен был провести переговоры об окончательных условиях цессии. 10 октября 1874 года король Такомбау и ещё одиннадцать вождей, в том числе Энеле Маафу, подписали Акт о цессии архипелага. Было сформировано переходное правительство, в обязанности которого входило управление островами до прибытия в Фиджи губернатора и официального провозглашения о создании колонии. Это событие произошло уже 1 сентября 1875 года, когда на архипелаг прибыл первый губернатор Фиджи — сэр Артур Гамильтон Гордон.

Последующие годы Такомбау продолжил государственную службу, но уже в качестве не суверенного монарха, а подданного британской королевы Виктории. Умер в феврале 1883 года от астмы[8].

Напишите отзыв о статье "Такомбау"

Примечания

  1. Brij V. Lal, Kate Fortune. The Pacific Islands: an encyclopedia. — University of Hawaii Press, 2000. — P. 144. — 664 p. — ISBN 9780824822651.
  2. 1 2 John Garrett. To live among the stars: Christian origins in Oceania. — 2-ое изд.. — University of the South Pacific, 1982. — P. 113. — 412 p. — ISBN 9782825406922.
  3. Ian Christopher Campbell. A history of the Pacific islands. — University of California Press, 1989. — P. 92. — 239 p. — ISBN 9780520069015.
  4. 1 2 Ian Christopher Campbell. A history of the Pacific islands. — University of California Press, 1989. — P. 93. — 239 p. — ISBN 9780520069015.
  5. Stephanie Lawson. The failure of democratic politics in Fiji. — Oxford University Press, 1991. — P. 49. — 307 p. — ISBN 9780198273226.
  6. Stephanie Lawson. The failure of democratic politics in Fiji. — Oxford University Press, 1991. — P. 50. — 307 p. — ISBN 9780198273226.
  7. Stephanie Lawson. The failure of democratic politics in Fiji. — Oxford University Press, 1991. — P. 54. — 307 p. — ISBN 9780198273226.
  8. Brij V. Lal, Kate Fortune. The Pacific Islands: an encyclopedia. — University of Hawaii Press, 2000. — P. 145. — 664 p. — ISBN 9780824822651.

Ссылки

  • [portalostranah.ru/view.php?id=108 О жизни Такомбау и особенностях истории и менталитета страны в очерке «Фиджи: Вилка людоеда и другие особенности»]

Отрывок, характеризующий Такомбау

– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.