Таксила
| Достопримечательность | |
Таксила
| |
 Ступа, воздвигнутая по приказу Ашоки в III в. до н. э. | |
| Страна | Пакистан |
Таксила или Такшашила (санскр. तक्षशिला Taksha-çilâ — скала Такши) — столица древнего индийского народа гандхаров, находившаяся в Пенджабе, в трёх днях пути к востоку от Инда. Там располагалась резиденция царя гандхаров Такши, от которого, возможно, город получил своё имя. Основатель индийской археологии Александр Каннингем нашёл его остатки в Сах-дхари (Sahh-dharî), на расстоянии одной мили к северо-востоку от Калакисараи (Kala-kosârâî).
Город возник на пересечении трёх крупнейших торговых путей. В «Рамаяне» основателем Таксилы указан Бхарата, младший брат Рамы, а назван он был в честь его сына Такши. Считается, что в Таксиле на великом празднике змеиного жертвоприношения была впервые исполнена «Махабхарата». У Птолемея и других классических писателей он именуется Таксила, а сам царь — Таксилом. Арриан описывает Такшашилу как большой и богатый город, наиболее населённый среди всех городов между Индом и Гидаспом. В буддийской литературе (Фасянь, Сюаньцзан) Таксила упоминается как большой университетский центр, в котором обучались и преподавали выдающиеся буддийские мыслители. Здесь были обнаружены одни из самых ранних изображений Будды.
Таксила была, по-видимому, столицей самой восточной сатрапии Империи Ахеменидов. Во время похода Александра Македонского в Индию царь гандхаров, давно враждовавший с соседним индийским царём Пором, вступил с греками в союз и впустил их в Такшашилу, где они, в частности, впервые увидели индийского аскета, учение и аскетические упражнения которого изумили их. В решительном сражении союзных войск Александра и царя гандхаров с полчищами Пора, произошедшем на берегах Витасты-Гидаспа, царь Такшашилы принял личное участие и едва не был пронзен копьем Пора, когда подъехал к нему, требуя, чтобы он сдался. С 175 г. д.н. э. город находился в пределах индо-греческого царства, которое просуществовало до 10 г. н. э.
В империи Чандрагупты Таксила была столицей провинции. В бактрийский и парфянский период близ Таксилы вырос новый город — Сиркап, застроенный по регулярному плану, в котором лавки перемежались со ступами; город приобрёл эллинистический облик. Считается, что в I веке н. э. в Сиркапе-Таксиле проездом бывали пифагорейский мудрец Аполлоний Тианский и апостол Фома. Описывая жизнь Аполлония, его ученик Филострат сравнил Таксилу по размеру с Ниневией.
Кушанский царь Канишка основал третий город — Сирсух (археологам пока не удалось его изучить вследствие противодействия владельцев участка). Обильные находки сасанидских монет Шапура II свидетельствуют о том, что Таксила входила в его империю. Город был разрушен полчищами белых гуннов в V веке н. э. Незадолго до разрушения его посетил китайский монах Фасянь; Сюаньцзан застал Таксилу уже в развалинах.
См. также
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Таксила
Напишите отзыв о статье "Таксила"
Литература
- При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Таксила
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.
Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.
