Такэути, Дзюнко
Поделись знанием:
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.
– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
| Дзюнко Такэути | |
| 竹内 順子 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
Дзюнко Такэути (яп. 竹内 順子 Такэути Дзюнко?); сэйю, актриса родилась 5 апреля 1972, преф. Сайтама, Япония
Содержание
Озвучка в анимации
Главные роли выделены полужирным шрифтом.
ТВ
- Вперёд! Человечек Анпан (яп. それいけ!アンパンマン Сорэикэ! Анпанман) — Рэнга-кун
- Век цвета морской волны (яп. 水色時代 мидзуиро дзидай) — ученица
- Кваквакольчик (яп. ケロケロちゃいむ Кэрокэро тяйму) — гигантский богомол и др.
- Это отделение полиции перед парком Камэари в специальном районе Кацусика (яп. こちら葛飾区亀有公園前派出所 Котира Кацусика-ку Камэари-ко:эн-маэ хасюцудзё) — Плюс-электрод (яп. 電極プラス дэнкёку пурасу)
- Детская игрушка (яп. こどものおもちゃ Кодомо но омотя) — Маэда, Юкихиро Ясуда
- Найдено на ТВ! Тамагочи (яп. TVで発見!!たまごっち Тэрэби дэ хаккэн! Тамаготти) — Тамагочи
- Мелковое королевство мечты (яп. 夢のクレヨン王国 Юмэ но курэён о:коку) — Стонстон
- Рурони Кэнсин - история мечника эпохи Мэйдзи (яп. るろうに剣心 明治剣客浪漫譚 Руро:ни Кэнсин Мэйдзи кэнкаку романтан) — Каматари Хондзё
- Сакура Момоко представляет: Кодзикодзи (яп. さくらももこ劇場コジコジ Сакура Момоко гэкидзё: Кодзикодзи) — ребёнок тануки, принц Кёро
- Супер-кукла Лика-тян (яп. スーパードール★リカちゃん Су:па: до:ру Рика-тян) — Тэцу
- Юный изобретатель Канипан (яп. 発明BOYカニパン Кацумэй бо:и: Канипан) — Канипан
- Третий человек дома Харунива (яп. 春庭家の三人目 Харуниваиэ но саннинмэ) — Гон
- Звериные войны II: супер-форма жизни трансформер (яп. ビーストウォーズII 超生命体トランスフォーマー Би:суто во:дзу сэкандо тё: сэймэйтай торансуфо:ма) — Мун
- Таинственная Акко-тян (яп. ひみつのアッコちゃん Химицу но Акко-тян) 3 сезон — Гаммо, Иппэй
- Беспокойная ведьма Дореми (яп. おジャ魔女どれみ Одзя мадзё Дорэми) — Кимитака
- Сётины суси (яп. 将太の寿司 Сё:та но суси) — Сёта Сэкигути
- Приключения Дигимонов (яп. デジモンアドベンチャー Дэдзимон адобэнтя) — Гомамон, Дэрамон
- Юный супер-изобретатель Канипан (яп. 超発明BOYカニパン Тё: кацумэй бо:и: Канипан) — Канипан
- Охотник x Охотник (яп. HUNTER×HUNTER Ханта: ханта:) — Гон Фрикс
- Звериные войны Нео: супер-форма жизни трансформер (яп. ビーストウォーズネオ 超生命体トランスフォーマー Би:суто во:дзу нэо сэкандо тё: сэймэйтай торансуфо:ма) — Брейк
- Биккуриман 2000 (яп. ビックリマン2000 Биккуриман нисэн) — Нан баба дисупу рэй (яп. なん婆ディスプ霊)
- Медарот (яп. メダロット Мэдаротто) — Метаби
- Беспокойная ведьма Дореми диез (яп. おジャ魔女どれみ♯ Одзя мадзё Дорэми ся:пу) — Кимитака
- Истинное воплощение богини: дети Дьявола (яп. 真・女神転生デビチル Син мэгами тэнсэй дэбитиру) — Часовой заяц (яп. 時計ウサギ Токэй усаги)
- Приключения Диджимонов-02 (яп. デジモンアドベンチャー02 Дэдзимон адобэнтя дзэро цу) — Гомамон
- Духи Медарота (яп. メダロット魂 Мэдаротто дамасии) — Метаби
- Ю-Ги-О дуэльные монстры (яп. 遊☆戯☆王デュエルモンスターズ Ю:гио: дюэру монста:дзу) — Мокуба Кайба
- За шесть ворот от небес - рыцари Мон Коль (яп. 六門天外モンコレナイト Рокумон тэнгай мон корэ найто) — Кэнта
- Капитан Цубаса (яп. キャプテン翼 Кяпутэн Цубаса) вер. Хэйсей — Хадзимэ Таки, Такэси Савада
- Кажется, счастливый Окодзё-сан (яп. しあわせソウのオコジョさん Сиавасэ со: но Окодзё-сан) — Исуми, Тиби мамо
- Хроники электронного путешествия - веб-дайвер (яп. 電脳冒険記ウェブダイバー Дэнно: бо:кэн ки уэбу дайба:) — Наоки Асаба, диктор
- Спросите д-ра Рин (яп. Dr.リンにきいてみて! Докута: Рин ни киитэмитэ) — Юэ Кониси, Тэнсин (обезьянка)
- Точка Кони-тян (яп. ドッとKONIちゃん Дотто Кони-тян) — Дзюнко
- Вампирята (яп. バンパイヤン・キッズ Бампайян киддзу) — Ко
- Опя~ть! Беспокойная ведьма Дорэми (яп. も～っと!おジャ魔女どれみ Мо~тто! Одзя мадзё Дорэми) — Кимитака, Сатоми Ринно
- Беспокойная ведьма Дорэми БАБАХ! (яп. おジャ魔女どれみドッカ～ン!! Одзя мадзё Дорэми докка~н!!) — Кимитака, Сатоми Ринно
- На границе Дигитального мира (яп. デジモンフロンティア! Дидзимон фуронтиа) — Такуя Камбара и его дигимоны
- Наруто (яп. NARUTO -ナルト- Наруто) — Наруто Удзумаки, Акамару (пёс)
- История юного Ханады (яп. 花田少年史 Ханада сё:нэн си) — Токуко Ханада
- Завтрашняя Надя (яп. 明日のナージャ Асита но На:дзя) — Мур (эп.30)
- Золотой Гаш Бел (яп. 金色のガッシュベル!! Кондзики но гассю бэру) — Тэд, Марус
- Истинное воплощение богини: дети Света и Тьмы (яп. 真・女神転生Dチルドレン ライト&ダーク Син мэгами тэнсэй дзи тирудорэн райто эндо да:ку) — Куросэру
- Bomberman Jetters (яп. ボンバーマンジェッターズ Бомба:ман дзэтта:дзу) — Пуй
- Get Ride! Армдрайвер (яп. Get Ride! アムドライバー Гэтто райдо! Амудорайба:) — Бис Джованни
- Огненная птица (яп. 火の鳥 Хи но тори) — Наги
- Важный (яп. MAJOR Мэдзя:) 1 сезон — Итиро, Дзиро, Сабуро Окамура
- Монстр (яп. MONSTER Монсута:) — Дитер
- Onegai My Melody (яп. おねがいマイメロディ Онэгай май мэроди, «Пожалуйста, Моя Мелодия») — Куроми, Нуй Куруми
- Повелитель жук-носорог - Король насекомых: Легенды лесного народа (яп. 甲虫王者ムシキング 森の民の伝説 Котю: о:дзя мусикингу Мори но тами но дэнсэцу) — Дзяиро
- Absolute Boy (яп. 絶対少年 Дзэттай сё:нэн) — Ваккун
- Хамтаро (яп. とっとこハム太郎 Тоттоко Хамутаро:) — Айс-кун
- Хост-клуб старшей школы Оран (яп. 桜蘭高校ホスト部 О:ран ко:ко: хосуто курабу) — Сиро Такаодзи
- Onegai My Melody: Kuru Kuru Shuffle (яп. おねがいマイメロディ ～くるくるシャッフル!～ Онэгай май мэроди курукуру сяфуру, «Пожалуйста, Моя Мелодия: Бег по кругу») — Куроми, Нуй Куруми
- Костюмированный мюзикл "Дайконовые братья из Нэримы" (яп. おろしたてミュージカル 練馬大根ブラザーズ Ороситатэ мю:дзикару Нэрима Дайкон бурадза:дзу) — Железная жена (эп.5)
- Учитель-мафиози Реборн! (яп. 家庭教師ヒットマンREBORN! Катэйкё:си хиттоман Рибо:н) — Ламбо (в детстве)
- Шуга-шуга Рун (яп. シュガシュガルーン Сюга сюга ру:н) — Михару
- Pretty Cure Splash Star (яп. ふたりはプリキュア Splash Star Футари ва пурикюа Супурасю Сута) (3 сезон ПуриКюа) — Кэнта Хосино (2 эп)
- Принцесса-принцесса (яп. プリンセス・プリンセス Пуринсэсу пуринсэсу) — Мэгуми Ёсикава
- Да! Пурикьюа 5 (яп. Yes! プリキュア5 Иэс пурикюа файбу) — Рин Нацуки (Кьюа Руж)
- История Уэллбера: Уэллберские Сёстры (яп. ウエルベールの物語 ～Sisters of Wellber～ Уэрубе:ру но моногатари ~Sisters of Wellber~) — Тина Лотар
- Клеймор (яп. CLAYMORE Курэймоа) — Ноэль
- Хватай обезьянок! В эфире (яп. サルゲッチュ ～オンエアー～ Сару гэттю ~он эа~) (2 сезон) — Сатору
- Мальчик-колдун (яп. 少年陰陽師 Сё:нэн омё:дзи) — Кай
- Наруто: Ураганные хроники (яп. NARUTO -ナルト- 疾風伝 Наруто сиппудэн) — Наруто Удзумаки, Хина (кошка)
- Onegai My Melody Sukkiri (яп. おねがいマイメロディ すっきり♪ Онэгай май мэроди суккири, «Пожалуйста, Моя Мелодия: В точности») — Куроми
- Inazuma Eleven (яп. イナズマイレブン Инадзума ирэбун) — Мамору Эндо
OVA
1997
- Детская любовь (яп. ベイビィ★LOVE Бэби рабу) — Кохару Сэто
1999
2002
- Охотник х Охотник (яп. HUNTER×HUNTER Ханта: ханта:) — Гон Фрикс
- ЧИУ: Прочти или умри (яп. R.O.D -READ OR DIE- Ару о: ди -Ри:до оа дай) — Жан Генри Фабр (после инцидента)
2003
- Железные дороги Дикого Запада (яп. アーリー・レインズ А:ри: рейндзу) — Кэролайн
- Охотник х Охотник: остров Алчности (яп. HUNTER×HUNTER GREED ISLAND Ханта: ханта: гуриддо айрандо) — Гон Фрикс
2004
- Беспокойная ведьма Дорэми: Сек-рет (яп. おジャ魔女どれみナ・イ・ショ Одзя мадзё Дорэми На-И-Сё) — Кимитака
- Охотник х Охотник Джи-Ай Финал (яп. HUNTER×HUNTER G・I Final Ханта: ханта: дзи ай файнару) — Гон Фрикс
2005
- Игра в прятки (яп. カクレンボ Какурэнбо) — Хикора
Полнометражная анимация
2000
- Приключения дигимонов: Наша военная игра (яп. デジモンアドベンチャー ぼくらのウォーゲーム Дэдзимон адобэнтя: Бокура но уо: гэ:му) — Гомамон
2002
- Граница Цифрового мира: Возрождение древнего дигимона! (яп. デジモンフロンティア 古代デジモン復活! Дэдзимон фуронтиа Кодай дэдзимон фуккацу) — Такуя Камбара и его дигимоны
2004
- Наруто (фильм): Большой боевик! Книга искусств ниндзя Снежной принцессы (яп. 劇場版 NARUTO -ナルト- 大活劇!雪姫忍法帖だってばよ!! Гэкидзё:бан Наруто: Дайкацугэки! Юкихимэ нимпо:тё: даттэбаё!) — Наруто Удзумаки
2005
- Наруто (фильм): Большая схватка! Иллюзорные руины в глубинах земли (яп. 劇場版 NARUTO -ナルト- 大激突!幻の地底遺跡だってばよ!! Гэкидзё:бан Наруто: Дайгэкитоцу! Мабороси но титэй исэки даттэбаё!) — Наруто Удзумаки
2006
- Наруто (фильм): Большая сумятица! Паника зверей на острове Новой луны (яп. 劇場版 NARUTO -ナルト- 大興奮! みかづき島のアニマル騒動だってばよ Гэкидзё:бан Наруто: Дайко:фун! Микадзукидзима но анимару паникку даттэбаё!) — Наруто Удзумаки
- Хорошенькое лекарство Splash Star: Тик-так, в последний момент (яп. ふたりはプリキュア Splash Star チクタク危機一髪! Футари ва пурикюа супурэссю сута: тикутаку кикииппацу) — Кэнта Хосино
2007
- Наруто (фильм): Ураганные хроники (яп. 劇場版 NARUTO -ナルト- 疾風伝 Гэкидзё:бан Наруто: Сиппудэн) — Наруто Удзумаки
Дубляж
- Летучая мышь Стеллалуна: Потому что мы друзья! (яп. ともだちなんだもん！～コウモリのステラルーナ～ Томодати да мон! ~Ко:мори но Сутэрару:на~) — Флап
Прочее
- 2006 — Ённа в уединённой крепости — Пигготт
- 2003 — Наруто: Спецвыпуск 2 — Наруто Удзумаки
- 1999 — Приключения Дигимонов (фильм первый) — Гомамон
Озвучка в кино
Анимационные персонажи
2005
Дубляж
- Город Бога — Бускейп
- 24 -TWENTY FOUR- — Люси
- Пёрл Харбор — Дэнни Уокер в детстве
- Frailty (Хрупкость) — Фентон в юношестве
- Everybody Loves Raymond (Все любят Рэймонда) (яп.название Эй! Реймонд!) — Джуди
- Mona Lisa Smile (Улыбка Моны Лизы) — Конни
- Tesseract (Тессеракт) — Уит
Закадровый голос
- Понки кидз (яп. ポンキッキーズ Понки кидзу) — объяснения доктора Каготору
Пьесы
- Кваквакольчик (яп. ケロケロちゃいむ Кэрокэро тяйму)
2001—2002
- Охотник х Охотник (яп. HUNTER×HUNTER Ханта: ханта:) — Гон
2001
- Колдун (яп. 陰陽師 Омё:дзи)
2002
- Повелитель парка (яп. 公の園 Кими но соно)
2004
- Охотник х Охотник (яп. リアルステージ「ハンター×ハンター」 Риару сутэ:дзи "Ханта: ханта:") — Гон
Радиопередачи
- Радио Адзу (яп. AZUのラジオ Адзу но радзио) (радио Осака)
- О! Всеяпонский Наруто! (яп. オー!NARUTOニッポン О! Наруто ниппон!) (всеяпонское радио, радио Осака)
- Нэотюпи (яп. ねおちゅぴ Нэотюпи)
- Охотник х Охотник (яп. HUNTER×HUNTER Ханта: ханта:) (радио Осака)
- История Велбера: радио-глава (яп. ウエルベールの物語 ～ラジオの章～ Уэрубэ:ру но моногатари ~Радзио но сё:~)
- TAKETORI de R
CD
- Гю-ру-ру (яп. GYU―RU―RU) (Наруто Удзумаки) — Эндинг OVA Спортивный праздник Конохи
- Марш Наруто (яп. NARUTO音頭 Наруто ондо:) (Наруто Удзумаки) — диск к радио-шоу О! Всеяпонский Наруто!
- Мудрость и смелость! Медарот (яп. 知恵と勇気だ!メダロット Тиэ то ю:ки да! Медаротто) — опенинг аниме Медарот
- Приключения диджимонов 02 (яп. デジモンアドベンチャー02 Дэдзимон адобэнтя:-02) (Гомамон) — 4 трек: песня Лучший партнёр (яп. ベストパートナー Бэсуто па:тона:), дуэт Гомамона и Дзё Кидо
Аудиопьесы
- День революции (яп. 革命の日 Какумэй но хи) — Кэй/Мэгуми Ёсикава
- Ты и я. (яп. 君と僕。 Кими то боку.) — Тидзуру Татибана
- Сражайся! Себастьян (яп. 戦う!セバスチャン Татакау! Сэбастян) — Дэдэман
- Пожиратель душ (Soul Eater) (яп. ソウルイーター Соуруи:та:) — Мака Албан
- Дорогая моя (яп. ディア マイン Диа майн) — Фума Вакудара
- Высоко в небе плывут облака (яп. 天高く、雲は流れ Тэн такаку, кумо ва нагарэ) — Юнфа
- Мальчик-колдун (яп. 少年陰陽師 Сё:нэн омё:дзи) — Кай
- Хорошая погода каждый день (яп. 毎日晴天! Майнити сэйтэн) — Маюми Обината
- Удивительные истори Якусидзи Рёко (яп. 薬師寺涼子の怪奇事件簿 Якусидзи Рё:ко но кайки но дзикэнбо) — Кана
- Ателье, коллекция 2 (яп. 仕立屋工房 Collection2 Ситатэя ко:бо: корэкусён) — Куори
Игры
1997
- Рурони Кэнсин - история мечника эпохи Мэйдзи: Книга о заговоре десятерых храбрых воинов (яп. るろうに剣心 -明治剣客浪漫譚- 十勇士陰謀編 Руро:ни Кэнсин Мэйдзи кэнкаку романтан Дзю: юуси имбо: хэн) — Хидзири, Хикару
1998
- Уличный боец 03 (яп. ストリートファイターZERO3 Суторитто файта: дзэро сури) — Рэйнбоу Мика
- Сокайги (яп. 双界儀 Со:кайги) — Хисаги Сиори
2000
- COOL COOL TOON (яп. COOL COOL TOON Ку:ру ку:ру цу:н) — Амп
2001
- Голодные волки: волчья метка (яп. 餓狼 MARK OF THE WOLVES Гаро: ма:ку обу дза ворувудзу) — Хокутомару, Маки
2002
- Истинное воплощение богини: дети дьявола (Книга чёрная, книга красная) (яп. 真・女神転生 デビルチルドレン 黒の書・赤の書 Син мэгами тэнсё: дэбиру тирудорэн куро но сё ака но сё) — Нагахиса Кай
2004
- Боевые хроники диджимонов (яп. デジモンバトルクロニクル Дэдзимон батору куроникуру) — Гомамон, Фурэймон
2005
- Командиры века кодов: Наследники, (яп. コード・エイジ コマンダーズ ～継ぐ者 継がれる者～ Ко:до эйдзи конманда:дзу ～Цугуся цугарэруся～) — Джин
- Истории Радиаты (яп. ラジアータ ストーリーズ（ Радзиа:та суто:ри:дзу) — Джек Рассел
2006
- История легендарного игрального дома (яп. 任侠伝 渡世人一代記 Нинкё:дэн тосэйнинитидайки) — Рюносукэ
- Боевая арена D.O.M. (яп. バトルスタジアムD.O.N Батору сутадзиаму ди оу эму) — Наруто Удзумаки
- Хорошенькое лекарство Splash Star (яп. ふたりはプリキュア スプラッシュスター パンパカ★ゲームでぜっこうちょう Футари ва пурикюа супурассю сута: панпака гэ:му дэ дзэккотё:) — Кэнта Хосино
- Рурони Кэнсин - история мечника эпохи Мэйдзи: Пожар! Гибель и возрождение Киото (яп. るろうに剣心 -明治剣客浪漫譚- 炎上!京都輪廻 Руро:ни Кэнсин Мэйдзи кэнкаку романтан Эндзё:! Кё:то риннэ) — Каматари Хондзё
2007
- Учитель-мафиози Реборн! Бонгорский карнавал! (яп. 家庭教師ヒットマンREBORN! DS 死ぬ気MAX!ボンゴレカーニバル!! Катэйкё:си хиттоман рибо:н! Ди эсу синуки маккусу! Бонгорэ ка:нибару) — Ламбо в детстве
- Хватай обезьянок! 3 (яп. サルゲッチュ3 Сару гэттю сури) — Сатору
- Безумное приключение Дзёдзё (яп. ジョジョの奇妙な冒険 Дзёдзё но кимё: бо:кэн) — императрица, сбежавшая девочка
- Наруто (все игры) — Наруто Удзумаки
- Медарот (все игры) — Метаби
Напишите отзыв о статье "Такэути, Дзюнко"
Ссылки
- [www.ymo-inc.com/ Y M O] Сайт агентства Y M O
- [www.ymo-inc.com/lovelive/takeuchi.html Дзюнко Такэути] страница на сайте агентства
- [www.bqmap.com/ BQMAP] Сайт театральной труппы BQMAP
- [ameblo.jp/takeuchi-junko/ блог Дзюнко]
- Интервью
- Crystalyn Hodgkins. [www.animenewsnetwork.com/interview/2011-11-01/interview-junko-takeuchi Interview: Junko Takeuchi] (англ.). Anime News Network (1 ноября 2011 года). — Интервью Дзюнко Такэути, данное на фестивале New York Comic Con 2011. Проверено 3 ноября 2011.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Такэути, Дзюнко
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.
– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
