Так закалялась сталь
Поделись знанием:
К:Альбомы 1988 года
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
| Так закалялась сталь | ||||
 | ||||
| Студийный альбом Гражданской обороны | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска | ||||
| Записан |
12-22 января 1988 | |||
| Жанр | ||||
| Длительность |
50:18 | |||
| Продюсер | ||||
| Страна | ||||
| Лейблы |
ГрОб Records, ХОР Рекордз, Мистерия Звука | |||
|
| ||||
| Хронология Гражданской обороны | ||||
| ||||
| Обложка переиздания | ||||
 Новый вариант оформления альбома на переиздании 2007 года. |
||||
 |
Внимание! Данная страница или раздел содержит ненормативную лексику. |
«Так закаля́лась сталь» (1988) — девятый официальный альбом группы «Гражданская оборона». Один из серии альбомов 1988 года. В 2007 году альбом был наряду с другими переиздан на лейбле «Мистерия Звука» с бонус-треками из неизданного ранее материала. Название альбома — аллюзия на роман Н. А. Островского «Как закалялась сталь»[1].
История создания
Альбом был записан в отдельные три дня с 12 по 22 января 1988 года. Все инструменты Егор Летов записывал в одиночку, путём наложения. В первый день записывались ударные, во второй — ритм-гитары, в третий — голос совместно с соло гитарой. В песне «Новая патриотическая» подпевали Олег Судаков («Манагер») и Константин Рябинов («Кузя УО»). В конце композиции «Новый 37-й» звучит отрывок мелодии гимна СССР. В альбом вошла единственная песня Егора Летова сочиненная в соавторстве с Янкой Дягилевой — «В каждом доме». Изначально Янка должна была подпевать вторым голосом, но этот вариант не состоялся по причине ссоры между ней и Летовым. Альбом Летов охарактеризовал как «грустный и яркий».[2]
Список композиций
Слова и музыка всех песен Егор Летов, кроме № 4 и № 10.| № | Название | Длительность |
|---|---|---|
| 1. | «Новая патриотическая» | 01:48 |
| 2. | «Солдатами не рождаются» | 02:33 |
| 3. | «Глобальность» | 00:12 |
| 4. | «В каждом доме» (текст — Егор Летов, Янка Дягилева) | 03:27 |
| 5. | «Один день Ивана Денисовича» | 01:37 |
| 6. | «Новый 37-й» | 02:17 |
| 7. | «Кто сильнее — тот и прав» | 01:39 |
| 8. | «Так закалялась сталь» | 02:27 |
| 9. | «Обосраться и не жить» | 01:17 |
| 10. | «Лето прошло» (текст — Егор Летов, Олег Судаков) | 02:13 |
| 11. | «Харакири» | 02:21 |
| 12. | «КГБ» | 01:54 |
| 13. | «Амнезия» | 01:52 |
| 14. | «Тишина» | 00:18 |
| 15. | «Анархия» | 01:16 |
| 16. | «Колыбельная» | 01:18 |
| Бонус-треки на переиздании 2007 года | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| № | Название | Длительность | |||||||
| 17. | «Суицид» | 02:39 | |||||||
| 18. | «Второй эшелон» | 01:48 | |||||||
| 19. | «Мы идём» | 00:30 | |||||||
| 20. | «Государство» | 02:10 | |||||||
| 21. | «Человек человеку — волк» | 01:52 | |||||||
| 22. | «Против» | 02:54 | |||||||
| 23. | «Никто не хотел умирать» | 02:55 | |||||||
| 24. | «Парадокс» | 02:33 | |||||||
| 25. | «Всё идёт по плану (Live)» | 04:29 | |||||||
Участники записи
- Егор Летов — вокал, соло-гитара, ритм-гитара, бас, ударные.
- Константин «Кузя УО» Рябинов и Олег «Манагер» Судаков — подпевки в «Новой Патриотической».
Записано в ГрОб-Студии 12-22 января 1988 года Егором Летовым.
Напишите отзыв о статье "Так закалялась сталь"
Примечания
- ↑ Анатолий Корчинский [www.academia.edu/8123988/_Обязательная_война_Егора_Летова_историческая_память_идеология_миф_Русский_авангард_и_война._Сб._научных_трудов._Белград_2014._С._304-323 "Обязательная война" Егора Летова: историческая память, идеология, миф] // Academia.edu. — 2014. — С. 311.
- ↑ Летов, Егор [www.gr-oborona.ru/pub/discography/tak_zakaljalas_stal.html Страница альбома на официальном сайте группы «Гражданская оборона»]. Проверено 3 марта 2011. [www.webcitation.org/65AeJU6NF Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
Ссылки
- Летов, Егор [www.gr-oborona.ru/pub/discography/tak_zakaljalas_stal.html Страница альбома на официальном сайте группы «Гражданская оборона»]. Проверено 3 марта 2011. [www.webcitation.org/65AeJU6NF Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- Курий, Сергей [www.ytime.com.ua/ru/50/800 Альбом «Так закалялась сталь». Рок-толкование]. Время Z. Проверено 3 марта 2011. [www.webcitation.org/65KMd75bR Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- [musicbrainz.org/artist/16d837ab-208f-4588-89bb-c036b5c5a0a6.html Гражданская оборона] (англ.) на сайте MusicBrainz
- [musicbrainz.org/release/3dea0360-1b7c-4428-8f89-ccf31d93a8b3.html Так зкалялась сталь] (англ.) на сайте MusicBrainz
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Так закалялась сталь
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
