Талит

Тали́т (ивр. ‏טַלִּית‏‎), иногда называемый талли́т или та́лес — молитвенное облачение в иудаизме, представляющее собой особым образом изготовленное прямоугольное покрывало. Оно рассматривается как облачение в святость предписаний Торы и символическое подчинение воле Бога.

Общие сведения

В древности талит — накидка, плащ — представлял собой прямоугольное покрывало, служившее частью повседневной одежды; к его углам прикреплялись кисти согласно библейскому предписанию о цицит. Такой плащ делался обычно из шерсти или льна. Более дорогой вид талита напоминал римский паллиум, который носили богатые люди и законоучители. Ко времени средневековья талит как часть повседневной одежды постепенно вышел из употребления и сохранился только как ритуальное облачение.

Флаг Государства Израиль использует традиционные цвета и полосы талита.

Форма и размеры талита

Как правило, талит делается из шерстяной (из овечьей шерсти), или льняной, хлопчатобумажной, шелковой, а сегодня даже синтетической ткани белого цвета (особо религиозные евреи предпочитают полуотбеленную грубую шерстяную ткань) с несколькими вытканными голубыми, синими, черно-синими или черными полосами; по четырем углам таллита к специальным отверстиям привязываются кисти — цицит. Часто посредине одной из продольных сторон пришивается прямоугольный кусок материи, отличающий верхнюю и наружную сторону таллита от нижней и внутренней; этот кусок ткани, который иногда прошивается серебряными нитями, называется атара (венец, корона) и при облачении в таллит служит своего рода воротником. На некоторых атарот вышиваются бенедикции, которые следует произносить перед облачением в таллит (иногда бенедикции вышиваются не только на атарот). Часто таллит (особенно шелковый) украшается вышивками, и обычно вдоль его узких (боковых) сторон пришивается длинная бахрома.

Обычный размер талеса — 1 х 1.5 метра, возможны и другие размеры. Минимальная величина таллита — размер, достаточный для того, чтобы покрыть ребенка, уже научившегося ходить (Шулхан Арух, Орах Хаим. 16:1).

Обычаи, касающиеся надевания талита

Сначала талит накидывают таким образом, чтобы покрыть им также и голову, а все его четыре угла перебрасывают через левое плечо (движением, называемым «исмаиловым окутыванием» — атифат ишме‘элим), после чего талит опускают на плечи, так что его углы свободно свисают по бокам. Во время утренней молитвы (Шахарит) принято прижимать кисти талита к глазам и трижды целовать их во время произнесения последнего раздела молитвы Шма, где говорится о предписании относительно цицит (Ш. Ар., ОХ. 24:4).

Талит надевают мужчины во время молитвы Шахарит ежедневно за исключением Девятого Ава (в этот день в талит облачаются только во время молитвы Минха) и Йом-Киппура (когда талит надевают для всех молитв от Кол нидре и далее). В некоторых местах хаззан надевает талит и во время молитв Минха и Маарив, также отец на обрезании сына надевает талит во время всей процедуры.

В разных общинах обычаи, связанные с талитом, отличаются друг от друга.

Так, у ашкеназов дети, еще не достигшие возраста бар-мицвы, облачаются в маленький, детский таллит, а неженатые мужчины молятся без таллита. В большинстве сефардских и восточных общин и неженатые надевают таллит. У многих каббалистов и раввинов принято носить талит весь день для изучения Торы. У сефардов принято надевать его на свадьбе. В реформистской синагоге талит, имеющий форму узкого шарфа, надеваемого на шею, — часть литургического облачения раввина и хаззана; талит надевает также вызванный к чтению Торы; для остальных участников литургии талит не обязателен.

У всех евреев также принято мужчину хоронить в его талите, с которого сняты или срезаны цицит.

Когда начинают надевать талит

По ашкеназскому обычаю талит надевают на утренней молитве только после свадьбы, а по сефардскому — после совершеннолетия.

Ссылки

• [www.eleven.co.il/article/14016 Таллит] — статья из Электронной еврейской энциклопедии

См. также

• Тфилин
• Ермолка

Отрывок, характеризующий Талит

– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.