Талиев, Валерий Иванович

Валерий Иванович Талиев
Дата рождения:	10 (22) февраля 1872(1872-02-22)
Место рождения:	Лукоянов, Нижегородская губерния ныне Нижегородская область
Дата смерти:	21 февраля 1932(1932-02-21) (59 лет)
Место смерти:	Москва, Россия
Страна:	СССР
Научная сфера:	ботаника, ботаническая география
Место работы:	Петровская сельскохозяйственная академия
Альма-матер:	Казанский университет, Харьковский университет
Научный руководитель:	А. Я. Гордягин
Известен как:	ботаник

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Taliev». [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Taliev&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=10401-1-1 Персональная страница] на сайте IPNI

Вале́рий Ива́нович Тали́ев (22 февраля 1872, Лукоянов Нижегородской губернии, ныне Горьковской обл. — 21 февраля 1932, Москва) — советский ботаник и ботаникогеограф, профессор Петровской сельскохозяйственной академии, исследователь флоры Крыма, разрабатывал вопросы эволюционного учения, биологии растений, прикладной ботаники, охраны природы; автор ряда учебников, определителей растений и научно-популярных книг.

Биография

В. И. Талиев родился 22 февраля 1872 года в городе Лукоянове в мордовской семье учителя. Начальное образование получил в Сергачском уездном училище, которое окончил в 1883 году, а затем продолжил обучение в гимназии при Нежинском историко-филологическом институте. В 1890 году по окончании гимназии поступил на естественно-историческое отделение физико-математического факультета Казанского университета. В 1894 году Талиев окончил университетский курс по специальности ботаники с золотой медалью и в этом же году был зачислен на третий курс медицинского факультета Харьковского университета. Медицинский факультет он закончил в 1897 году, после чего до 1899 года, отбывая воинскую повинность, работал военным врачом в городе Феодосии.

Выйдя в 1899 году в запас, в том же году выдержал магистерские экзамены при Харьковском университете и с 1900 года работал ассистентом ветеринарного института, а затем был принят на должность приват-доцента Харьковского университета, где работал до 1919 года. В эти же годы Талиев преподавал ботанику в Харьковском ветеринарном институте и Харьковском медицинском институте.

В 1902 году Талиев защитил в Харьковском университете магистерскую диссертацию по теме «Флора Крыма и роль человека в её развитии».

В эти годы Валерий Иванович много сил и энергии уделял пропаганде взглядов охраны природы. Он организовал ряд выставок в различных городах Украины (Харькове, Киеве и др.), привлекая внимание общественности к этому важному вопросу. Он также являлся создателем и бессменным руководителем Харьковского общества любителей природы — одного из самых активных и авторитетных природоохранных обществ Российской империи.

В 1916 году в Петербургском университете В. И. Талиев защитил докторскую диссертацию на тему «Опыт исследования процесса видообразования в живой природе» и в 1917 году стал деканом в Харьковском университете.

В 1919 году по конкурсу был избран на кафедру ботаники Петровской сельскохозяйственной академии. Одновременно с кафедрой профессор В. И. Талиев возглавил также и ботанический сад академии. В этот период сад был значительно реорганизован, удалены многие деревья, изменён ассортимент растений.

В 1925 году В. И. Талиев был приглашён профессором на кафедру методики сельскохозяйственной ботаники на Высшие педагогические курсы. В 1931 году утверждён профессором агроботаники Московского зернового института, в котором он работал до последних дней своей жизни.

21 февраля 1932 года В. И. Талиев скончался. По его воле, выраженной в завещании, урна с прахом захоронена на территории ботанического сада Академии.

Научная деятельность

Основные научные работы посвящены вопросам флористики и ботанической географии, морфологии и биологии растений, фитопатологии, охраны природы, видообразования и эволюции.

Считал антропогенный фактор определяющим в истории развития и распределения растительности. Своеобразие флоры Крыма, безлесье крымской яйлы, особенности меловых обнажений, безлесье степей и исчезновение редких растений объяснял деятельностью человека и отчасти животных.

Активно выступал против витализма, подвергая острой критике виталистские взгляды С. И. Коржинского и его теорию гетерогенезиса. Резко отрицательно он относился и к учению А. Вейсмана, находя его теорию наследственности преформистской, возвратом к средневековым представлениям.

Разрабатывал отдельные вопросы эволюционного учения и биологии растений (способы опыления). Уделял особое внимание растениям-медоносам, в 1927 году в результате многолетней работы опубликовал «Научные основы учения о медоносах».

На основе лекций, читанных студентам медицинского факультета Харьковского университета, В. И Талиев написал учебник ботаники, выдержавший семь изданий (первое издание в 1907 году, последнее, посмертное — в 1933 году)

Талиев издал свой курс ботаники для сельскохозяйственных, педагогических и других высших учебных заведений «Основы ботаники в эволюционном изложении», выдержавший несколько изданий.

На протяжении почти полустолетия студенты многих вузов России и СССР учились определять высшие растения по определителям В. И. Талиева. Первое издание его определителя высших растений вышло в свет в 1907 году, последнее, десятое издание подготовленное профессором С. С. Станковым, в 1949 году. Кроме того, Талиев составил определители луговых и сорных растений, которые также несколько раз переиздавались.

В. И. Талиев был ма́стерским популяризатором научных знаний. Ему принадлежат свыше 30 научно-популярных книг и статей и множество критических обзоров, рефератов и рецензий. Его книги «Строение и жизнь растений» (1924), «Единство жизни» (1925), «Биология наших растений» (1925) являются образцами отечественной научно-популярной литературы.

Научные труды

• Растительность окрестностей гор. Сергача Нижегородской губернии (семенные растения) // Тр. о-ва естествоиспытателей при Казанском ун-те. — 1894. — Т. 27. — С. 1-45..
• Меловые боры Донецкого и Волжского бассейнов // Тр. о-ва испытателей природы при Харьковском ун-те. — 1895 (1896). — Т. 29. — С. 225-282..
• Очерк биологии сорных растений // Естествознание и география. — 1896. — Вып. № 8. — С. 812-821..
• Флора Крыма и роль человека в его развитии // Тр. о-ва испытателей природы при Харьковском ун-те. — 1900 (1901). — Т. 35. — С. 107-338..
• [ashipunov.info/shipunov/school/books/taliev1900_rukov_bot_nabl.djvu Руководство к сознательной гербаризации и ботаническим наблюдениям (для ботаников-любителей)]. — СПб.: Изд. Ф. Павленкова, 1900. — 165 с..
• О целесообразности в природе // Научное обозрение. — 1902. — Вып. 1, 2. — С. 107-114; 129-139..
• К морфологии и генезису насекомоядных растений // Тр. о-ва испытателей природы при Харьковском ун-те. — 1903 (1904). — Т. 38, вып. 1. — С. 105-144..
• Растительность южного берега Крыма (Деревья и кустарники). — Харьков: Русская типография и литография, 1909. — 184 с..
• Охраняйте природу: Харьковское общество любителей природы. — Харьков, 1914. — 7 с..
• Опыт исследования процесса видообразования в живой природе. — Харьков, 1915. — 280 с..
• Строение и жизнь растения. — 3-е изд. — М.: Госиздат, 1924. — 226 с..
• Биология наших растений. — М.—Л.: Госиздат, 1925. — 156 с.
• Единство жизни (растение как животное). — М.—Л.: Госиздат, 1925. — 262 с..
• Наши луговые и сорные растения. — М.: Новая деревня, 1925. — 143 с..
• Талиев В. И., Завадовский М. М. Организм, среда и приспособление. — М.-Л.: Гос. изд-во, 1926. — 160 с.
• Бобринский Н. А., Четвериков С. С., Огнев С. И., Талиев В. И. Сбор и приготовление зоологических коллекций: пос. для вузов. — М.-Л.: Гос. изд-во, 1925. — 112 с..
• Житков Б. М., Огнев С. И., Талиев В. И. Биология птиц: пособие для вузов. — М.-Л.: Гос. изд-во, 1925. — 95 с..
• Процесс видообразования в роде Tulipa // Труды по прикладной ботанике, генетике и селекции. — 1929-1930. — Т. 24, вып. 2. — С. 57-122.
• Общая диагностика заболеваний растений. — М.—Л.: Сельхозгиз, 1930. — 125 с..
• Основы ботаники в эволюционном изложении: курс ботаники для сельскохоз., педагогич. и др. вузов. — 6-е изд. — М.-Л.: Сельхозгиз, 1931. — 671 с..
• Определитель луговых и сорных растений: уч. пос. для сельскохоз. школ, техникумов и заочного обучения. — ОГИЗ-Сельхозгиз, 1931. — 152 с..
• Определитель высших растений Европейской части СССР. — 9-е изд. — М.: ОГИЗ-Сельхозгиз, 1941. — 644 с..
• Станков С. С., Талиев В. И., Хржановский В. Г. Определитель высших растений европейской части СССР: уч. пос. для гос. ун-тов, пед. и сельскохоз. ин-тов. — М.: Сов. наука, 1957. — 740 с.

Увековечение памяти В. И. Талиева

Таксоны растений, названые в честь Талиева

• Thymus talijevii Klok. & Desiat.-Shost. — Тимьян Талиева — скальный эндемик Урала и Предуралья (занесён в Красные книги Республики Коми и Республики Башкортостан)

• Thymus talijevii f. hirticaulis (Klokov) P.A.Schmidt
• Thymus talijevii subsp. paucifolius (Klokov) P.A.Schmidt
• Thymus talijevii subsp. rotundatus (Klokov) Knjaz

• Allium talijevii Klok. — Лук Талиева
• Jurinea talijevii Klok. — Наголоватка Талиева
• Erysimum talijevi Klok. — Желтушник Талиева
• Syrenia tallijevi Klok. — Сирения Талиева
• Tulipa talijevii Klok. & Zoz — Тюльпан Талиева
• Rosa talijevii Dubovik — Шиповник Талиева
• Koeleria talievii Lavr. — Келерия Талиева, или Тонконог Талиева
• Campanula talievii Juz. — Колокольчик Талиева
• Centaurea taliewii Kleop. — Василёк Талиева
• Astragalus talievii Sirj. = Astragalus tibetanus Bunge — Астрагал тибетский

Литература

• Сукачев В. Н. Памяти Валерия Ивановича Талиева. [1872—1932]. Некролог. // Советская ботаника. — 1933. — Вып. № 5..
• Щербакова А. А. Валерий Иванович Талиев. — М., 1960. — 73 с..
• Грамма В. М. Пророк в своём Отечестве: [О деятельности в области охраны природы профессора Харьковского университета Валерия Ивановича Талиева (1872-1932)] (укр.) = Пророк у своïй Вiтчизнi: [Про дiяльнiсть в галузi охорони природи професора Харкiвського унiверситету Валерiя Iвановича Талiева (1872-1932)] // Окуймена. — Киев, 1995. — Вып. № 1 - 2. — С. 150 - 153..

Ссылки

• Талиев Валерий Иванович — статья из Большой советской энциклопедии.
• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/121808 Биография Талиева В. И.] в Большой биографической энциклопедии.  (Проверено 13 декабря 2010)
• [lukped.narod.ru/internet/science/taliev.htm Талиев Валерий Иванович] на сайте Знаменитые лукояновцы.  (Проверено 13 декабря 2010)

Отрывок, характеризующий Талиев, Валерий Иванович

– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…