Талкан

Талкан
Компоненты
Основные	высушенные или пророщенные зёрна пшеницы, овса, проса, ржи, ячменя или их смеси
Возможные	мед, черемуха, сметана, масло
Аналоги
толокно, курмас

Талкан (башк. талҡан; кирг. талкан) — мелкая крупа (или мука грубого помола) из поджаренных зерен пшеницы, овса, проса, ржи, ячменя или кукурузы. Распространена в кухне алтайцев, бурят, казахов, башкир, киргизов, монголов, татар, узбеков, чувашей, хакасов, шорцев, тувинцев.

Зёрна перемалывают на ручных жерновах или толкут в ступе, затем просеивают через сито, разделяя крупу разного помола. Соответственно талкан бывает крупного и мелкого помола.

Талкан со сметаной или маслом используют для приготовления каши. Подают к чаю с мёдом, молотой черёмухой в виде небольших шариков.

Традиционно блюдо подавали к столу во время праздников бишектуя, каргатуя, кякук сяйя, сабантуя, сыргатуя и земледельческих обрядов.

Сухой талкан хранили в холщовых мешках, берестяных коробах, смешанный с топлёным маслом — в кадках, употребляли в поездках, на охоте, во время мусульманского поста.

В Кыргызстане из талкана также готовят прохладительный напиток жарма (максым).

Интересные факты

Талкан обогащает организм человека микроэлементами, является малокалорийным продуктом, растворяет холестериновые и солевые отложения в сосудах, суставах, позвоночнике, печени и почках, является энтеросорбентом.

Ссылки

[www.bashkirskayakuhnya.com/vtoroe/%D1%82%D0%B0%D0%BB%D0%BA%D0%B0%D0%BD-%D1%82%D0%B0%D0%BB%D2%A1%D0%B0%D0%BD/ Башкирская кухня]

www.edadar.ru/kasha_talkan.htm

[xn--p1acf.xn----7sbacsfsccnbdnzsqis3h5a6ivbm.xn--p1ai/index.php/prosmotr/2-statya/4698-talkan Статья в Башкирской энциклопедии]

Отрывок, характеризующий Талкан

– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.