Тамас
|
|
Вайшнавизм · Шиваизм · |
|
Дхарма · Артха · Кама |
|
Веды · Упанишады |
|
Родственные темы
Индуизм по странам · Календарь · Праздники · Креационизм · Монотеизм · Атеизм · Обращение в индуизм · Аюрведа · Джьотиша |
|
|
Та́мас (санскр. तमस्) или та́мо-гу́на — гуна невежества. Одна из трёх гун, или качеств материальной природы в индуизме. Термин также используется в буддизме.
Среди трёх гун — саттва, раджас и тамас — тамас считается самой негативной, или низшей гуной материальной природы. Основными характеристиками тамо-гуны являются: тьма, смерть, разрушение, невежество, лень и безумие. Лень имеет отношение к смерти, а невежество — к тьме. Тамас также иногда переводится как «безразличие», которое в определённом контексте считается одним из признаков влияния тамо-гуны.
Три гуны материальной природы — саттва, раджас и тамас, обстоятельно описываются в философии санкхьи — одной из шести ортодоксальных школ философии индуизма. Каждая гуна обладает своими собственными отличительными особенностями и утверждается, что материальный мир состоит из комбинации этих трёх гун. Тамас представляет собой самое низшее, грубое, медленное или инертное качество материальной природы, подобное камню или куску земли. В нём отсутствует энергия раджаса и чистота саттвы.
В «Санкхья-карике» тамас имеет свойства «тяжелый и обволакивающий» (С.-к.13). Аспекты буддхи (интеллекта), связанные с тамасом противоположны аспектам интеллекта, которые связаны с саттвой (дхарма, джняна, бесстрастие, успех) (С.-к. 23). C тамасом связано появление танматр (тонких элементов) из ахамкары (С.-к. 26).
Положительная функция тамаса — смрити, или память, а также способность завершать, ставить точку в том, что было порождено саттвой и реализовывалось с помощью раджаса.[1]
Тамасу невозможно противостоять тамасом — это возможно сделать с помощью раджаса (действия), и постепенно возвыситься до уровня саттвы. Прямой переход от тамаса к саттве не представляется возможным.
Результатом влияния тамаса на индивида является деградация в низшие формы жизни в круговороте рождения и смерти — сансаре.
Тамо-гуна — полная противоположность саттва-гуны. В тама-гуне люди не понимают сути вещей. Человек в тама-гуне очень ленив и совсем не интересуется духовной жизнью. Он лишён активности, присущей раджа-гуне. Такой человек спит больше, чем необходимо. Такие люди постоянно подавлены и привязаны к интоксикациям. Любая деятельность, которой они заняты, не приносит блага ни им, ни окружающим.
В «Бхагавад-гите» Кришна говорит о тамо-гуне (косности) следующее:
|
Косность же, знай, происходит из неведения, вводящая в заблуждение всех воплощенных, она нерадивостью, ленью и дремой сковывает, о Бхарата(14.8) [2] | 
|
|
|
Помрачение, бездеятельность, небрежение и заблуждение также, о радость куру, — они рождаются при возрастании косности. (14.13) [3] |
|
|
|
К растворению при страстности пришедший рождается среди преданных деянию, растворившийся же при косности рождается в лонах глупцов. (14.15) [3] |
|
Упоминания в массовой культуре
В романе Ивана Ефремова «Час Быка» Тамасом названо скопление тёмной материи, по представлениям Ефремова, наряду с обычной материей формирующее спиральную структуру ВселеннойК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3022 дня]: «Стрелки медленно выравнивались, одна за другой прекращая своё неровное трепетание, и справа на экраны начала наползать тьма. Это не был ночной мрак Земли, наполненный воздухом, запахами и звуками жизни. И не мрак космического пространства, чернота которого всегда подразумевает необъятный простор. На звездолет ползло нечто не поддающееся чувствам и разуму, не наделенное ни одним из привычных человеку свойств, не поддающееся даже абстрактному определению. Это было не вещество и не пространство, не пустота и не облако. Нечто такое, в чём все ощущения человека одновременно тонули и упирались, вызывая глубочайший ужас.»
В повести Виктора Пелевина «Жёлтая стрела» встречается иронично-завуалированное упоминание этого понятия: «Пусть ваш сегодняшний день будет легким, радостным и пронизанным лучами солнечного света — этого вам желает популярная эстонская певица Гуна Тамас».
Напишите отзыв о статье "Тамас"
Примечания
- ↑ Сунил В. Джоши. Панчакарма
- ↑ Махабхарата. Книга VI. Бхишмапарва. / Пер. и комм. В. Г. Эрмана.
- ↑ 1 2 Махабхарата. Книга VI. Бхишмапарва. / Пер. и комм. В. Г. Эрмана.]
Ссылки
- [vyasa.ru/books/ Библиотека ведической литературы]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Тамас
Он сказал несколько слов с князем Андреем и Чернышевым о настоящей войне с выражением человека, который знает вперед, что все будет скверно и что даже не недоволен этим. Торчавшие на затылке непричесанные кисточки волос и торопливо прилизанные височки особенно красноречиво подтверждали это.Он прошел в другую комнату, и оттуда тотчас же послышались басистые и ворчливые звуки его голоса.
Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал:
