Тамбовская епархия
Поделись знанием:
Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое, беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову, ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая то тень показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь, узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.
– Он вспотел, – сказал князь Андрей.
– Я шла к тебе, чтобы сказать это.
Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.
Вскоре после своего приема в братство масонов, Пьер с полным написанным им для себя руководством о том, что он должен был делать в своих имениях, уехал в Киевскую губернию, где находилась большая часть его крестьян.
Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную контору всех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания. Он сказал им, что немедленно будут приняты меры для совершенного освобождения крестьян от крепостной зависимости, что до тех пор крестьяне не должны быть отягчаемы работой, что женщины с детьми не должны посылаться на работы, что крестьянам должна быть оказываема помощь, что наказания должны быть употребляемы увещательные, а не телесные, что в каждом имении должны быть учреждены больницы, приюты и школы. Некоторые управляющие (тут были и полуграмотные экономы) слушали испуганно, предполагая смысл речи в том, что молодой граф недоволен их управлением и утайкой денег; другие, после первого страха, находили забавным шепелявенье Пьера и новые, неслыханные ими слова; третьи находили просто удовольствие послушать, как говорит барин; четвертые, самые умные, в том числе и главноуправляющий, поняли из этой речи то, каким образом надо обходиться с барином для достижения своих целей.
Главноуправляющий выразил большое сочувствие намерениям Пьера; но заметил, что кроме этих преобразований необходимо было вообще заняться делами, которые были в дурном состоянии.
Несмотря на огромное богатство графа Безухого, с тех пор, как Пьер получил его и получал, как говорили, 500 тысяч годового дохода, он чувствовал себя гораздо менее богатым, чем когда он получал свои 10 ть тысяч от покойного графа. В общих чертах он смутно чувствовал следующий бюджет. В Совет платилось около 80 ти тысяч по всем имениям; около 30 ти тысяч стоило содержание подмосковной, московского дома и княжон; около 15 ти тысяч выходило на пенсии, столько же на богоугодные заведения; графине на прожитье посылалось 150 тысяч; процентов платилось за долги около 70 ти тысяч; постройка начатой церкви стоила эти два года около 10 ти тысяч; остальное около 100 та тысяч расходилось – он сам не знал как, и почти каждый год он принужден был занимать. Кроме того каждый год главноуправляющий писал то о пожарах, то о неурожаях, то о необходимости перестроек фабрик и заводов. И так, первое дело, представившееся Пьеру, было то, к которому он менее всего имел способности и склонности – занятие делами.
Пьер с главноуправляющим каждый день занимался . Но он чувствовал, что занятия его ни на шаг не подвигали дела. Он чувствовал, что его занятия происходят независимо от дела, что они не цепляют за дело и не заставляют его двигаться. С одной стороны главноуправляющий выставлял дела в самом дурном свете, показывая Пьеру необходимость уплачивать долги и предпринимать новые работы силами крепостных мужиков, на что Пьер не соглашался; с другой стороны, Пьер требовал приступления к делу освобождения, на что управляющий выставлял необходимость прежде уплатить долг Опекунского совета, и потому невозможность быстрого исполнения.
Управляющий не говорил, что это совершенно невозможно; он предлагал для достижения этой цели продажу лесов Костромской губернии, продажу земель низовых и крымского именья. Но все эти операции в речах управляющего связывались с такою сложностью процессов, снятия запрещений, истребований, разрешений и т. п., что Пьер терялся и только говорил ему:
– Да, да, так и сделайте.
Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
В большом городе нашлись знакомые; незнакомые поспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача, самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабости Пьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были так сильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцы жизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами, завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместо новой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью, только в другой обстановке.
Из трех назначений масонства Пьер сознавал, что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцом нравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух: добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другое назначение, – исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовь к ближнему и в особенности щедрость.
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.
(перенаправлено с «Тамбовская и Рассказовская епархия»)
Спасо-Преображенский кафедральный собор Тамбова | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Епархиальный центр | Тамбов |
| Основана | 1682, 1758 |
| Упразднена | 1699 |
| Кафедральный храм | Спасо-Преображенский |
| Сан правящего архиерея | Митрополит |
| Титул правящего архиерея | Тамбовский и Рассказовский |
| Сайт | www.eparhia-tmb.ru |
| Архиерей | |
| Правящий архиерей | Феодосий (Васнев) |
| с | с 26 декабря 2002 |
Тамбовская епархия — епархия Русской православной церкви. Объединяет приходы и монастыри на территории Тамбовской области. Кафедральный город — Тамбов. Кафедральный собор — Спасо-Преображенский собор Тамбова.
Содержание
История
Основана в 1682 году по указу царя Фёдора Алексеевича при Патриархе Иоакиме. Первоначально в состав епархии входили города Тамбов, Козлов и Борисоглебск.
Тамбовская кафедра в конце XVII века играла важную роль в укреплении Православия на Дону и в противостоянии распространявшемуся на окраинах Русского государства старообрядчеству. В епархии, по рекам Дон и Медведица, строились храмы, основывались и обновлялись монастыри[1].
23 августа 1700 года Тамбовская епархия была закрыта и перешла в ведение Рязанской епархии, с 1720 года — Воронежской епархии, а с 1723 года — Московской Синодальной конторы. Управлять такой обширной и отдалённой епархией через Московскую синодальную контору было трудно, поэтому опять встал вопрос о поставлении самостоятельного епископа.
В 1758 году по указу императрицы Елизаветы Петровны епархия была восстановлена. Помимо Тамбова и Козлова в состав епархии входили: Добрый, Керенск, Наровчат, Верхний и Нижний Ломов, Троицк. В 1764 году в состав епархии вошли города: Пенза, Борисоглебск, Инсар, Мокшан. С 1779 года добавились города: Саранск, Моршанск, Кирсанов, Раненбург, Сердобск и Чембар. Окончательные границы епархии установились к 1803 году. Она административно не выходила из границ Тамбовской губернии, утверждённых в 1796 году.
К концу 1930-х годов на территории Тамбовской епархии не осталось ни одного действующего прихода. Восстановление епархии началось в октябре 1943 года, когда был открыт первый храм в городе Тамбове. В 1958 году на территории Тамбовской области действовало уже 47 церквей[2]. В 1950-е годы влияние религии на жизнь тамбовцев, несмотря на антицерковную политику советской власти было очень велико. В Тамбовской области в 1958 году были крещены 22,3 % родившихся, 8,2 % брачных пар венчались в церкви, 19,4 % умерших были погребены по церковному обряду[3]. За 1958 год исповедовались в Тамбовской области 132825 взрослых и 11025 детей[4]. Даже хрущевская антирелигиозная кампания не смогла существенно ослабить влияние религии на тамбовцев, а число крещений в 1957—1964 годах даже увеличилось. За 1964 год в Тамбовской области были крещены 53,6 % родившихся, 4,6 % брачных пар венчались в церкви, 24,5 % умерших были погребены по церковному обряду[5]. Однако за хрущевский период число храмов на территории области заметно сократилось. Если в 1959 году в Тамбовской области действовали 47 церквей, то в 1964 году — только 40[6].
26 декабря 2012 года решением Священного Синода Русской православной церкви из Тамбовской епархии были выделены Мичуринская и Уваровская; все три епархии включены в новообразованную Тамбовскую митрополию[7].
Епископы
- Леонтий (26 марта 1682 — 1 июля 1684)
- Питирим (15 февраля 1685 — 28 июля 1698)
- Игнатий (Шангин) (21 ноября 1698 — 23 августа 1700)
- Пахомий (Симанский) (25 мая 1758 — 9 ноября 1766)
- Феодосий (Голосницкий) (9 ноября 1766 — 23 декабря 1786)
- Феофил (Раев) (6 мая 1788 — 6 февраля 1794)
- Платон (Любарский) (26 февраля — 11 марта 1794)
- Феофил (Раев) (11 марта 1794 — 23 декабря 1811)
- Иона (Васильевский) (29 марта 1812 — 26 апреля 1821)
- Феофилакт (Ширяев) (23 июля 1821 — 20 мая 1824)
- Афанасий (Телятев) (5 августа 1824 — 5 апреля 1829)
- Евгений (Баженов) (9 июня 1829 — 17 февраля 1832)
- Арсений (Москвин) (24 апреля 1832 — 5 апреля 1841)
- Николай (Доброхотов) (27 апреля 1841 — 7 апреля 1857)
- Макарий (Булгаков) (1 мая 1857 — 18 апреля 1859)
- Феофан (Говоров) (1 июля 1859 — 22 июля 1863)
- Феодосий (Шаповаленко) (1 сентября 1863 — 13 июня 1873)
- Палладий (Раев-Писарев) (13 июня 1873 — 9 сентября 1876)
- Палладий (Ганкевич) (9 сентября 1876 — 4 мая 1885)
- Виталий (Иосифов) (11 мая 1885 — 3 июня 1890)
- Иероним (Экземплярский) (3 июня 1890 — 30 апреля 1894)
- Александр (Богданов) (30 апреля 1894 — 12 июля 1898)
- Георгий (Орлов) (27 сентября 1898 — 27 апреля 1902)
- Димитрий (Ковальницкий) (27 апреля 1902 — 8 февраля 1903)
- Иннокентий (Беляев) (8 февраля 1903 — 7 декабря 1909)
- Кирилл (Смирнов) (30 декабря 1909 — 19 марта 1918)
- Зиновий (Дроздов) (22 мая 1918—1927)
- Димитрий (Добросердов) (26 сентября 1923—1924) в/у, еп. Козловский
- Стефан (Гнедовский) (1924—1926) в/у, еп. Кирсановский
- Алексий (Буй) (декабрь 1926 — 29 июня 1927) в/у, еп. Козловский
- Серафим (Мещеряков) (29 июня 1927 — 28 января 1928)
- Вассиан (Пятницкий) (9 апреля 1930 — 20 февраля 1936)
- Венедикт (Алентов) (20 февраля 1936 — 20 января 1938)
- 1938—1941 — кафедра вдовствовала
- Алексий (Сергеев) (14 октября 1941 — не позднее февраля 1942)
- Григорий (Чуков) (8 декабря 1943 — 7 февраля 1944) в/у, архиеп. Саратовский
- Лука (Войно-Ясенецкий) (7 февраля 1944 — 5 апреля 1946)
- Иоасаф (Журманов) (9 апреля 1946 — 8 августа 1961)
- Михаил (Чуб) (29 марта 1961 — 16 ноября 1962) до 8 августа 1961 в/у.
- Иннокентий (Зельницкий) (16 ноября 1962 — 10 марта 1968)
- Пимен (Извеков) (15 марта — 10 мая 1968) в/у, митр. Крутицкий
- Питирим (Нечаев) (10 мая — 28 ноября 1968) в/у, еп. Волоколамский
- Антоний (Кротевич) (28 ноября 1968 — 8 июня 1970)
- Ионафан (Кополович) (8 июня 1970 — 11 октября 1972)
- Дамаскин (Бодрый) (18 октября 1972 — 3 сентября 1974)
- Михаил (Чуб) (3 сентября 1974 — 25 апреля 1985)
- Валентин (Мищук) (26 июня 1985 — 12 мая 1987)
- Евгений (Ждан) (31 мая 1987 — 11 октября 2002)
- Феодосий (Васнев) (с 26 декабря 2002)
Напишите отзыв о статье "Тамбовская епархия"
Примечания
- ↑ Мон. Мелетия (Панкова), игум. Серафим (Питерский), О. В. Чумичева [www.pravenc.ru/text/293479.html ИГНАТИЙ] // Православная энциклопедия. Том XXI. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2009. — С. 132-133. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-038-7
- ↑ Иошкин М. В. Влияние религии и атеизма на молодежь в 1958—1964 гг. (на материалах Тамбовской области). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — Тамбов, 2015. — С. 24. Режим доступа: disser.tsutmb.ru/363
- ↑ Иошкин М. В. Влияние религии и атеизма на молодежь в 1958—1964 гг. (на материалах Тамбовской области). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — Тамбов, 2015. — С. 24 — 25. Режим доступа: disser.tsutmb.ru/363
- ↑ Иошкин М. В. Влияние религии и атеизма на молодежь в 1958—1964 гг. (на материалах Тамбовской области). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — Тамбов, 2015. — С. 25. Режим доступа: disser.tsutmb.ru/363
- ↑ Иошкин М. В. Влияние религии и атеизма на молодежь в 1958—1964 гг. (на материалах Тамбовской области). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — Тамбов, 2015. — С. 25 — 26. Режим доступа: disser.tsutmb.ru/363
- ↑ Иошкин М. В. Влияние религии и атеизма на молодежь в 1958—1964 гг. (на материалах Тамбовской области). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — Тамбов, 2015. — С. 118. Режим доступа: disser.tsutmb.ru/363
- ↑ [www.patriarchia.ru/db/text/2674488.html Образована Тамбовская митрополия Русской Православной Церкви, включающая Тамбовскую, Мичуринскую и Уваровскую епархии / Новости / Патриархия.ru]
Ссылки
- [www.eparhia-tmb.ru Официальный сайт епархии]
- [www.patriarchia.ru/db/text/31534.html Тамбовская епархия] на сайте Патриархия.Ru
- [www.tambovdoc.ru/ История Тамбовской епархии: документы, исследования, лица]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Тамбовская епархия
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое, беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову, ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая то тень показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь, узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.
– Он вспотел, – сказал князь Андрей.
– Я шла к тебе, чтобы сказать это.
Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.
Вскоре после своего приема в братство масонов, Пьер с полным написанным им для себя руководством о том, что он должен был делать в своих имениях, уехал в Киевскую губернию, где находилась большая часть его крестьян.
Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную контору всех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания. Он сказал им, что немедленно будут приняты меры для совершенного освобождения крестьян от крепостной зависимости, что до тех пор крестьяне не должны быть отягчаемы работой, что женщины с детьми не должны посылаться на работы, что крестьянам должна быть оказываема помощь, что наказания должны быть употребляемы увещательные, а не телесные, что в каждом имении должны быть учреждены больницы, приюты и школы. Некоторые управляющие (тут были и полуграмотные экономы) слушали испуганно, предполагая смысл речи в том, что молодой граф недоволен их управлением и утайкой денег; другие, после первого страха, находили забавным шепелявенье Пьера и новые, неслыханные ими слова; третьи находили просто удовольствие послушать, как говорит барин; четвертые, самые умные, в том числе и главноуправляющий, поняли из этой речи то, каким образом надо обходиться с барином для достижения своих целей.
Главноуправляющий выразил большое сочувствие намерениям Пьера; но заметил, что кроме этих преобразований необходимо было вообще заняться делами, которые были в дурном состоянии.
Несмотря на огромное богатство графа Безухого, с тех пор, как Пьер получил его и получал, как говорили, 500 тысяч годового дохода, он чувствовал себя гораздо менее богатым, чем когда он получал свои 10 ть тысяч от покойного графа. В общих чертах он смутно чувствовал следующий бюджет. В Совет платилось около 80 ти тысяч по всем имениям; около 30 ти тысяч стоило содержание подмосковной, московского дома и княжон; около 15 ти тысяч выходило на пенсии, столько же на богоугодные заведения; графине на прожитье посылалось 150 тысяч; процентов платилось за долги около 70 ти тысяч; постройка начатой церкви стоила эти два года около 10 ти тысяч; остальное около 100 та тысяч расходилось – он сам не знал как, и почти каждый год он принужден был занимать. Кроме того каждый год главноуправляющий писал то о пожарах, то о неурожаях, то о необходимости перестроек фабрик и заводов. И так, первое дело, представившееся Пьеру, было то, к которому он менее всего имел способности и склонности – занятие делами.
Пьер с главноуправляющим каждый день занимался . Но он чувствовал, что занятия его ни на шаг не подвигали дела. Он чувствовал, что его занятия происходят независимо от дела, что они не цепляют за дело и не заставляют его двигаться. С одной стороны главноуправляющий выставлял дела в самом дурном свете, показывая Пьеру необходимость уплачивать долги и предпринимать новые работы силами крепостных мужиков, на что Пьер не соглашался; с другой стороны, Пьер требовал приступления к делу освобождения, на что управляющий выставлял необходимость прежде уплатить долг Опекунского совета, и потому невозможность быстрого исполнения.
Управляющий не говорил, что это совершенно невозможно; он предлагал для достижения этой цели продажу лесов Костромской губернии, продажу земель низовых и крымского именья. Но все эти операции в речах управляющего связывались с такою сложностью процессов, снятия запрещений, истребований, разрешений и т. п., что Пьер терялся и только говорил ему:
– Да, да, так и сделайте.
Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
В большом городе нашлись знакомые; незнакомые поспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача, самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабости Пьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были так сильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцы жизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами, завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместо новой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью, только в другой обстановке.
Из трех назначений масонства Пьер сознавал, что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцом нравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух: добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другое назначение, – исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовь к ближнему и в особенности щедрость.
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.
