Тамгалы-Тас
Координаты 44°03′43″ с. ш. 77°00′02″ в. д. / 44.0619944° с. ш. 77.0007278° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.0619944&mlon=77.0007278&zoom=14 (O)] (Я)
Тамгалы́-Та́с («камни со знаками/писанные камни») — урочище у реки Или в 120 км к северу от города Алматы, где на скалах сохранилось множество петроглифов, изображений таинственных божеств, поздних буддистских надписей. Среди петроглифов выделяют около тысячи скальных изображений, среди которых наиболее известными являются изображения Будды Шакьямуни, Будды Безграничного Света Амитабха и бодхисаттвы Бесконечного Сочувствия Авалокитешвара. Помимо буддистских рисунков и надписей имеется камень с древнетюркскими руническими письменами VIII-IX веков, предположительно оставленные кипчаками.[1] Тамгалы-Тас находится под защитой правительства Казахстана как культурный памятник и является Буддийским храмом под открытым небом о чем свидетельствует табличка при въезде в урочище.
История
Существует легенда, что в X веке, когда одна из буддистских миссий остановилась на берегу реки Или во время похода в Семиречье, произошло землетрясение и большой кусок скалы упал на землю, что было расценено как знак необходимости возвращения в Индию. На отколовшемся куске скалы ими было высечено три изображения Будды. На прилегающих скалах можно найти другие его изображения.[1]
Согласно другой версии надписи были сделаны калмыками на «тодорхой номын бичиг» («ясное литературное письмо»), которое было создано Заей Пандитой Огторгуйном в 1648 году и использовалось более трёх веков монголами-кочевниками, которые высекли образы Будды.[2]
Исследования камней в Тамгалы-Тас начались в конце XIX века. В 1875 году Чокан Валиханов сделал зарисовки местности, в годах монголовед Алексей Позднеев в «Записках» Русского географического общества дал подробное описание надписей и рисунков.[2]
Николай Пантусов, в 1897 году исследовавший местность, писал:
|
Киргизы[3], кочующие в этой местности, говорят только, что они из рассказов своих предков знают, что начерченные изображения и надписи на камнях были сделаны калмыками ещё до прихода на эти места киргизов. Кочующие здесь киргизы прибыли сюда лет двадцать тому назад с рек Каратал и Коксу; раньше их здесь жили дулаты, которые ушли в Верненский уезд. О Тамгалы Тас киргизы эти имеют весьма недостаточные сведения. Местность Тамгалы Тас получила своё название уже от киргизов и означает «камень со знаками».[4] | 
|
Ренато Сала — итальянский археолог так охарактеризовал это место:
|
|
Тамгалы Тас – очень редкий монумент. Это священный храм буддистов, который использовался для молитв и медитации. Похожие на Тамгалы Тас изображения обнаружены в Киргизии, Китае, Индии, Пакистане и на родине буддизма, Тибете[2] |
|
Передача в частные руки
14 апреля 2016 года общественная государственная территория урочища Тамгалы-Тас площадью 255 гектаров вдоль реки Или была передана в долгосрочную аренду частной компании, которая занимается розничной торговлей[5].
Напишите отзыв о статье "Тамгалы-Тас"
Примечания
- ↑ 1 2 В курсе. [news.zakon.kz/cultura/information/weekend/weekend_leto/1713-tamgaly-tas-pisanye-skaly.html Тамгалы-Тас («Писаные скалы»)] (рус.)(недоступная ссылка — история). Проверено 9 ноября 2008. [web.archive.org/20080628005059/news.zakon.kz/cultura/information/weekend/weekend_leto/1713-tamgaly-tas-pisanye-skaly.html Архивировано из первоисточника 28 июня 2008].
- ↑ 1 2 3 Позднеев А. М.: «Объяснения надписей и изображений Тамгалы-Таса». Записки Восточного отделения Российского археологического общества. Т. XI. 1899.
- ↑ Киргизами в то время называли казахов.
- ↑ [www.rusarticles.com/istoriya-statya/tamgaly-tas-920899.html Тамгалы Тас]
- ↑ [www.zakon.kz/4811588-vezd-v-urochishhe-tamgaly-tas-na-reke.html Въезд в урочище Тамгалы-Тас на реке Или сделали платным]. «Zakon.kz». Проверено 15 августа 2016. [web.archive.org/web/20160819111959/www.zakon.kz/4811588-vezd-v-urochishhe-tamgaly-tas-na-reke.html Архивировано из первоисточника 15 августа 2016].
Отрывок, характеризующий Тамгалы-Тас
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
