Тамки

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Город провинциального подчинения
Тамки
вьетн. Tam Kỳ
Страна
Вьетнам
Провинция
Куангнам
Координаты
Высота центра
13 м
Население
59 097 человек (2013)
Показать/скрыть карты

Тамки (вьетн. Tam Kỳ) — город провинциального подчинения в центральной части Вьетнама. Административный центр провинции Куангнам.





История

Город Тамки был основан в 1906 году, во времена правления династии Нгуен. Во время Вьетнамской войны здесь размещалась важная военная база США. Город был взят войсками Северного Вьетнама 24 марта 1975 года. В 1997 году Тамки стал административным центром провинции Куангнам, что способствовало его более быстрому развитию.

География

Абсолютная высота — 13 метров над уровнем моря[1]. Расположен в 821 км от столицы страны, города Ханой,[2] примерно в 70 км к юго-востоку от Дананга.

Население

По данным на 2013 год численность населения составляет 59 097 человек[3].

Динамика численности населения города по годам:

1989 2013
45 843 59 097

Транспорт

Имеется железнодорожное сообщение. Ближайший аэропорт Чулай находится в 30 км от города. Международный аэропорт Дананга располагается в 70 км от Тамки.

Напишите отзыв о статье "Тамки"

Примечания

  1. [www.fallingrain.com/world/VM/84/Tam_Ky.html Tam Ky, Vietnam Page] (англ.). Fallingrain Global Gazetteer. Проверено 12 мая 2013. [www.webcitation.org/6GkQ7GHoQ Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
  2. Атлас дорог Вьетнама = Tập bản đồ Giao thông đường bộ Việt nam. — Ханой: Cartographic Publishing House, 2006. — P. 121. — 15 000 экз.
  3. [world-gazetteer.com/wg.php?x=1368025827&men=gpro&lng=en&des=wg&geo=-231&srt=1npn&col=adhoq&msz=1500&pt=c&va=&geo=380080849 Tam Kỳ] (англ.). World Gazetteer. Проверено 12 мая 2013. [www.webcitation.org/6GkQ7toym Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].


Отрывок, характеризующий Тамки

Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.