Тампа-Бэй Лайтнинг

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Тампа-Бэй Лайтнинг
Страна: США США
Регион: Флорида Флорида
Город: Тампа
Основан: 1992
Прежние названия: «Тампа Бэй Лайтнинг»
с 1992 года
Домашняя арена: Амали-арена (на 19 758)
Цвета: синий, белый
         
Хоккейная лига: НХЛ
Дивизион: Атлантический

Конференция: Восточная
Главный тренер: Джон Купер
Владелец: Джефф Виник
Генеральный менеджер: Стив Айзерман
Капитан: Стивен Стэмкос
Фарм-клубы: Сиракьюз Кранч (АХЛ)
Флорида Эверблейдз (ECHL)
Трофеи:
Победы в конференции: 2: (2004, 2015)
Победы в дивизионе: 2 (2002-03, 2003-04)
К:Хоккейные клубы, основанные в 1992 году

«Та́мпа-Бэй Ла́йтнинг» (англ. Tampa Bay Lightning) — профессиональный хоккейный клуб, играющий в НХЛ. Базируется в городе Тампа, агломерация Тампа — Сент-ПитерсбергКлируотер, штат Флорида, США.





История

Команда «Тампа-Бэй Лайтнинг» провела свой первый сезон в НХЛ в 1992/93 годах. Идея создания хоккейного клуба в районе городов Тампы и Сент-Питерсберга (штат Флорида) родилась у Фила Эспозито, нашедшего поддержку у адвоката Хэнри Ли Пола и Мела Лоуэлла. Однако у них возникли проблемы в поиске инвесторов, которые помогли бы собрать 50 миллионов долларов для вступительного взноса в НХЛ. В практически безвыходной ситуации Эспозито предпринял смелый шаг, направив свои поиски в Японию. После многочисленных переговоров и встреч с представителями различных японских корпораций первый взнос был внесён компанией «Кокусаи Грин», ставшей фактически хозяином команды.

В декабре 1991 года НХЛ утвердило включение в лигу клубов «Оттава Сенаторз» и «Тампа-Бэй Лайтнинг». Фил Эспозито занял пост генерального менеджера флоридской команды, а Тони Эспозито стал главой скаутской службы клуба. «Молнии» привлекли к себе внимание ещё до начала сезона, когда в одном из выставочных матчей за них сыграла голкипер Манон Реом — первая и до сих пор единственная женщина, выходившая на лёд в составе команды Национальной хоккейной лиги.

До постройки новой арены в Тампе свой первый сезон «Лайтнинг» провели на стадионе «Флорида Стэйт Фэйрграунд Экспо Холл». Команда набрала 53 очка в 84 матчах в сезоне 1992/93 и не попала в плей-офф. Лидером «молний» стал Брайан Брэдли, набравший 86 очков (42+44) и ставший первым представителем «Лайтнинг» на матче всех звёзд НХЛ.

На следующий сезон команда перебралась во вмещавший 28000 зрителей «Санкоуст Доум» в Сент-Питерсберге. В тот год «Лайтнинг» выступили намного лучше, во многом благодаря успешной игре вратаря Даррена Пуппы и нападающего Петра Климы, улучшив свои показатели по сравнению с предыдущим сезоном на 18 очков, но снова остались далеко от места, дававшего шанс на участие в плей-офф. На своих домашних матчах команда собирала в среднем 19656 болельщиков, но многие места были очень дешёвыми и финансовое положение клуба значительно ухудшилось. В 1995 году «Лайтнинг» набрали 37 очков в 48 играх и снова не попали в розыгрыш Кубка Стэнли.

Дела пошли на поправку в сезоне 1995/96, когда защитник Роман Гамрлик и нападающий Александр Селиванов подняли свою игру на более высокий уровень. «Лайтнинг» сумели обогнать в борьбе за 8-е место в Восточной конференции обладателя Кубка Стэнли «Нью-Джерси Дэвилз» и в первый раз пробились в плей-офф. В первом раунде им пришлось встретиться с «Филадельфией», и хотя после трёх игр серии Тампа вела 2:1, «Флайерз» сумели переломить ход, выиграть последующие три матча, а с ними и всю серию.

Перед сезоном 1996/97 «Лайтнинг» переехали на новый стадион в Тампе, который вскоре получил название «Сандердом». Из-за нестабильной игры вратарей и спада в игре многих ведущих игроков многообещающий год закончился полным провалом, и команда снова оказалась вне плей-офф. Японские хозяева выставили команду на продажу, но запрашиваемая цена в $230 миллионов, сниженная вскоре до $167 миллионов, не привлекала потенциальных покупателей.

Перед своим следующим сезоном «Лайтнинг» потеряли своего ведущего нападающего Криса Грэттона, соблазнённого большим контрактом с «Филадельфией», затем получил травму вратарь Пуппа, и команда покатилась вниз по турнирной таблице. Эспозито уволил тренера Тэрри Криспа и пригласил на этот пост Жака Демера. Однако ничто не могло помочь клубу, даже возвращение Грэттона после обмена с «Филадельфией», и «Тампа» закончила сезон 1997/98 с худшим показателем в своей истории, набрав всего 44 очка в 82 играх.

Перед сезоном 1998/99 в «Тампе» началась перестройка. Команда была продана американскому миллионеру Арту Уильямсу. Произошли перемены и в руководстве клуба — в начале сезона был уволен Эспозито; многие ветераны команды были обменяны, и на их места пришли молодые игроки. Но «Лайтнинг» осталась среди аутсайдеров НХЛ.

В сезоне 1999/2000 перестройка продолжилась уже с новым тренером Людвигом. «Лайтнинг» снова финишировали внизу турнирной таблицы, но у команды стали проявляться проблески в игре, которые, в первую очередь, связаны с первым номером драфта 1998 года нападающим Венсаном Лекавалье. В 2001 году «Тампа Бэй» сделали свой самый громкий обмен, приобретя российского голкипера Николая Хабибулина из «Финикс Койотис».

Переломным стал сезон 2002/03. Со старшим тренером Джоном Тортореллой, разыгравшимися форвардами Мартеном Сан-Луи, Лекавалье, Брэдом Ричардсом и надежно действовавшим Николаем Хабибулиным «молнии» вошли в число сильнейших команд лиги. Уступив в тот год во втором раунде плей-офф «Нью-Джерси Дэвилз», в 2004 году «Лайтнинг» удивили многих, заняв сначала первое место в регулярном чемпионате в Восточной конференции, а затем пройдя всю дистанцию в плей-офф и выиграв свой первый Кубок Стэнли.

В финале «Тампа» в семи матчах обыграла «Калгари Флэймз». Голкипер «Тампы» Хабибулин пропускал всего по 1.71 шайбы за игру, а обладатель Конн Смайт Трофи для лучшего игрока плей-офф, Брэд Ричардс набрал 26 очков (12+14) в 23 матчах. Также 12 шайб забросил Руслан Федотенко, в то время как Мартен Сан-Луи с 94 очками стал лучшим бомбардиром регулярного чемпионата.

Ввод «потолка зарплат» в НХЛ сразу после локаута 2005 года нанёс чувствительный удар «молниям» — команда просто не нашла достаточное место в бюджете для всех своих «звёзд», и Николай Хабибулин перебрался в «Чикаго Блэкхокс». В отсутствие российского голкипера игра вратарей стала самым слабым звеном «Тампы» в сезоне 2005/06, и клуб с большим трудом пробился в плей-офф, чтобы там уже в первом раунде проиграть в пяти поединках «Оттаве».

После неудачных сезонов с 2008 по 2010 годы в «Тампе» произошла значительная реорганизация. Место генерального менеджера занял Стив Айзерман, а главным тренером стал Ги Буше. В сезоне 2010/11 команда заняла 5-е место в Восточной конференции и впервые с 2006 года попала в плей-офф. Одолев в упорном семиматчевом противостоянии «Питтсбург Пингвинз», в следующем раунде «Тампа» неожиданно всухую, в четырёх матчах, побеждает победителя конференции — «Вашингтон Кэпиталз». Финал Восточной конференции против «Бостон Брюинз» также растянулся на семь матчей, но в решающей игре «молнии» уступили, пропустив лишь одну шайбу. Огромную роль в успешном выступлении команды сыграл 41-летний вратарь Дуэйн Ролосон, также блистал форвард третьего звена Шон Бергенхайм, забивший семь шайб.

Несмотря на успешное выступление в предыдущем сезоне, в сезоне 2011/12 «молнии» разочаровали своих болельщиков, заняв лишь десятое место в Восточной конференции и не попав в плей-офф. При этом молодая звезда «Тампы Бэй» Стивен Стэмкос стал лучшим снайпером лиги, забросив 60 шайб.

В сезоне 2012/13, который первоначально был сокращен на 42 матча из-за локаута «Лайтнинг» хорошо стартовали, однако провалили середину и концовку сезона и заняли 27-е место в общем зачете. 25 марта 2013 года наставника Ги Буше сменил его преемник Джон Купер. В сезоне 2013/2014 «Тампа» заняла второе место в Атлантическом дивизионе, уступив первое место «Бостон Брюинз». В первом раунде плей-офф «молнии» в сухую уступили «Монрелю». По ходу сезона Стив Айзерман обменял Мартена Сан-Луи в «Рейнджерс», получив взамен Райана Кэллахана.

Регулярный чемпионат сезона 2014/2015 «Тампа» также закончила на втором месте в дивизионе, уступив лидерство «Монреалю». В первом раунде плей-офф соперником «молний» стал «Детройт», который был обыгран в семи матчах. Во втором раунде «Тампа» встретилась с чемпионом Атлантического дивизиона «Монреаль Канадиенс» и обыграла его со счётом 4:2. В финале Восточной конференции, в семи матчах был обыгран прошлогодний финалист Кубка Стэнли, «Нью-Йорк Рейнджерс». В финале Кубка Стэнли «Тампа» уступила в шести матчах «Чикаго Блэкхокс». «Тампа Бэй Лайтнинг» стала первой командой в НХЛ, которая встречалась с четырьмя командами Оригинальной шестёрки по ходу одного розыгрыша плей-офф[1]. Одним из главных факторов успеха команды стала результативная игра звена Тайлера Джонсона, выступающего вместе с Ондржеем Палатом и Никитой Кучеровым[2], которое прозвали в НХЛ «Тройняшками» (англ. The Triplets)[3][4].

Статистика

Сезон Конференция Дивизион Регулярный чемпионат Плей-офф
Место И В П ПО Очки
2011–12 Восточная Юго-восточный 3 82 38 36 8 84 не участвовали
2012–13 Восточная Юго-восточный 4 48 18 26 4 40 не участвовали
2013–14 Восточная Атлантический 2 82 46 27 9 101 Поражение в четвертьфинале конференции 0:4, (Монреаль)
2014–15 Восточная Атлантический 2 82 50 24 8 108 Победа в четвертьфинале конференции 4:3, (Детройт)
Победа в полуфинале конференции, 4:2 (Монреаль)
Победа в финале конференции, 4:3 (Рейнджерс)
Поражение в финале Кубка Стэнли, 2:4 (Чикаго)
2015–16 Восточная Атлантический 2 82 46 31 5 97 Победа в четвертьфинале конференции 4:1, (Детройт)
Победа в полуфинале конференции, 4:1 (Айлендерс)
Поражение в финале конференции, 3:4 (Питтсбург)

Текущий состав

Вратари
Номер Страна Имя Дата рождения
30 Бен Бишоп 21 ноября, 1986
88 Андрей Василевский 25 июля, 1994
Защитники
Номер Страна Имя Дата рождения
5 Джейсон Гаррисон 13 ноября, 1984
6 Антон Строльман 1 августа, 1986
20 Мэтт Таормина 20 октября, 1986
55 Брэйдон Коберн 27 февраля, 1985
62 Андрей Шустр 29 ноября, 1990
77 Виктор Хедман 18 декабря, 1990
89 Никита Нестеров 28 марта, 1993
Нападающие
Номер Страна Имя Дата рождения
9 Тайлер Джонсон 29 июля, 1990
11 Брайан Бойл 18 декабря, 1984
13 Седрик Пакетт 13 августа, 1993
17 Алекс Киллорн 14 сентября, 1989
18 Ондржей Палат 28 марта, 1991
22 Эрик Кондра 6 августа, 1986
23 Джей Ти Браун 2 июля, 1990
24 Райан Кэллахан 21 марта, 1985
27 Джонатан Друэн 28 марта, 1995
51 Валттери Филппула 20 марта, 1984
86 Никита Кучеров 17 июня, 1993
90 Владислав Наместников 22 ноября, 1992
91 Стивен Стэмкос 7 февраля, 1990
Кори Конахер 14 декабря, 1989

Неиспользуемые номера

  • 26 — Мартен Сан-Луи, нападающий (2000-2014). Будет выведен из обращения на церемонии 13 января 2017 года.[5]

Игроки с наилучшими статистическими показателями

данные на 6 июня 2016 года[6].

Матчи Очки Голы Голевые передачи
Игрок Поз И Г ГП О Рез
Венсан Лекавалье C 1037 383 491 874 .84
Мартен Сан-Луи RW 972 365 588 953 .98
Павел Кубина D 662 72 171 243 .39
Стивен Стэмкос C 569 312 250 562 .99
Брэд Ричардс C 552 150 339 489 .89
Кори Сарич D 490 10 75 85 .17
Крис Грэттон C 482 98 161 259 .54
Роб Замунер LW 475 84 116 200 .42
Виктор Хедман D 470 49 180 229 .49
Вацлав Проспал C 468 127 244 371 .79
Игрок Поз О
Мартен Сан-Луи RW 953
Венсан Лекавалье C 874
Стивен Стэмкос C 562
Брэд Ричардс C 489
Вацлав Проспал C 371
Брайан Брэдли C 300
Фредерик Модин LW 286
Крис Грэттон C 259
Дэн Бойл D 253
Павел Кубина D 243
Игрок Поз Г
Венсан Лекавалье C 383
Мартен Сан-Луи RW 365
Стивен Стэмкос C 312
Брэд Ричардс C 150
Фредерик Модин LW 145
Вацлав Проспал C 127
Брайан Брэдли C 111
Крис Грэттон C 98
Райан Мэлоун RW 92
Роб Замунер LW 84
Игрок Поз ГП
Мартен Сан-Луи RW 588
Венсан Лекавалье C 491
Брэд Ричардс C 339
Стивен Стэмкос C 250
Вацлав Проспал C 244
Брайан Брэдли C 189
Дэн Бойл D 187
Виктор Хедман D 180
Павел Кубина D 171
Крис Грэттон C 161

Трофеи НХЛ

Командные

Приз принца Уэльского

  • 2003/04, 2014/15

Кубок Стэнли

  • 2003/04

Личные

Билл Мастертон Трофи

Арт Росс Трофи

Джек Адамс Авард

Конн Смайт Трофи

Леди Бинг Трофи

Лестер Пирсон Авард

НХЛ Плюс/минус Авард

Харт Трофи

Морис Ришар Трофи

Кинг Клэнси Трофи

Приз игроку НХЛ за благотворительность


Индивидуальные рекорды

  • Наибольшее количество очков за сезон: Венсан Лекавалье — 108 (52+56 в 2006/07)
  • Наибольшее количество заброшенных шайб за сезон: Стивен Стэмкос — 60 (2011/12)
  • Наибольшее количество результативных передач за сезон: Брэд Ричардс — 68 (2005/06), Мартен Сан-Луи — 68 (2010/11)
  • Наибольшее количество штрафных минут за сезон: Зенон Конопка — 265 (2009/2010)
  • Наибольшее количество очков, набранных защитником за один сезон: Роман Хамрлик — 65 (16+49 в 1995/96)
  • Наибольшее количество очков, набранных новичком за сезон: Брэд Ричардс — 62 (21+41 в 2000/01)
  • Наибольшее количество побед в сезоне: Бен Бишоп — 40 (2014/15)
  • Наибольшее количество «сухих» игр за сезон: Николай Хабибулин — 7 (2001/02)
  • Наибольшее количество голов в одном плей-офф: Тайлер Джонсон — 13 (2014/15)

Напишите отзыв о статье "Тампа-Бэй Лайтнинг"

Примечания

  1. [allhockey.ru/news/show/223891-Tampa_1_ya_komanda_sygravshaya_v_plej_off_s_4_mya_komandami_iz_Original_noj_6_ki "Тампа"-1-я команда, сыгравшая в плей-офф с 4-мя командами из Оригинальной 6-ки]
  2. [www.sports.ru/hockey/1026618860.html Как тройка Кучеров – Джонсон – Палат стала лучшей в НХЛ]. Sports.ru (22 января 2015).
  3. [www.nhl.com/ice/news.htm?id=747547 'Triplets' line adds scoring dimension for Lightning]
  4. [www.nhl.com/ice/ru/news.htm?id=768443 "Тройняшки" заправляют игрой "Лайтнинг"]
  5. [allhockey.ru/news/show/268874-Tampa_vyvedet_iz_obrascheniya_nomer_Martena_San_Lui "Тампа" выведет из обращения номер Мартена Сан-Луи]
  6. [www.hockey-reference.com/teams/TBL/leaders_career.html Tampa Bay Lightning Career Leaders] (англ.). Hockey-reference.com. [www.webcitation.org/6EFOsJBbz Архивировано из первоисточника 7 февраля 2013].

Ссылки

  • [www.tampabaylightning.com Официальный сайт]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Тампа-Бэй Лайтнинг

– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.