Танайна
Статистически обособленная местность
|
Танайна (англ. Tanaina) — статистически обособленная местность в боро Матануска-Суситна, штат Аляска, США. По данным переписи 2010 года население составляет 8197 человек.
Содержание
География
Площадь статистически обособленной местности составляет 71,3 км², из которых 70,2 км² — суша и 1,1 км² — открытые водные пространства.
Население
По данным переписи 2000 года население статистически обособленной местности составляло 4993 человека[1]. Расовый состав: белые — 87,88 %; афроамериканцы — 0,54 %; коренные американцы — 4,67 %; азиаты — 0,60 % и жители островов Тихого океана — 0,02 %; представители других рас — 1,38 % и представители двух и более рас — 4,91 %. 3,44 % населения — латиноамериканцы всех рас.
Из 1609 домашних хозяйств в 49,9 % — воспитывали детей в возрасте до 18 лет, 65,9 % представляли собой совместно проживающие супружеские пары; 8,6 % — женщины, проживающие без мужей и 21,3 % не имели семьи. 14,9 % от общего числа семей на момент переписи жили самостоятельно, при этом 1,9 % составили одинокие пожилые люди в возрасте 65 лет и старше. В среднем домашнее хозяйство ведут 3,10 человек, а средний размер семьи — 3,46 человек.
Доля лиц в возрасте младше 18 лет — 35,8 %; лиц старше 65 лет — 3,1 %. Средний возраст населения — 32 года. На каждые 100 женщин приходится 107,5 мужчин; на каждые 100 женщин в возрасте старше 18 лет — 105,2 мужчин.
Экономика
Средний доход на совместное хозяйство — $64 491. Средний доход на душу населения — $23 967.
Напишите отзыв о статье "Танайна"
Примечания
- ↑ [factfinder2.census.gov American FactFinder]. United States Census Bureau. Проверено 31 января 2008.
|
Отрывок, характеризующий Танайна
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.