Танит
| Танит |
|---|
Танит (Таннита) — богиня-девственница, особенно почитавшаяся в Карфагене наряду с Баалом-Хамоном[1][2].
Танит также называли Тиннит или Танк. Название Тиннит, судя по всему, появилось в Карфагене, хотя им и не называли местных детей.[3] Являлась аналогом богини Луны Астарты, а в римском Карфагене ей поклонялись в качестве Юноны Келестис — локализованной формы римской богини Юноны.[4]
Содержание
Карфагенское поклонение
Танит была объектом культа в пуннических колониях во всём Западном Средиземноморье (от границ Мальты до Гадеса в эллинистический период). С V века до н. э. поклонение богини связано с Баал-Хаммоном, ей самой посвящён эпитет pene baal («лицо Баала») и титул rabat, женская форма слова rab (господин).[5] В Северной Африке и на острове Кипр она была супругой Баал-Хамона, небесной покровительницей войны, девственной богиней-матерью, и в меньшей степени символом плодородия.
Эмблемой финикийского божества была трапеция, закрытая сверху горизонтальной линией и имевшая в середине круг (горизонтальная прямая часто заканчивалась двумя прямыми вертикальными линиями). Позже вместо трапеции часто появлялся равнобедренный треугольник. Саму Танит иногда изображали с львиной головой, указывая на её воинские черты.[6]
В южнофиникийском городе Сарепта был обнаружен посвящённый Танит храм, надписи в нём тесно связывали её с лунной богиней Астартой (Иштар).[7].
Детские жертвоприношения
Истоки Танит можно обнаружить в пантеоне города Угарит в лице местной богини Анат. Существуют свидетельства, оспариваемые частью учёных, что для Анат и Баал-Хамона приносили в жертву детей.[8] Детские жертвоприношения богине Танк в карфагенском тофете были подтверждены археологами, хотя открыто они не проводились до правления императора Тиберия, как пишет римский христианский автор Тертуллиан.[9]
В других культурах
Долгое время после уничтожения Карфагена римлянами, население северной Африки поклонялось ей под именем Юноны Келестис (Калестис), которую связывали с римской богиней Юноной.[10] Вергилий в Энеиде называл Юнону богиней, благоволившей к карфагенянам, поскольку отождествлял её с Танит. Античные берберы также адаптировали культ Танит[11]. У древних египтян её имя означало Земля Нейт, сама Нейт являлась богиней войны.
Напишите отзыв о статье "Танит"
Примечания
- ↑ Richard Miles Carthage Must Be Destroyed (Penguin, 2011), p.68
- ↑ F. O. Hvidberg-Hansen, La déesse TNT: une Etude sur la réligion canaanéo-punique (Copenhagen: Gad) 1982, is the standard survey. An extensive critical review by G. W. Ahlström appeared in Journal of Near Eastern Studies 45.4 (October 1986), pp. 311—314.
- ↑ Religions of the past p209
- ↑ Ottavo contributo alla storia degli studi classici e del mondo antico Arnaldo Momigliano, 1987, p. 240.
- ↑ Markoe 2000:130.
- ↑ The Phoenician solar theology by Joseph Azize, page 177.
- ↑ James B. Pritchard, Recovering Sarepta, a Phoenician City (Princeton: Princeton University Press) 1978. (Ahlström 1986 review, p 314).
- ↑ Markoe, p. 136
- ↑ The Cambridge Ancient History Alan K. Bowman, Edward Champlin, Andrew Lintott, 1996, vol. 10, p. 614.
- ↑ Tate, Karen (2008). Sacred Places of Goddess. CCC Publishing, p. 137. ISBN 1-888729-11-2
- ↑ Michael Brett and Elizabeth Fentress The Berbers (Blackwell, 1997), p. 269
Источники
- Танит // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Markoe, Glenn E. [books.google.com/books?id=smPZ-ou74EwC Phoenicians]. — Berkeley, Calif.: University of California Press, 2000. — ISBN 9780520226142.
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Танит
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
