Танк

Танк — бронированная боевая машина, чаще всего на гусеничном ходу, как правило, с пушечным вооружением в полноповоротной башне в качестве основного.

Также, на ранних стадиях развития танкостроения, иногда выпускались танки с исключительно пулемётным вооружением, а после Второй мировой войны проводились эксперименты по созданию танков с ракетным вооружением в качестве основного. Известны варианты танков с огнемётным вооружением. Чёткого определения танка как боевой, в частности, и военной машины вообще нет, так как их концепция менялась в разные эпохи и была различной в разных армиях.

Танки времён Первой мировой войны могут быть на первый взгляд неузнаваемы как современные танки (например, Сен-Шамон), или же, например, рядом специалистов шведская машина Strv-103 классифицируется не как танк, а как истребитель танков. Некоторые машины (например, Тип 94), которые в советской литературе именуют «малыми танками», в западной литературе называют танкетками. (В настоящее время танкеткой иногда называют транспортную машину на танковом шаcси или само танковое шасси.) Тяжёлый штурмовой танк Tortoise (A39), хотя и называется танком, не имеет поворотной башни и поэтому некоторыми специалистами относится к сверхтяжёлым САУ.

Основным отличием современного танка — артиллерийского танка — от других боевых машин с пушечным вооружением является возможность быстро переносить огонь в широких пределах углов возвышения и горизонтальных углов. В подавляющем большинстве случаев такая возможность реализована за счёт установки пушки в полноповоротной в горизонтальной плоскости башне. (Хотя есть немногочисленные исключения. Самоходная артиллерийская установка может быть весьма схожа с танком конструктивно, но предназначена для решения других задач: уничтожения танков противника из засад или огневой поддержки войск с закрытой огневой позиции, поэтому имеет некоторые отличия, прежде всего это касается баланса «огневая мощь/защищённость».

Разделение состава бронетанковых войск на танки и «специализированные боевые машины» является необходимостью выделения последних в специальные подразделения в соответствии с применяемой военной доктриной. Например, во время Второй мировой войны американской армией применялась доктрина генерала Макнейра, возлагавшая роль борьбы с танками противника на «истребители танков» (M10 Wolverine, M18 Hellcat), — как были там названы боевые машины, конструктивно аналогичные лёгким или средним танкам с эффективным противотанковым вооружением, тогда как собственно танки предназначались для поддержки пехоты в бою. В советской же литературе те же машины будут именоваться противотанковыми САУ.

Происхождение названия

Слово «танк» происходит от английского слова tank (то есть «бак» или «цистерна», «резервуар»). Происхождение названия таково: при отправке на фронт первых танков британская контрразведка пустила слух, что в Англии российским правительством заказана партия топливных цистерн. И танки отправились по железной дороге под видом цистерн — благо, гигантские размеры и форма первых танков вполне соответствовали этой версии. На них даже написали по-русски «Осторожно. Петроград». Название прижилось. Примечательно, что в России новую боевую машину первоначально называли «лохань» (ещё один вариант перевода слова «tank»). Позже данное слово — «tank», получило современный смысл как вид боевой машины.

Классификация

В настоящее время танки принято делить на две группы:

• Основные танки (ОТ) или по западному основной боевой танк англ. main battle tank, MBT) — танки, предназначенные для решения основных боевых задач. Они сочетают высокую подвижность, защищённость и огневую мощь.
• Специальные танки — боевые машины на базе танков, предназначенные для решения основных специальных боевых задач.

По массе танки разделяются на:

• Лёгкие. Сюда входят все танки, предназначенные для решения специальных задач. Как правило, они отличаются от средних и тяжёлых танков меньшей защищённостью (лёгкая броня, часто на основе алюминиевых сплавов), часто (но не всегда) более слабым вооружением. Такие танки могут быть авиатранспортабельными (для сил быстрого реагирования), разведывательными, плавающими, работать в качестве истребителей танков и тому подобное;
• Средние;
• Тяжёлые.

В последнее время идёт неявное возрождение пулемётных танков в виде боевой машины поддержки танков (БМПТ), сделанной на основе танка и предназначенной для борьбы с гранатомётчиками, засевшими на верхних этажах зданий, вертолётами, пехотой и лёгкими машинами, с ПТУР и тому подобное.

История развития конструкции и боевого применения танков

Появление танков

Своим появлением танки обязаны Первой мировой войне. После относительно краткого начального маневренного этапа боевых действий на фронтах установилось равновесие (т. н. «окопная война»). Глубоко эшелонированные линии обороны противников было сложно прорвать. Обычный способ подготовить наступление и вклиниться в оборону противника состоял в массированном использовании артиллерии для разрушения оборонительных сооружений и уничтожения живой силы с последующим вводом в прорыв своих войск. Однако выяснилось, что по перепаханному взрывами, с разрушенными дорогами, перекрываемому к тому же перекрёстным огнём с флангов участку «чистого» прорыва не удаётся ввести войска достаточно быстро, к тому же противник по действующим железнодорожным и грунтовым дорогам в глубине своей обороны успевал подтягивать резервы и блокировать прорыв. Также развитие прорыва затруднялось сложностью снабжения через линию фронта.

Танки,
бывшие когда-то предметом насмешек,
стали теперь грозным оружием.
Надвигаясь длинной цепью,
закованные в броню,
они кажутся нам самым
наглядным воплощением ужасов войны. …

Э. М. Ремарк. На Западном фронте без перемен

Ещё одним фактором, превращавшим маневренную войну в позиционную, являлось то, что даже длительная артподготовка не могла полностью уничтожить все проволочные заграждения и пулемётные гнёзда, которые затем сильно сковывали действия пехоты. Бронепоезда зависели от железнодорожных путей. В результате возникла мысль о принципиально новом самоходном боевом средстве с высокой проходимостью (добиться которой можно было только с помощью гусеничного шасси), большой огневой мощью и хорошей защищённостью (хотя бы против пулемётного и винтовочного огня). Такое средство могло бы с высокой скоростью преодолевать линию фронта и вклиниваться в глубину обороны противника, осуществляя, по крайней мере, тактические обходы.

Решение о постройке танков было принято в 1915 году практически одновременно в Великобритании, Франции и России.

В Великобритании

Окончательно первая английская модель танка была готова в 1916 году, когда прошла испытания, и первый заказ на 100 машин поступил в производство. Это был танк Mark I — довольно несовершенная боевая машина, выпускавшаяся в двух модификациях — «самец» (с пушечным вооружением в боковых спонсонах) и «самка» (только с пулемётным вооружением). Вскоре выяснилась низкая эффективность пулемётных «самок», которые не могли бороться с бронетехникой противника и с трудом уничтожали огневые точки. Тогда была выпущена ограниченная серия «самок», у которых в левом спонсоне по-прежнему был пулемёт, а в правом — пушка. Солдаты тут же метко окрестили их «гермафродитами».

Впервые танки (модели Mk.1) были использованы английской армией против германской армии 15 сентября 1916 года во Франции, на реке Сомме. В ходе боя выяснилось, что конструкция танка недостаточно отработана — из 49 танков, которые англичане подготовили для атаки, на исходные позиции выдвинулось только 32 (17 танков вышли из строя из-за неполадок), а из этих тридцати двух, начавших атаку, 5 застряло в болоте и 9 вышли из строя по техническим причинам. Тем не менее, даже оставшиеся 18 танков смогли продвинуться вглубь обороны на 5 км, причём потери в этой наступательной операции оказались в 20 раз меньше обычных.

Хотя из-за малого количества танков фронт не удалось прорвать окончательно, новый вид боевой техники показал свои возможности, и выяснилось, что танки имеют большое будущее. В первое время после появления танков на фронте германские солдаты боялись их панически.

Во Франции

Главные союзники англичан на западном фронте — французы — сумели разработать и запустить в производство очень удачный лёгкий танк Рено FT-17 — настолько удачный, что эксплуатировался ещё в начале Второй мировой войны в армиях Польши и Франции. При конструировании этого танка впервые были применены многие решения, ставшие затем классикой танкостроения. Он имел вращающуюся башню с установленной в ней лёгкой пушкой или пулемётом (в отличие от «спонсонного», то есть в выступах по бокам корпуса, расположения вооружения в Mk.1), низкое удельное давление на грунт и, как следствие, высокую проходимость, относительно высокую скорость и хорошую маневренность.

В России

Первый российский проект боевой гусеничной машины был выполнен В. Д. Менделеевым (1886—1922), сыном Д. И. Менделеева. Получив образование в Морском инженерном училище Императора Николая I в Кронштадте, он с 1908 г. работал на судостроительных заводах Санкт-Петербурга, был главным конструктором проектов подводных лодок. С 1911 г. по 1915 г. в свободное время разрабатывал сухопутную боевую машину. По проекту В. Д. Менделеева в танке должны были использоваться двигатель внутреннего сгорания и оригинальная система пневматической подвески, позволявшая машине двигаться с полуопущенным корпусом. В случае необходимости, для защиты ходовой части от обстрела можно было полностью опускать бронированный корпус танка на грунт. Лёгкость управления должны были обеспечивать пневматические сервоприводы для главного фрикциона, коробки передач, поворотного механизма и подъёма и опускания пулемётной башни. Работу пневматики обеспечивал компрессор с приводом от двигателя.

В России одними из первых были построены танк Пороховщикова («Русский вездеход») и царь-танк (колёсный танк Лебеденко). Каждый из них был изготовлен лишь в одном — опытном — экземпляре, что объясняют либо непрактичностью конструкции, либо «косностью царского правительства». Военное ведомство Российской империи внимательно следило за применением странами Антанты — а впоследствии и Центральными державами — нового, «ультрасовременного» вида боевой техники — танков. Военные понимали и признавали исключительную полезность вездеходных боевых машин в условиях русского бездорожья. Помимо зарубежного опыта, в этой области у России имелись собственные конструкторские наработки. Их появлению во многом способствовал солидный опыт создания бронеавтомобилей, а также достаточно мощная промышленность, способная осуществить выпуск таких несомненно передовых для своего времени изделий, как танки. И хотя первые «опыты» России на этом поприще нельзя назвать удачными — ни крохотный «Вездеход», ни ужасающий «Царь-танк» не обладали сколько-нибудь реальной боевой ценностью — к 1917 году появились и вполне осуществимые проекты, такие как так называемый танк Рыбинского завода. Кроме того, имелись вполне успешные опыты создания боевых машин на базе полугусеничных тракторных шасси — таковым являлся бронированный трактор Гулькевича. Таким образом, к началу 1917 года Российская империя уже приближалась к моменту выпуска собственных вездеходных боевых машин. Однако, для ускорения оснащения армии вездеходными боевыми машинами, было решено закупить их за рубежом — во Франции. Выбор военных поначалу пал на средние французские танки Schneider CA1, и осенью 1916 года на соответствующем предприятии был размещён заказ на ни много, ни мало 390 танков этого типа со сроком поставки к зиме 1917 года. Впоследствии, однако, в результате изучения опыта боевого применения французских танков и сравнения их характеристик, ГУГШ РИА аннулировало старый заказ и разместило новый, на аналогичное количество лёгких танков Renault FT-17. Однако две революции 1917 года и последовавший за ними хаос далеко и надолго отодвинули эти планы с повестки дня. Таким образом, первыми танками, оказавшимися на русской земле, стали британские и французские машины, в небольшом количестве поставленные странами Антанты в 1919 году в виде военной помощи Добровольческой армии генерала А. И. Деникина. Во время Гражданской войны танки использовала Белая армия, которые она получала от стран Антанты в небольших количествах. Один из захваченных красноармейцами танков Рено FT-17 весной 1919 года был послан в Москву, разобран и исследован. Таким образом, проблема создания отечественного танка была решена созданием танков типа М на основе конструкции французского Рено FT-17. Первый из танков типа М получил имя «Борец за Свободу тов. Ленин». В течение 1920—1921 годов было изготовлено 15 танков. Весной 1921 года в связи с окончанием Гражданской войны и интервенции проект был свёрнут. В боевых действиях эти танки не участвовали, их использовали в сельхозработах — как тракторы — и на военных парадах.

Танки межвоенного периода (1919—1938)

В период между мировыми войнами помимо Великобритании, Франции, Германии и Советского Союза в разработку конструкций танков включились и другие государства. В это же время, когда генеральные штабы и правительства мировых супердержав, трезво оценивая итоги Первой мировой войны, понимали неизбежность будущей, ещё более кровавой войны, разрабатывались и глобальные стратегии боевых действий. Принятая генеральными штабами стратегия придавала большое значение танковым войскам и ставила соответствующие задачи перед танкостроителями.

В межвоенный период танкостроители и военные ещё не пришли к единому мнению об оптимальной тактике применения танков и их конструкции, следствием чего стал выпуск танков таких конструкций, которые впоследствии доказали свою нежизнеспособность, так как были узкоспециализированными, и не всегда использовались по назначению. Так, лёгкие танки были сравнительно слабо бронированными, хотя часто и высокоскоростными (например, советский БТ-7). Их броня защищала лишь от пуль стрелкового оружия и снарядных осколков и в то же время легко пробивалась пулями противотанковых ружей и снарядами противотанковых пушек, начиная с калибра 20 мм. Вооружение большинства лёгких танков этого периода было также слишком слабым (калибры артиллерии 25—37 мм), численность экипажа недостаточной (2—3 человека), а условия существования — на пределе физиологических возможностей танкистов. В то же время, в начале 1930-х годов талантливый американский танковый конструктор Джон Уолтер Кристи создал оригинальную схему независимой подвески. Достаточно активно разрабатывались конструкции амфибийных и даже авиатранспортабельных танков. Но имевшиеся в то время технологии не позволили создать пригодные к боевому применению танки-амфибии или авиатранспортабельные танки. Созданию авиатранспортабельных танков в том время мешало и несовершенство авиации — грузоподъёмность поршневых самолётов не превышала 3—4 т.

Бесперспективными оказались и малоподвижные многобашенные гиганты, носившие несколько разнокалиберных пушек и пулемётов, как, например, французский 70-тонный Char 2C и советский 50-тонный Т-35. Такая схема потребовала чрезмерного увеличения экипажа (до 10—12 человек), что вело к затруднённости централизованного управления огнём в боевой обстановке и неприемлемой конструкции. Большие размеры — особенно длина и высота — демаскировали такой танк и, как следствие, повышали его уязвимость на поле боя. Используемые в то время адаптированные карбюраторные двигатели авиационного типа предопределили низкие тягово-динамические качества таких «супертанков» — особенно при разворотах. В целом обилие недостатков многобашенных конструкций привело к фактической невозможности выполнения ими в полной мере задач, стоявших перед тяжёлыми танками, так что уже к концу 1930-х годов от многобашенной схемы отказались танкостроители всех стран. В межвоенный период появились и первые танки с дизельными двигателями, например, в Японии в 1932 году (с дизелем от Мицубиси, 52 л. с.). В СССР уже в середине 1930-х годов была разработана программа широкой дизелизации танков всех классов, и реально оснастить такими моторами (дизелем В-2, 500 л. с. и его модификациями) удалось лёгкие (БТ-7М, Т-50), средние (Т-34), тяжёлые машины (СМК, КВ). В остальных странах дизельные моторы на танках применялись сравнительно ограниченно вплоть до 1950-х годов.

Танки времён Второй мировой войны (1939—1945)

Вторая мировая война подстегнула прогресс в танкостроении. Всего за шесть лет танки совершили намного больший рывок, чем за предыдущие двадцать. Значительная часть танков обзавелась противоснарядным бронированием, мощными пушками калибром до 152 мм (у КВ-2), в конце войны появились первые ночные — инфракрасные — прицелы (хотя опыты по их постановке на танк проводились в СССР ещё до войны), радиофикация танков стала считаться необходимой. Тактика применения танков тоже достигла высокой степени совершенства — в первый период войны (1939—1941 гг.) германские военачальники продемонстрировали всему миру, как применение танковых соединений позволяет провести операции по оперативному и стратегическому окружению и последующему разгрому крупных войсковых группировок противника и быстро выиграть войну (т. н. «блицкриг»). Однако и другие государства (Великобритания, Франция, Польша, СССР и т. д.) создавали собственные доктрины тактики применения танков.

В ходе Второй мировой войны германская танкостроительная школа сделала ставку на увеличение бронирования и длины орудий, улучшение приборов наблюдения (включая инфракрасные приборы ночного видения). Советская школа брала преимущественно технологичностью и массовостью производства, внося серьёзные изменения в конструкцию базовых типов танков (Т-34, КВ и ИС) лишь при крайней необходимости. Советская танкостроительная школа создала также достаточно удачные модели других типов бронетанковой техники и самоходных артиллерийских установок. Американская школа при некоторой изначальной отсталости в плане компоновки и технологичности всё же наверстала упущенное к концу войны за счёт развёртывания массового производства нескольких избранных моделей, хорошего качества стали и пороха, а также радиофикации. Одним из лучших советских танков — участников Второй мировой войны, были признаны средний танк Т-34 (в разных вариантах, в том числе его поздний вариант Т-34-85 с разными модификациями 85-мм пушек) и тяжёлый танк ИС-2. К лучшим американским танкам относят M4 «Шерман», который широко поставлялся в СССР по ленд-лизу. Лучшим английским танком и по экспертным оценкам наиболее сбалансированным в целом, был выпущенный ближе к концу войны танк Comet.

Танки послевоенного периода

Танки послевоенного периода разделяют на три поколения.

Первое поколение послевоенных танков начало создаваться ещё непосредственно во время Второй мировой войны, хотя и не приняло участия в боевых действиях (Исключение составляет танк M26 «Першинг» и ИС-3, поставлявшихся на фронт с целью боевых испытаний с января 1945 года (ИС-3- с апреля того же года.)):

• советские средние Т-44, Т-54 и тяжёлые танки ИС-3, ИС-4, ИС-7, Т-10 (ИС-8);
• американские M26 «Першинг», M46 «Паттон», M47;
• английский A41 «Центурион» и другие.

Лёгкие танки окончательно превращаются в специализированные боевые машины: плавающие (советский ПТ-76), разведывательные (американский M41 «Уокер Бульдог») и позже авиатранспортабельные (американский M551 «Шеридан»). С середины 1950-х гг. средний и тяжёлый типы танков уступают место т. н. «стандартному» или «основному боевому танку». Характерными особенностями этих танков служат усиленное противоснарядное бронирование, пушки большого калибра (минимум 90 мм), включая гладкоствольные орудия, мощные дизельные моторы, а позже и первые средства защиты экипажа от ОМП. К этому типу танков (но всё ещё первого поколения) относятся:

• советские Т-55 и Т-62;
• американский M48 и M60А1;
• английский Центурион
• французский AMX-30 и другие.

Второе поколение послевоенных танков создавалось в 1960—1970-х гг. для действий в условиях применения противником оружия массового поражения и с учётом появления новых мощных противотанковых средств. Эти танки получают комбинированное бронирование, полный комплекс защиты экипажа от ОМП, насыщаются электроникой (лазерные дальномеры, баллистические вычислители и т. п. (Система управления огнём)), повышается их огневая мощь за счёт использования пушек большего калибра, начинают применяться высокомощные многотопливные двигатели. Советские танки этого периода оснащаются автоматом заряжания. К танкам второго поколения относятся:

• советские Т-64А, Т-72;
• английский «Чифтен»;
• американские M60А3;
• западногерманский «Леопард-1» и другие.

В это время также был предпринят ряд обширных программ по модернизации танков первого поколения до уровня танков второго поколения, например, модернизация до уровня танка M60 танка M48A5 (в армии США) и M48A2G (в бундесвере).

По ТТХ танков первого и второго поколений СССР смог опередить своих вероятных противников, но необходимость ограничения массы и размеров основного танка — из-за необходимости вписывания в железнодорожный стандартный габарит — и некоторое отставание в оснащении электроникой привели к быстрому моральному устареванию советских танков первого и второго послевоенных поколений, что нашло подтверждение в войнах 1960—1990-х гг. на Ближнем Востоке.

Танки третьего поколения создавались в 1980—1990-х гг. Для танков этого поколения характерно использование новых, высокотехнологичных средств защиты (активная защита, динамическая защита), насыщенность совершенной электроникой, в том числе БРЭО, на некоторые модели танков начинают устанавливаться сверхмощные и компактные газотурбинные двигатели. К танкам этого поколения относятся:

• советские Т-64БВ, Т-80
• российские Т-72Б3, Т-90;
• украинские «Булат», БМ «Оплот»;
• английские «Челленджер», «Челленджер 2»;
• американский «Абрамс», М60120S;
• немецкий «Леопард-2»;
• французский «Леклерк» и другие.

Конструкция танка

Компоновка

Подробнее по этой теме см. компоновка танков.

В настоящее время подавляющее большинство танков создано по так называемой классической компоновочной схеме, основными признаками которой являются установка основного вооружения (в настоящее время, как правило, гладкоствольной артиллерийской пушки, способной также запускать реактивные снаряды) во вращающейся на 360° башне и заднее расположение моторно-трансмиссионного отделения. Исключениями здесь являются шведский танк Strv-103 (безбашенная схема) и израильские танки «Меркава» модели 1, 2, 3 и 4 с передним расположением моторно-трансмиссионного отделения.

Двигатель танка

На ранних этапах развития танкостроения обычно использовался бензиновый карбюраторный двигатель автомобильного, а позже авиационного типа (включая моторы звездообразной компоновки). Непосредственно перед Второй мировой войной, а также в ходе её, получили распространение (преимущественно в СССР и США) дизельные двигатели, ставшие основным типом танковых моторов во всём мире со второй половины 1950-х гг., позже заменённые многотопливными двигателями, а в последние два-три десятилетия и газотурбинными двигателями (ГТД). Первым серийным танком с ГТД в качестве основного двигателя стал советский Т-80.

Мощность, надёжность и другие параметры танковых двигателей постоянно росли и улучшались. Если на ранних моделях довольствовались фактически автомобильными моторами, то с ростом массы танков в 1920—1940-х гг. получили распространение адаптированные авиадвигатели, а позже — и специально сконструированные танковые дизельные (многотопливные) двигатели. Для обеспечения приемлемых ходовых качеств танка удельная мощность его двигателя (отношение мощности двигателя к боевой массе танка) должна быть не менее 18—20 л. с./т.

Удельная мощность некоторых современных танков

Страна-производитель	Модель танка	Боевая масса, т	Мощность двигателя, л. с.	Удельная мощность, л. с./т	Тип двигателя
Франция	Леклерк	54,6	1500	27,4	дизельный
Россия	Т-80У-М1	46,0	1250	27,2	газотурбинный
Украина	Т-84	46,0	1200	26,1	дизельный
Украина	ОПЛОТ	51,0	1200	23,5	дизельный
США	M1A2 Абрамс	62,5	1500	24,0	газотурбинный
Германия	Леопард-2A5	62,5	1500	24,0	дизельный
Россия	Т-90МС	48,0	1130	23,5	дизельный
Израиль	Меркава Mk.4	65,0	1500	23,1	дизельный
Россия	Т-90С	46,5	1000	21,5	дизельный
Израиль	Меркава Mk.3	60,0	1200	20,0	дизельный
Великобритания	Челленджер-2	62,5	1200	19,2	дизельный

В 1930—1950-х гг. велись споры между сторонниками и противниками применения в качестве силовой установки танков двух типов двигателей внутреннего сгорания — карбюраторных и дизельных. Этот спор завершился окончательной победой сторонников дизельных двигателей. В наше время основной спор ведётся между сторонниками и противниками использования на танках дизельных двигателей и ГТД. Оба типа двигателей отличаются собственными преимуществами и недостатками. В годы Первой мировой войны был построен паровой танк, а в 1950-х годах в США был разработан ряд проектов атомных танков, но все эти типы силовой установки распространения в итоге не получили.

Преимущества ГТД над дизельным двигателем

Преимущества дизельного двигателя над ГТД

Меньше расход смазочных жидкостей. Меньше время подготовки к запуску «холодного» двигателя при температурах ниже −5 °C. Выхлопные газы ГТД гораздо менее токсичны, их можно напрямую использовать для обогрева танка, в то время как на танках с дизельными двигателями требуется специальный теплообменник. Более благоприятное для транспортной машины применение крутящего момента, коэффициент приспособляемости составляет 2,6. Этим коэффициентом определяется уменьшение количества переключений при движении по пересечённой местности. Более простая система трансмиссии. Лучшая «незаглохаемость», то есть способность двигателя к продолжению работы, даже если танк упрётся в препятствие или застрянет в глубокой грязи. В 1,75—2 раза ниже уровень демаскирующих шумов. Ресурс ГТД в 2—3 раза выше, чем у поршневых двигателей, за счёт уравновешенности и сведения к минимуму трущихся поверхностей в моторе. Бо́льшая компактность. Бо́льшая мощность при том же размере (массе).

Бо́льшая надёжность в условиях высокой запылённости. В отличие от авиационных турбин, танковая работает у самой земли и за минуту пропускает через себя несколько кубометров воздуха, часто содержащего большие количества поднятой танком пыли. Отсюда намного выше требования к системе очистки поступающего воздуха. Незначительное падение мощности при высоких температурах окружающей среды. Меньший в 1,8—2 раза расход топлива, то есть, с одной стороны, более дешёвая эксплуатация, с другой — больший запас хода при том же количестве возимого топлива. Стоимость дизельного двигателя до десяти раз меньше. Лучшая пожаробезопасность вследствие использования плохо воспламеняющегося дизельного топлива. Возможность ремонта в полевых условиях. Быстрый запуск «прогретого» двигателя. Ещё одним немаловажным преимуществом является возможность запуска дизельного двигателя танка с буксира, то есть «с толкача», поэтому танк с таким двигателем имеет большую вероятность продолжить выполнение своей задачи при помощи другого танка. Дизельные двигатели слабее нагреваются, поэтому менее заметны для тепловизоров. Для преодоления водных преград по дну танку с ГТД требуется вытяжная труба — выхлоп в воду для него невозможен.

Сравнительные войсковые испытания танков Т-64А и Т-72 с дизельными двигателями 5ТДФ и В-46 соответственно и Т-80 с газотурбинным двигателем ГТД-1000Т, проведённые правительственной комиссией, показали:

• Танки Т-80, номинальная удельная мощность которых превышала показатели Т-64А и Т-72 соответственно на 30 и 25 %, имеют преимущество по тактическим скоростям в европейских условиях лишь на 9—10 %, а в условиях Средней Азии — не более 2 %.
• Часовой расход топлива газотурбинных танков был выше дизельных на 65—68 %, километровый расход — на 40—50 %, а запас хода по топливу меньше на 26—31 %; это приводило к необходимости при организации маршей предусматривать возможность дозаправки танков Т-80 в ходе суточных переходов.
• На высоте 3 км над уровнем моря потеря мощности у двигателя 5ТДФ достигала 9 %, у В-46 — 5 %, у ГТД-1000Т — 15,5 %.

Дизельные танки в настоящее время находятся в танковых парках 111 стран мира, а газотурбинные — в танковых парках 9 стран мира. Разработчиками, производителями и поставщиками газотурбинных танков являются США и Россия (Советский Союз). Дизельные танки составляют основу танковых парков армий всех стран мира, за исключением США. Развитие мировых танкостроения и танкового рынка в 2003—2012 гг. определяют 25 специальных программ, из которых 23 относятся к дизельным танкам, только 2 — к газотурбинным. В Германии фирма MTU Friedrichshafen в настоящее время разрабатывает новые высокотехнологичные дизельные двигатели серии 890 четвёртого поколения для будущих бронированных боевых машин. Многие страны, покупающие танки, предпочитают модели с дизельным двигателем и даже требуют замены ГТД на дизели в качестве условия к допуску на тендер. Так, в 2004 году Австралия в качестве своего будущего танка выбрала танк M1A2 «Абрамс», но при условии, что ГТД танка в нём будет заменён на дизельный двигатель. В США даже конкретно в экспортных целях был разработан танк M1A2 «Абрамс» с дизельным двигателем.

Существуют конструктивные решения, позволяющие значительно улучшить характеристики дизельных двигателей. В целом, несмотря на утверждения сторонников каждого из типов двигателей, в настоящее время нельзя говорить о безусловном превосходстве одного из них.

Современные ГТД, как правило, многотопливные, могут работать на всём спектре топлив: бензинах всех типов, включая высокооктановый авиационный бензин, реактивном топливе, дизельном топливе с любым цетановым числом, но номинальным топливом в мирное время для них служит авиационный керосин. Подавляющее большинство дизельных двигателей снабжено системой турбонаддува, а в последние годы — и промежуточными охладителями наддувочного воздуха (интеркулерами).

Ходовая часть

Практически все танки в истории имели гусеничный движитель, прототип которого был запатентован ещё в 1818 году французом Дюбоше, однако некоторые танки, например, лёгкие колёсно-гусеничные танки БТ (СССР) или танк Кристи (США), могли передвигаться на колёсах. Гусеничная конструкция ходовой части позволяет танку без труда передвигаться в условиях бездорожья, по различным типам грунтов. Гусеницы современных танков стальные, с металлическим или резинометаллическим шарниром, по которым танк едет на опорных катках (как правило, обрезиненных; в современных танках их количество от пяти до семи). В некоторых моделях верхняя часть гусеницы, провисая, опирается на опорные катки, в других используются специальные поддерживающие катки малого диаметра. Как правило, в передней части находятся направляющие колёса, которые совместно с механизмом натяжения обеспечивают требуемое натяжение гусеницы. Гусеницы приводятся в движение посредством зацепления их ведущим колесом, крутящий момент на которое подаётся от двигателя через трансмиссию. Путём изменения скорости перематывания одной или обеих гусениц танк может совершать поворот, в том числе и разворот на месте.

Передача крутящего момента от двигателя к ведущим колёсам происходит благодаря фрикционной муфте.

Важным параметром является площадь той части гусеницы, которая контактирует с землёй (опорная поверхность гусеницы), точнее, отношение массы танка к этой площади — удельное давление на грунт. Чем оно меньше, тем по более мягким грунтам может двигаться танк, то есть тем выше его опорная проходимость.

Удельное давление на грунт некоторых современных танков

Страна-производитель	Модель танка	Боевая масса, т	Удельное давление на грунт, кг/см²
Германия	Леопард-2	62,5	0,85
Россия	Т-90	46,5	0,85
Россия	Т-80У	46,0	0,85
Украина	Т-84У	48	0,93
Великобритания	Челленджер-2	62,5	0,98
Франция	Леклерк	54,6	1,00
США	M1A2 Абрамс	62,5	1,07

Но при всех достоинствах ходовые гусеницы (по крайней мере современных типов) имеют и серьёзный недостаток — они сравнительно легко могут быть перебиты прямым попаданием в гусеницу снаряда или взрывом мины (в случае наезда танка на противотанковую мину нажимного действия). Это, в частности, подвигло советских танкостроителей попытаться создать танк на воздушной подушке, но уровень доступных технологий (подобно тому как это было с танками-амфибиями и авиатранспортабельными в период между Мировыми войнами) не позволил создать такой танк. (Привлекательна и идея танка-шагохода — танка на шагающем ходу. Танк-шагоход действительно имел бы намного большую проходимость по пересечённой местности в сравнении с гусеничным или колёсным танком, но имеющиеся в настоящее время технологии пока не позволяют создать достаточно эффективный танк-шагоход. В фантастике нередко фигурируют «парящие» танки — чаще всего антигравитационные — обладая всеми достоинствами судов на воздушной подушке (в том числе амфибийностью) такие танки не имеют некоторых их недостатков. Возможно когда-то в будущем будут созданы и такие танки, но вряд ли они смогут полностью вытеснить с поля боя гусеничные и шагающие танки будущего.)

Все танки имеют систему подрессоривания (подвеску) — совокупность деталей, узлов и механизмов, связывающих корпус машины с осями опорных катков. Система подрессоривания предназначена для передачи силы веса танка через опорные катки и гусеницу на грунт, для смягчения толчков и ударов, действующих на корпус танка, и для быстрого гашения колебаний корпуса. От качества системы подрессоривания в большой степени зависят средние скорости движения танков по местности, меткость огня с ходу, работоспособность экипажа, надёжность и долговечность работы оборудования танка.

Защита

Защита (защищённость) танка — одно из основных боевых свойств. Характеризует способность машины противостоять поражающему воздействию огневых средств противника и сохранять боеспособность. Определяется бронированием и различными средствами защиты (как пассивной, так и активной).

Бронирование

Современные танки имеют сложную по конструкции систему бронирования — различают пассивное бронирование и динамическую защиту.

Пассивная броня современных танков многослойная, в ней используются лучшие сорта броневой стали, керамики, стеклотекстолитов, материалов высокой плотности (таких как обеднённый уран), противонейтронный подбой (слои полимеров с оксидом бора и другими наполнителями, предназначенные для ослабления нейтронного излучения ядерных взрывов), внутренние покрытия, защищающие экипаж от осколков брони. Пример такой брони — английская композитная броня «Чобхэм»; остальные современные танки также имеют комбинированную пассивную броню.

Кроме основной брони, на танк часто устанавливаются дополнительные противокумулятивные экраны. Их принцип не изменился со времён Второй мировой войны, когда советские танкисты приваривали к броне специальные сетчатые экраны (ошибочно интерпретированные на Западе как панцирные кровати), тонкие листы железа и жести для защиты от немецкого носимого противотанкового оружия с кумулятивными боеприпасами («Панцершрек», «Панцерфауст» и т. п.). Противокумулятивный экран представляет собой сетку либо сплошной экран (металлический, резинотканевый или из других материалов). При попадании в экран кумулятивного снаряда его разрыв происходит до встречи с основной бронёй танка, в результате чего сформировавшаяся кумулятивная струя, прежде чем достигнуть брони танка, пролетает в воздухе значительное расстояние. При этом происходит распад плохо сфокусированной струи, и пробивная способность боеприпасов резко снижается.

В современных танках броневые листы расположены под углами к вертикали (это увеличивает шанс рикошета снаряда противника), толщина брони сильно дифференцирована — передние сектора корпуса и башни защищены лучше, чем борта и кормовые части. Такая схема бронирования принята в результате анализа повреждений танков — выяснилось, что основная часть попаданий приходится на передний сектор.

Следует также упомянуть и так называемую «перфорированную броню». Такая броня включает в себя пустоты, заполненные различными материалами, такими как «керамическая пена».

Активная защита

Активная защита представляет собой расположенные на танке системы отстрела специальных снарядов, совмещённые с радиолокационной системой локального действия. При обнаружении приближающегося к танку средства поражения (гранаты противотанкового гранатомёта и т. п.) даётся команда на отстрел заряда, который при сближении со снарядом взрывается, формируя облако осколков, уничтожающих или, по меньшей мере, сильно ослабляющих действие средства поражения. Существуют системы с неотстреливаемыми защитными зарядами, например, КАЗ «Заслон» (Украина).

Пионерами в разработке и внедрении систем активной защиты танков стали советские танкостроители. Первый комплекс активной защиты «Дрозд» устанавливался на танке Т-55АД, принятом на вооружение в 1983 году.

Применение систем активной защиты позволяет значительно (в 2—3 раза и более) повысить живучесть танков.

Динамическая защита

Динамическая защита представляет собой расположенные непосредственно в броневом листе (встроенная динамическая защита) или на нём, в специальных контейнерах (навесная динамическая защита), один или несколько (как правило, два) элементов ДЗ. Элемент динамической защиты состоит из двух металлических пластин и тонкого слоя взрывчатого вещества (ВВ), расположенного между ними. При пробитии слоя ВВ кумулятивной струёй он инициируется, энергия взрыва ВВ придаёт пластинам высокую скорость разлёта. Расположенные под углом к кумулятивной струе пластины, разлетаясь, взаимодействуют с ней, в результате чего происходит следующее:

• Кумулятивная струя многократно пробивает тонкую пластину, которая во время своего движения подставляет струе ещё не пробитые участки. Таким образом, большая часть энергии струи уходит на пробитие всё новых участков тонкой броневой пластины.
• Пластина, двигаясь под углом к кумулятивной струе, бьёт по ней и дестабилизирует поток струи, распыляет её, чем ещё больше увеличивает эффект противодействия.

Динамическая защита первого поколения предназначена только для снижения действия кумулятивных снарядов, в то время как динамическая защита второго и третьего поколений помогает снизить потери танков от всех видов противотанковых снарядов.

Система защиты от ОМП

Автоматическая система коллективной защиты экипажа (и оборудования) танка от оружия массового поражения включает в себя фильтровентиляционную установку, обеспечивающую герметизацию заброневого обитаемого отделения и подачу очищенного воздуха экипажу, нагнетающие насосы, создающие избыточное давление в танке (подпор), компоненты брони, защищающие от нейтронного излучения (подбой и надбой) и т. п.

Непосредственно в момент ядерного взрыва счётчик рентгеновского излучения мгновенно регистрирует поток гамма-излучения, выдаёт исполнительный сигнал на цепь пиропатронов уплотнительных устройств обеспечения герметизации корпуса и башни, обесточивание основных цепей питания и остановку двигателя (что должно предотвратить повреждение оборудования от электромагнитного импульса ядерного взрыва).

Защита экипажа от воздействия ударной волны ядерного взрыва обеспечивается прочностью и жёсткостью корпуса и башни. После прохождения фронта ударной волны включается фильтровентиляционная установка (сепаратор-нагнетатель), непрерывно подающая в заброневое помещение танка очищенный воздух и создающая избыточное давление, препятствующее проникновению радиоактивной пыли. Для защиты от быстрых нейтронов броня с внутренней стороны дополняется противорадиационными синтетическими материалами, замедляющими и поглощающими нейтроны.

Всё это позволяет защищать экипаж от поражающих факторов ядерного взрыва (таких как радиоактивное заражение местности, нейтронное излучение), химического оружия и др.

Системы уменьшения заметности

Для снижения заметности танков применяются различные методы, деформирующая (камуфляжная) окраска, системы снижения заметности в инфракрасном диапазоне, уменьшения шумности, защитные экраны, специальные радиопоглощающие материалы, снижающие вероятность обнаружения танка при помощи радиолокации. Пример подобного камуфляжа — комплект «Накидка».

Системы постановки дымовых завес

Дымы представляют собой плотные аэрозоли. Благодаря своим свойствам они значительно затрудняют прохождение света в видимом диапазоне. Это позволяет укрыть танк от визуального наблюдения и наблюдения с помощью технических средств, таких как лазерные, инфракрасные прицелы (и, следовательно, затруднить прицеливание по нему), значительно снизить эффективность самонаводящихся и корректируемых снарядов, ракет и прочих боеприпасов, использующих для наведения и управления инфракрасные, телевизионные и лазерные каналы.

У современных танков для постановки дымовых завес используются два основных метода:

• Специальные дымовые гранатомёты (как пример — дымовые гранатомёты «Туча» на российских танках).
• Система термодымовой аппаратуры. Принцип действия этой системы состоит в подаче топлива в выпускной коллектор двигателя танка, играющего роль испарителя, выбросе образовавшейся совместно с отработанными газами парогазовой смеси в атмосферу, где она конденсируется и превращается в аэрозоль дизельного топлива

Системы оптико-электронного подавления

Наведение современных управляемых противотанковых средств может осуществляться как оператором, так и самостоятельно, с помощью систем автоматического наведения. Системы оптико-электронного подавления защищают танк, внося помехи в систему управления корректируемыми снарядами (ракетами и т. п.), управляемыми по лазерному лучу или по радио, сбивая системы наведения снарядов. Примером такой системы служит комплекс оптико-электронного подавления «Штора».

Перспективные системы защиты танка и экипажа

Конструкторы постоянно стремятся улучшить защищённость танков. Кроме развития описанных выше способов защиты (новые, более прочные виды брони, более надёжные и быстрые системы активной защиты и т. п.), рассматриваются и новые, перспективные методы. Одним из них является «электрическая броня». Суть этого метода защиты состоит в том, что броня разделяется на два слоя, с расположенным между ними слоем изолятора. Внутренняя часть заземлена, в то время как на внешнюю подаётся электрический заряд. Противотанковый снаряд, пробив внешний слой брони, достигает внутреннего и таким образом вызывает замыкание. Сильный электрический разряд вызывает уничтожение снаряда.

Вооружение

Танковая пушка

Основным вооружением танка является танковая пушка, устанавливаемая во вращающейся башне. Пушка танка в большинстве случаев используется для стрельбы прямой наводкой по настильной траектории (в отличие от САУ, стреляющих в основном навесом).

Современные танковые пушки имеют большой калибр (от 105 до 125 мм, на перспективных образцах до 152 мм), могут быть как нарезными, так и гладкоствольными.
В последнее время приоритет отдаётся гладкоствольным танковым пушкам, так как вращение негативно сказывается на эффективности кумулятивных боеприпасов (происходит преждевременное разрушение кумулятивной струи), также нарезка затрудняет пуск ракет из канала ствола.

Применение автоматов заряжания позволяет сократить танковый экипаж на одного человека (отсутствует заряжающий), при этом создать постоянный темп стрельбы, мало зависящий от движения танка и его башни. В западной школе танкостроения, однако, есть мнение, что ручное заряжание обеспечивает бо́льшую скорострельность в начале стрельбы, хотя в дальнейшем темп стрельбы и падает из-за усталости заряжающего.

Танковые пушки имеют широкую номенклатуру боеприпасов, предназначенных для поражения как бронированных и защищённых целей, так и пехоты. Основные типы танковых боеприпасов следующие:

• Осколочно-фугасные — предназначены для поражения как бронированной, так и небронированной техники, а также живой силы противника, разрушения зданий и фортификационных сооружений.
• Подкалиберные бронебойные (в том числе с отделяющимся поддоном) — для поражения бронетехники.
• Кумулятивные — для поражения бронетехники.
• Специальные типы (такие как дымовые снаряды и проч.).

В последнее время используются и корректируемые снаряды.

Типичные танковые боеприпасы калибра 120 мм содержат в себе 4—7 кг бездымного пороха, обеспечивая начальную скорость 800—1000 м/с для калиберных снарядов и 1400—1800 м/с для подкалиберных.

Пулемёт

На первых танках имелось сразу несколько пулемётов в установках с ограниченными углами в лобовой и бортовых частях корпуса, чтобы компенсировать отсутствие башни с круговым обстрелом.

Современные танки, как правило, имеют минимум два пулемёта, один из которых спарен с пушкой, что позволяет вести из него точный эффективный огонь в любых условиях, используя прицельные приспособления пушки, другой установлен на башне и используется в качестве зенитного (для борьбы с вертолётами противника) и для целеуказания.

Ракетное вооружение

Несмотря на многочисленные попытки сконструировать чисто ракетный танк (с ракетным вооружением вместо пушечного), широкого распространения они не получили. Единственный на сегодняшний день танк с исключительно ракетным вооружением — советский ИТ-1 — был принят на вооружение в 1968 году, но дальше постройки малой серии дело не пошло. Чисто ракетной в дальнейшем стали делать лишь более легкобронированную технику.

Однако на некоторых танках ракетное вооружение используется в качестве дополнительного к пушечному. Практически одновременно в СССР и США были созданы ракеты, способные запускаться из танковой пушки: в СССР — 9К112-1 «Кобра» для Т-64, в США — ПТУР «Шиллела» для танков M60A2. Однако ПТУР «Шиллела» не имела серьёзных преимуществ по дальности перед обычными танковыми снарядами, и поэтому совершенствование прицельных комплексов сделало её ненужной. Советские же инженеры смогли практически вдвое увеличить дальность «танковых ракет», сделав их грозным оружием против любой современной техники. Эта система получила развитие и в дальнейшем.

Другое вооружение

Некоторые модели танков имеют установленные автоматические миномёты (применяющиеся не только для навесной стрельбы, но и для разбрасывания противопехотных мин).

Во время Второй мировой войны, а также некоторое время после, на танки устанавливались огнемёты. Они могли быть как основным оружием (располагались на месте главного орудия, т. н. огнемётный танк), так и вспомогательным (находиться на месте пулемёта).

Предполагается, что перспективные модели танков будут вооружаться лазерным оружием, способным поражать сетчатку глаза. Однако такое оружие запрещено международными конвенциями.

Тактика применения

Танки способны выполнять широкий круг военных задач, однако основными областями их применения являются непосредственная поддержка пехоты, противотанковые операции и развитие прорывов. Именно последнее применение танков наиболее эффективно — танковые соединения вводятся в область, где прорвана оборона противника, и благодаря сочетанию своей высокой мобильности, огневой мощи и значительной автономности могут продвигаться вглубь занимаемой противником территории, перерезая пути снабжения, разрушая объекты военной инфраструктуры, уничтожая штабы и узлы связи, блокируя узловые элементы (такие как развилки дорог). В благоприятных условиях танковые соединения могут совершить окружение противника (именно тактике глубоких танковых клиньев, идеологом которой был Гейнц Гудериан, Третий рейх обязан своими быстрыми победами в первой стадии Второй мировой войны, т. н. блицкригами).

Однако, несмотря на высокую универсальность танка и его высокие боевые возможности, танк не может выполнить любую задачу. Например, при сражениях в стеснённых условиях (на городских улицах, в горной местности) танк может действовать исключительно при плотной поддержке мотострелковых войск (пехоты). Из-за тактически неправильного боевого применения танковые войска в начале первой Чеченской кампании понесли значительные потери в технике и личном составе. Также танк плохо противостоит угрозе с воздуха.

Как отмечается в 2008 году маркетинговой фирмой «Forecast International», опыт американской войны в Ираке показал большую полезность современных танков в условиях "городской войны" и контрпартизанских операций.

Перспективы развития

Танковые войска были и остаются основной ударной силой в наземных операциях. Наилучшее сочетание подвижности, защищённости и огневой мощи позволяет им решать широкий спектр задач. Всё это означает, что танковые войска не только не отомрут в обозримом будущем, но и будут активно развиваться. Можно предположить следующие направления совершенствования танков:

Совершенствование вооружения

Помимо планируемого перехода на мощные пушки калибра 140 мм и более (это ближайшая перспектива), ведутся перспективные разработки электромагнитных и электротермохимических пушек, позволяющих достичь начальной скорости снаряда в 4000—5000 м/с, что значительно повысит бронебойность снаряда и дальность поражения цели (особенно прямой наводкой). Пушки такого калибра, возможно, потребуют перехода от унитарных боеприпасов к боеприпасам раздельного заряжания. Боеприпасы объёмного взрыва позволяют избежать детонации боеприпасов при попадании вражеского снаряда в танк (вместо взрывоопасных веществ можно использовать обычные жидкости, которые горят только при достаточном количестве воздуха. Перед стрельбой в снаряд и в камеру орудия за снарядом распыляется нужное (сравнительно небольшое) количество этой горючей жидкости, которая при электрическом поджигании образует мощный объёмный взрыв (вакуумная бомба). В этом случае не потребуются гильзы, которые занимают много места в танке (упрощается процесс заряжания орудия). Также в будущем возможно создание танков оснащенных различным лучевым или импульсным энергетическим оружием. Будут появляться всё более совершенные системы наведения и обнаружения и управления огнём.

Совершенствование защиты

Здесь тенденция не только к совершенствованию состава пассивной брони, но и, в первую очередь, к улучшению систем динамической и активной защиты, возможно появление электрической брони (см. выше), а также создание технологического задела для создания в будущем полноценных энергетических полевых щитов. Активно будут развиваться различные системы постановки помех, оптико-электронного подавления и других средств, позволяющих бороться с высокоточным оружием.

Совершенствование компоновочной схемы

В настоящее время конструкторы практически исчерпали резерв совершенствования классической компоновочной схемы. Предлагаются различные новые конструктивные схемы, например, с разбитием танка на изолированные боевой отсек и отсек управления, двухсоставной танк и т. п. С использованием перископов, камер наружного наблюдения, приборов ночного видения, радаров, пеленгаторов, сонаров и других систем разведки, отсек с экипажем может располагаться в более безопасной задней части танка, а трансмиссия с двигателем — в передней. Более того, танк сможет вести бой без непосредственного участия людей и будет управляться дистанционно. Также в качестве возможной альтернативы гусеничной ходовой части предлагается шагающий ход.

Совершенствование системы управления в бою

Танки будущего на поле боя будут связаны при помощи компьютерных сетей, что позволит улучшить тактику их применения.

Совершенствование двигателей

Помимо традиционных ДВС, как правило, дизелей, продумываются варианты использования танками электрической тяги^{[неавторитетный источник? 3405 дней][неавторитетный источник? 3405 дней]}. Электрический привод имеет самый высокий момент силы при малых оборотах (отсюда стремительный разгон^{[неавторитетный источник? 3405 дней]} и маневренность), отсутствие шума, запаха, горячих выхлопных газов, заметных на экранах вражеских тепловизоров, легко может форсировать в брод реки и скрытно перемещаться под водой по дну, не нуждается в пожароопасном (при попадании вражеского снаряда) топливе и смазке для ненужных, в этом случае, коробки передач с трансмиссией. Электротанк может эффективно использоваться в тоннелях, в которых отсутствует или нарушена вентиляция, при сильном задымлении и пыльности.

См. также

• БТВТ (Бронетанковое вооружение и техника)
• Танкист
• Колёсный танк
• Боевая машина поддержки танков
• Бронетранспортёр
• Боевая машина пехоты
• Транспортирование танков
• Танки Белого движения
• Список танкистов-асов Второй мировой войны
• Холт, Бенджамин
• Суинтон, Эрнест

Ссылки

• [blueprints.ucoz.ru Чертежи танков и бронетехники]
• Антонов А. С., Артамонов Б. А., Коробков Б. М., Магидович Е. И. [rogov.zwz.ru/Scilib/Military/tank.djvu Танк, Воениздат, 1954 г.]
• Бабаджанян А. Х. (ред.) [rogov.zwz.ru/Scilib/Military/Tanks.djvu Танки и танковые войска]. М.: Воениздат, 1980. 432 с.
• [www.battlefield.ru The Russian Battlefield]
• [www.kubinka.ru/ Военный музей Бронетанкового вооружения и техники. Россия, Кубинка]
• [armor.kiev.ua Бронетанковая библиотека Василия Чобитка]
• [armor.kiev.ua/ptur/ Танку ПТУР не страшен. Защита бронетанкового вооружения и техники от высокоточного оружия]
• [www.battlefield.ru/ru/tank-armaments.html Страничка про танковые пушки на сайте «Battlefield»]. The Russian Battlefield(недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20090929112407/www.battlefield.ru/ru/tank-armaments.html Архивировано из первоисточника 29 сентября 2009].
• [www.popmech.ru/blogs/post/3511-pnevmoelektricheskoe-oruzhie-3/ Концепция танка с пневмоэлектрическим вооружением]
• [las-arms.ru/index.php?id=35 Танки. История создания, вооружение, описание конструкции, боевое применение, общая оценка машин]
• [www.oborona.ru/includes/periodics/maintheme/2011/0808/14487070/detail.shtml С.Суворов. Танки: эра заката пока не предвидится]
• [www.33gid.ru/tankmuseum Танковый музей в Сомюре (Франция)]
• [www.achtungpanzer.com ACHTUNG PANZER!]  (англ.) (посвящён бронетанковой технике Германии периода Второй мировой войны)

Отрывок, характеризующий Танк

– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
«О, как тяжел этот неперестающий бред!» – подумал князь Андрей, стараясь изгнать это лицо из своего воображения. Но лицо это стояло пред ним с силою действительности, и лицо это приближалось. Князь Андрей хотел вернуться к прежнему миру чистой мысли, но он не мог, и бред втягивал его в свою область. Тихий шепчущий голос продолжал свой мерный лепет, что то давило, тянулось, и странное лицо стояло перед ним. Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться; он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что то.
Князь Андрей облегчительно вздохнул, улыбнулся и протянул руку.
– Вы? – сказал он. – Как счастливо!
Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрогиваясь губами.
– Простите! – сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. – Простите меня!
– Я вас люблю, – сказал князь Андрей.
– Простите…
– Что простить? – спросил князь Андрей.
– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.


Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».


Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]