Танкобоязнь

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Танкобоязнь (англ. tank panic) — разговорный военный термин, негативная психологическая характеристика (сродни психозу) подразделений Вооружённых Сил, показывающая степень готовности или неготовности солдат к современному общевойсковому бою с применением самоходной техники: танков, САУ, БМП, БТР и т. д..

Проявилась в Первой мировой войне при первом применении танков под Камбре, когда немецкая пехота отступила под огнём пулемётов британских танков.

Распространяется в виде слухов и при отсутствии должной подготовки военнослужащих. Лечится настойчивой подготовкой в спокойной обстановке:

  • обкаткой доступными всеми образцами боевой техники солдат, заранее проинструктированных и рассаженных в безопасных укрытиях;
  • наглядной демонстрацией поражения образцов техники противника из всех доступных солдатам средств поражения как в виде полигонных стрельб, так и с целью экономии трофейной техники — показом учебных фильмов с детализацией эффекта применения того или иного средства;
  • практической учёбой применения средств поражения техники всеми доступными и полагающимися средствами (ручные кумулятивные гранаты, бутылки с зажигательной смесью, реактивные противотанковые гранатомёты, противотанковые управляемые ракеты и снаряды и проч.), методами (подкладыванием мин под гусеницы, накрытием средств наблюдения плотно прилегающими материалами, стрельбой по наблюдательным приборам, амбразурам, люкам и щелям и т. п.) и способами (из засады, в обороне, в рейде и т. д.);
  • целенаправленным распространением примеров уничтожения техники противника военнослужащими из других подразделений через средства массовой информации (боевые листки, войсковые газеты, памятки) и устно: командно-начальствующим составом и сослуживцами.

В РККА в начале Великой Отечественной войны советская пехота страдала танкобоязнью как следствие доходивших с мест боёв панических слухов о всесильности танков. Массово её «лечили» обкаткой резервов как советскими, так и трофейными танками, а также обычными тракторами: в качестве примера — 316-я стрелковая дивизия (316сд) (впоследствии 8-я гвардейская краснознамённая стрелковая дивизия (8Гв.сд)) под командованием генерал-майора Ивана Васильевича Панфилова, где танки иначе как «тракторами» и не называли.


Напишите отзыв о статье "Танкобоязнь"

Отрывок, характеризующий Танкобоязнь

– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.