Таноа Висаванга
Таноа Висаванга Tanoa Visawaqa<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> | |||
| |||
---|---|---|---|
1829 — 1832 | |||
Предшественник: | Науливоу | ||
Преемник: | Навуака Комаинакараникула Туи Веикосо | ||
| |||
1837 — 8 декабря 1852 | |||
Предшественник: | Навуака Комаинакараникула Туи Веикосо | ||
Преемник: | Такомбау | ||
Рождение: | конец XVIII — начало XIX века о-в Мбау, архипелаг Фиджи | ||
Смерть: | 8 декабря 1852 там же | ||
Отец: | Бануве Балеивавалаги | ||
Супруга: | Савусаву Ади | ||
Дети: | Такомбау |
Рату Таноа Висаванга (? — 8 декабря 1852) — фиджийский вождь, дважды становившийся вунивалу (правителем) Мбау. Отец Такомбау, объединившего все земли Фиджи в единое королевство.
Биография
Таноа Висаванга был вторым сыном Бануве Балеивавалаги, второго вождя племени Мбау и потомка легендарного Наулатикау, первого правителя Мбау. Он вступил на престол в первый раз после смерти старшего брата рату Науливоу Раматеникуту, погибшего во время борьбы за власть против Роко Туи Бау. В период первого правления Таноа Висаванги на территории архипелага Фиджи существовало несколько феодальных монархических государств, находящихся в состоянии непрерывной гражданской войны, что в конечном итоге привело к его отстранению от власти. В 1832 году вунивалу по инициативе собственного брата был изгнан на остров Коро, а затем — на Тавеуни, уступив своё место Навуаке Комаинакараникуле Туи Веикосо.
В 1837 году Таноа Висаванга возвратился на Мбау, чтобы снова стать вождем. Второй срок его правления продлился 15 лет, закончившись смертью вунивалу в 1852 году. Согласно фиджийскому религиозному обычаю, шесть его супруг были убиты во время его похорон и погребены вместе с ним, чтобы в последующем «служить ему в царстве мертвых».
Всего у Таноа Висаванги было девять жен. Одна из них — Савусаву Ади — была матерью Такомбау, будущего первого фиджийского короля, который и стал преемником своего отца как вождя Мбау.
Внешность
Известный французский путешественник Дюмон-Дюрвиль, в 1838 году посетивший королевство Мбау во время своего кругосветного путешествия, описывает Таноа следующим образом:
Таноа — старик в возрасте приблизительно 70 лет. Его борода бела и очень длинна, а на голову, окруженную гирляндами из цветов, надета шерстяная матросская шапка…— Dumont d'Urville, Voyage au Pôle Sud et dans l'Océanie, sur les corvettes l'Astrolabe et la Zélée, vol. Tome 4, Paris, 1843
Напишите отзыв о статье "Таноа Висаванга"
Отрывок, характеризующий Таноа Висаванга
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.