Тануччи, Бернардо
| маркиз Бернардо Тануччи итал. marchese Bernardo Tanucci<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 06 октября 1755 — 1776 | ||
| Предшественник: | Джованни Фоглиани | |
| Преемник: | Джузеппе Беккаделли | |
| Рождение: | 20 февраля 1698 Стия, Тоскана | |
| Смерть: | 29 апреля 1783 (85 лет) Неаполь, Королевство Неаполь | |
| Награды: |
| |
Бернардо Тануччи (итал. Bernardo Tanucci; 20 февраля 1698, Стия — 29 апреля 1783, Неаполь) — неаполитанский политик эпохи Просвещения, представитель т. н. просвещённого абсолютизма, глава правительства при Карле VII и его слабовольном сыне Фердинанде.
Биография
Родился в городе Стия (провинция Ареццо) в бедной семье. Благодаря патронажу получил образование в университете Пизы. В 1725 году стал профессором этого университета, где приобрел известность, как защитник подлинности рукописи Codex Pisanus.
Инфант дон Карлос обратился к Тануччи с просьбою разрешить вопрос, может ли монастырская стена оградить преступника от наказания (дело шло о солдате, совершившем убийство и скрывшемся в монастыре). Тануччи ответил, что право убежища противно и божеским, и человеческим законам и служит угрозой государственному порядку. Рим проклял памфлет, но инфанту понравился смелый ученый, и когда он под именем Карла VII занял неаполитанский престол (в 1734 году), он пожаловал Тануччи пост первого министра и титул маркиза.
Воспитанный под влиянием римского права, Тануччи был убежденным монархистом и считал совершенно ненормальным явлением огромную власть, присвоенную себе аристократией и духовенством. Принимая бразды правления, он рассчитывал, что Испания окажет Неаполю поддержку, когда того потребуют обстоятельства. Его неподготовленность сказалась в тех мерах, которые проводил по его совету Карл. Быть может, нигде просвещенный абсолютизм так явно не обнаружил своих внутренних противоречий, как в Неаполе, нигде реформы, задуманные в таком широком масштабе, не оказывались так непрочны и недолговечны. 
Тануччи начал с того, что прекратил накопление земель в руках монастырей (main morte), ограничил церковную юрисдикцию, отнял власть, которою издавна пользовался папский нунций; но эти меры были слишком незначительны для страны, где на 5 млн населения было 100 000 служителей церкви.
Ещё нерешительнее были меры, предпринятые Тануччи против светской аристократии. Несколько указов, изданных в начале царствования Карла, не привели ни к чему; кодекс (Codice Carolino), который должен был провозгласить равенство всех перед законом, не был приведен в действие.
Тануччи мало интересовался научным движением; покровительство ученым, раскопки в Геркулануме и Помпее, постройка грандиозного дворца в Казерте — все это было личным делом Карла. Когда Карл, заняв престол Испании, оставил в Неаполе королём своего сына Фердинанда IV и назначил регентство (1759 год), Тануччи стал почти полновластным. Его борьба с Римом сделалась более решительною.
В 1767 году из Неаполя были изгнаны иезуиты, а когда Климент XIII протестовал, Тануччи захватил Беневент и Понтекорво (подобно тому, как Шуазель занял Авиньон) и прекратил ежегодный дар папе иноходца и 7000 экю, символизировавший вассальную зависимость Неаполитанского королевства от Рима.
Как раз в этот момент власти Тануччи был положен конец. Фердинанд IV женился на австрийской принцессе Марии-Каролине; испанское влияние стало уступать австрийскому, и по требования королевы Тануччи в октябре 1776 года был удален от власти. Его реформаторство в неумелых руках Самбуки и Актона быстро пришло в упадок.
Сочинения
- «Epistola ad nobiles socios Cortonenses, in qua nonnula refutantur et epistola Guidonis Grandi, de Pandectis» (Лукка, 1728)
- "Difesa seconda dell’uso antico delle Pandette e del ritrovamento del famoso manoscritto di esse in Amalfi " (Флор., 1729)
- «Epistola de Pandectis Pisanis» (1731), «Dissertazione del dominio antico de’Pisani sulla Corsica» (в «Istoria del regno di Corsica», Камбиаджи)
Напишите отзыв о статье "Тануччи, Бернардо"
Отрывок, характеризующий Тануччи, Бернардо
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
