Танюг

Дата основания	1943 год
Дата закрытия	2015 год
Главный офис	Сербия Сербия: Белград
Веб-сайт	[www.tanjug.rs jug.rs]

Информацио́нное аге́нтство «Танюг» (серб. Танјуг) — государственное информационное агентство Сербии (ранее — Югославии).

История

Было основано 5 ноября 1943 года в городе Яйце бывшей Югославии (ныне — Босния и Герцеговина) с целью информирования о борьбе партизан во Второй мировой войне, которую вели югославские коммунисты под руководством Йосипа Броз Тито. Основателем агентства был Моша Пияде, а первым директором — Владислав Рибникар. С 1944 года агентство находилось в Белграде.

Название является акронимом от полного оригинального названия Telegrafska agencija nove Jugoslavije (Телеграфное агентство новой Югославии). Окончательному названию Танюг предшествовали несколько ранних:

• Тасюг — Телеграфное агентство свободной Югославии,
• Нотасюг — Информационное телеграфное агентство свободной Югославии,
• Нотанюг — Информационное телеграфное агентство новой Югославии,
• Тенаной — Телеграфное новостное агентство Новой Югославии.

С 1975 и до середины 1980-х годов, Танюг было одним из ведущих агентств Non-Aligned News Agencies Pool (NANAP) Движения неприсоединения.

После распада СФРЮ, с 1992 года, Танюг был агентством Союзной Республики Югославии, с 2003 года — Информационным агентством Государственного союза Сербии и Черногории, а с 2006 года — национальным агентством Республики Сербии.

Свою деятельность Танюг прекратил 31 октября 2015 года.

Интересно, что в здании агентства Танюг в годы Второй мировой войны находилась и тюрьма специальная полиция, о чем свидетельствует памятная доска на стене здания.

Ссылки

• [www.tanjug.rs Официальный сайт]  (серб.)
• [www.senica.ru/serbia/facts/society/tanyug-nacionalnoe-informacionnoe-agentstvo-serbii Танюг - национальное информационное агентство Сербии]

Отрывок, характеризующий Танюг

– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.