Тан Шве
| Тан Шве သန်းရွှေ<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Тан Шве, 11 октября 2010</td></tr> | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 23 апреля 1992 — 4 февраля 2011 | ||||
| Предшественник: | Со Маунг | |||
| Преемник: | должность упразднена Тейн Сейн | |||
| ||||
| 23 апреля 1992 — 25 августа 2003 | ||||
| Предшественник: | Со Маунг | |||
| Преемник: | Кхин Ньюн | |||
| Вероисповедание: | буддизм | |||
| Рождение: | 2 февраля 1933 (91 год) дер. Минзу, Чаусхэ, округ Мандалай, Британская Индия | |||
| Супруга: | До Чьяинг Чьяинг | |||
| Профессия: | Военный | |||
Старший генерал (Генералиссимус) Тан Шве (бирм. သန်းရွှေ, 2 февраля 1933, Чаусхэ, округ Мандалай, Мьянма) — военный диктатор Мьянмы с 23 сентября 1992 года по 4 февраля 2011 года. Председатель военной хунты, которая с 15 ноября 1997 года носит название Государственный совет мира и развития (ГСМР, SPDC). Занимал должность Председателя госсовета.
Биография
Тан Шве родился в бедной семье, работал на почте. В 1953 году по набору для борьбы с повстанцами и сепаратистами он поступил в школу подготовки офицеров, которую закончил в 1954 году.
Много лет он работал в отделе психологии военных действий на фронте борьбы против каренов. После переворота в 1962 году, организованного генералом Не Вином его карьера стремительно набирала темпы. В 1985 году он стал бригадным генералом, в 1986 году — генерал-майором. В 1988 году он вошёл в Исполнительный комитет Партии бирманской социалистической программы (ПБСП, BSPP) генерала Не Вина.
21 сентября 1988 года он вошёл в число 21 члена военной хунты, которая носила название Государственный совет по восстановлению законности и правопорядка (ГСВЗП, SLORC), хунту возглавлял генерал Со Маунг. Он стал первым помощником Со Маунга, ушедшего в отставку по состоянию здоровья 23 апреля 1992 года. После этого Тан Шве стал председателем ГСВЗП. Он же стал премьер-министром, военным министром и верховным главнокомандующим.
Поначалу Тан Шве проводил более либеральную политику, чем его предшественники. Он освободил политических заключённых и ослабил меры против Главы оппозиционной партии НЛД Аун Сан Су Чжи, которая с июля 1989 года содержалась под домашним арестом. В 1993 году в ответ на проигранные выборы 1990 года была созвана Национальная конституционная конференция (НКК) для выработки положений новой конституции. Тан Шве ослабил государственный контроль над экономикой и стал добиваться вступления Мьянмы в АСЕАН, которое состоялось в 1997 году. За это время он сместил за коррупцию большое количество министров. Тан Шве впервые разрешил таким международным организациям как «Международный комитет Красного Креста» и «Международная амнистия» посещать Мьянму.
При этом он продолжал преследование национальных меньшинств — в частности каренов и шанов. Под его руководством началась кампания преследования мусульманского народа рохинджа, в результате чего 250 000 человек бежали в Бангладеш. Новая конституция так и не была принята, потому что НКК была распущена в 1995 году. Снова Конференция была созвана на несколько недель только в 2004—2005 годах. Диалога с оппозицией ему установить так и не удалось, он репрессировал активных журналистов, а в мае 2003 года снова была арестована и помещена под домашний арест Аун Сан Су Чжи.
25 августа 2003 года он оставил должность премьер-министра, однако до 2011 года совмещал большое количество ключевых должностей.
В настоящее время в правительстве Мьянмы налицо противостояние между группировкой Тан Шве и заместителем председателя хунты генералом Маун Ае.
В последние годы правления Тан Шве, его режим приобретал всё больше черт монархии, в армии и по стране о нём говорили как о царе.
В 2011 году ушёл в отставку в пользу преемника Тейн Сейна.
Личная жизнь
Его внуки утверждали, что в их жилах течёт «королевская кровь». На буддийский Новый Год его семья получала огромные подарки. Так, в 2004 году сумма подарков составила 700 миллионов евро.
Его жена До Чьяин Чьяин (принадлежит к народу пао) активно участвует в политике, в частности, в назначениях высших чиновников.
Напишите отзыв о статье "Тан Шве"
Ссылки
- [www.irrawaddy.org/aviewer.asp?a=443#thanshwe Биография]
- [www.cidob.org/es/documentacion/biografias_lideres_politicos/asia/myanmar/than_shwe Биография]
- [www.irrawaddy.org/aviewer.asp?a=4428 Биография]
- [groups.google.de/groups?hl=de&lr=&selm=6m2usd%247u8%241%40news.tokyo.att.ne.jp Интервью 'Leaders Magazine' 1998]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Тан Шве
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
