Таран самолётом Ан-2 дома в Ворошиловграде

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Таран дома в Ворошиловграде

Ан-2 компании Аэрофлот
Общие сведения
Дата

27 марта 1972 года

Время

08:15

Причина

Самоубийство пилота

Место

Ворошиловград (УССР, СССР)

Координаты

48°34′00″ с. ш. 39°20′53″ в. д. / 48.56667° с. ш. 39.34806° в. д. / 48.56667; 39.34806 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.56667&mlon=39.34806&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 48°34′00″ с. ш. 39°20′53″ в. д. / 48.56667° с. ш. 39.34806° в. д. / 48.56667; 39.34806 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.56667&mlon=39.34806&zoom=14 (O)] (Я)

Погибшие

1

Воздушное судно
Модель

Ан-2

Авиакомпания

Аэрофлот (Украинское УГА, Ворошиловградский ОАО)

Пункт вылета

Ворошиловград

Бортовой номер

СССР-42621

Дата выпуска

18 ноября 1963 года

Экипаж

1

Погибшие

1

Таран дома самолётом Ан-2 — авиационная катастрофа, произошедшая в понедельник 27 марта 1972 года в городе Ворошиловград, ставшая результатом преднамеренного столкновения самолёта Ан-2 компании Аэрофлот с четырёхэтажным жилым зданием.





Хронология событий

Экипаж из 99-го (Ворошиловградского) лётного отряда должен был выполнять почтово-пассажирский рейс № 1633 по маршруту Ворошиловград — Северодонецк — Сватово. Экипаж уже прошёл предполетный медицинский осмотр, медицинское освидетельствование, штурманскую и метеорологическую подготовки, когда узнал, что рейс отменили, так как посадочная площадка Сватово была непригодна. Тогда командир (КВС) Тимофей Яковлевич Шовкунов сказал второму пилоту, что идёт завтракать, но вместо этого направился на стоянку самолётов, где у дежурного по стоянке взял ключи от самолёта, на котором стоял в наряде. Однако после этого Шовкунов пошёл совсем к другому самолёту — борту 42621 (заводской — 1G40-22, выпущен 18 ноября 1963 года, наработка — 9044 часа и 9242 посадки). Приняв его у авиатехника, пилот опробовал двигатель, после чего без второго пилота и не выходя на связь с диспетчером в 08:03 вырулил на старт и взлетел с аэродрома[1].

Выполнив разворот, Шовкунов направился к городу в сторону 27-го квартала. Выполнив разворот на малой высоте, он направил авиалайнер на собственную квартиру — № 42 на третьем этаже четырёхэтажного кирпичного дома № 10. В 08:15 самолёт врезался в верхнее перекрытие квартиры № 46, расположенной на четвёртом этаже над квартирой № 42. Пробив верхнее перекрытие, двигатель отделился и вместе с обломками перекрытия упал на пол квартиры. Остатки крыльев вместе с шасси при этом застряли на балконе квартиры № 46, а хвостовое оперение и пилотская кабина влетели на чердак, вызвав пожар. Самолёт полностью разрушился и частично сгорел. В самом доме крыша над квартирами № 45, 46 и 47 разрушилась, а в квартире № 42 (где жил Шовкунов) прогнулась и на 5 сантиметров просела потолочная плита, при этом образовалась трещина, через которую квартиру залило водой в результате тушения возникшего пожара[1].

Сам Тимофей Шовкунов погиб при ударе, в доме при этом никто не пострадал. При анализе крови пилота судебно-медицинская экспертиза алкоголя в ней не обнаружила[1].

Расследование

Тимофей Яковлевич Шовкунов в 1958 году окончил лётное училище, после чего по приказу о сокращении численного состава вооружённых сил был демобилизован из Советской армии. Далее он устроился работать на шахте. Примерно в 1959 году он женился, а в 1960 году появился сын. В 1967 году Шовкунов начал работать лётчиком в Ворошиловградском авиаотряде Украинского управления гражданской авиации. На работе его характеризовали положительно, был ряд поощрений и при этом не было взысканий. В то же время коллеги отмечали замкнутость Шовкунова и отсутствие у него друзей[1].

Но в самой семье на протяжении всех 13 лет совместной жизни супруги систематически ссорились между собой, причём нередко доходило до драк. Последняя ссора произошла как раз накануне происшествия, и ту ночь Шовкунов провёл в квартире один. Сама жена отмечала, что Шовкунов не раз высказывал ей свою мысль о совершении самоубийства с использованием самолёта. Но так как руководство авиаотряда плохо знало моральные качества подчиненных, то в рабочем коллективе об этом ничего не знали[1].

Заключение: Причиной ЧП явилось самоубийство КВС Шовкунова Т. Я. вследствие психопатической реакции на почве семейных неурядиц.

[1]

См. также

Напишите отзыв о статье "Таран самолётом Ан-2 дома в Ворошиловграде"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 [www.airdisaster.ru/database.php?id=1533 Чрезвычайное происшествие с Ан-2 Украинского УГА в Ворошиловграде] (рус.). AirDisaster.Ru. Проверено 2 декабря 2013.

Отрывок, характеризующий Таран самолётом Ан-2 дома в Ворошиловграде

– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.