Мартыновский, Александр Сергеевич
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
(перенаправлено с «Тарас Костров»)
| Тарас Костров | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Гагры |
| Сайт: |
[kp.ru/ kp.ru] |
Алекса́ндр Серге́евич Мартыно́вский (псевдоним Тарас Костров; 1901, Чита, — 18 сентября 1930, Гагры) — советский журналист, критик, работал под псевдонимом Тарас Костров[1]. Член ЦК ВЛКСМ. Второй главный редактор газеты «Комсомольская правда» (с сентября 1925 по 1928 год)[2]. По недоказанному утверждению, был снят за выступления против линии Сталина[3]. Затем, до июля 1929 руководил журналом «Молодая гвардия», незадолго до смерти работал заместителем главного редактора новосозданного еженедельника «За рубежом». Дружил с В. В. Маяковским, адресат стихотворения «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» (1928), оказал влияние на творчество Н. А. Островского[4]. Участник группы «Литфронт» (1930). Умер от туберкулёза (или от астмы) в гагринской гостинице «Гагрипш» и был похоронен неподалеку от места кончины.
Корнями с Украины, место рождения — читинская тюрьма; отец его был народовольцем, мать — социал-демократкой (меньшевичкой)[3].
Содержание
Карьера
- В Одессе вступил в РКП(б) и Красную Армию (1919).
- Работал в газетах «Пролетарская правда» и «Коммунист».
- Главный редактор газеты «Комсомольская правда» (1925—1928)[5].
- Главный редактор журнала «Молодая гвардия» (1928—1929).
Библиография
- Костров, Тарас. Культура и мещанство. М., «Молодая гвардия», 1930.
См. также
Напишите отзыв о статье "Мартыновский, Александр Сергеевич"
Примечания
- ↑ [obodesse.at.ua/publ/sofievskaja_ulica/1-1-0-76 Софиевская улица от улицы Конной до Преображенской — Заметки дилетанта]
- ↑ [www.odessitclub.org/index.php?name=odessa/history_trace/martynovsky/index&title=%CC%E0%F0%F2%FB%ED%EE%E2%F1%EA%E8%E9%20%C2%EB%E0%E4%E8%EC%E8%F0%20%D1%E5%F0%E3%E5%E5%E2%E8%F7 Всемирный клуб одесситов]
- ↑ 1 2 [izvestia.ru/news/317285 Отравленная страна — Известия]
- ↑ [encycl.chita.ru/encycl/person/?id=3480 Энциклопедия Забайкалья]
- ↑ [komsomol-100.clan.su/publ/1-1-0-55 Комсомольская правда — Комсомол в лицах — Каталог статей]
Ссылки
- [kp.ru/daily/22555/17645/ «Тарас Костров остаётся навечно в Гагре»]
Отрывок, характеризующий Мартыновский, Александр Сергеевич
Волшебница, скажи, какая силаВлечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
