Тараторкин, Георгий Георгиевич

Георгий Тараторкин
Имя при рождении:	Георгий Георгиевич Тараторкин
Место рождения:	Ленинград, РСФСР, СССР
Профессия:	актёр театра и кино
Годы активности:	1966 — наст. время
Театр:	ЛенТЮЗ Театр имени Моссовета
Награды:

Гео́ргий Гео́ргиевич Тарато́ркин (род. 11 января 1945, Ленинград) — советский и российский актёр театра и кино. Народный артист РСФСР (1984). Секретарь Союза театральных деятелей России и Президент ассоциации «Золотая маска».

Биография

Георгий Тараторкин родился в Ленинграде. В 1966 году окончил студию при Ленинградском ТЮЗе им. А. А. Брянцева, учился у Зиновия Корогодского и до 1974 года играл в ТЮЗе ведущие роли в большинстве спектаклей, поставленных Корогодским. С 1968 года актёр начал сниматься в кино (первый фильм — «Софья Перовская»).

К 1969 году на экраны вышел фильм «Преступление и наказание» по роману Фёдора Достоевского, в котором Тараторкин создал образ Родиона Раскольникова. В 1974 году актёр получил приглашение в Театр имени Моссовета. Первой ролью стал уже сыгранный в кино Раскольников в известном спектакле Юрия Завадского «Петербургские сновидения», поставленном в 1969 году (на сцене театра в этой роли блистал Геннадий Бортников). Позже актёр сыграл ряд других ролей, включая Стрельцова в спектакле «Они сражались за Родину», Ивана в «Братьях Карамазовых», Каренина в «Живом трупе».

За последнее десятилетие на сцене Театра им. Моссовета Тараторкин сыграл главные роли в спектаклях режиссёра Ю. Ерёмина «Не будите мадам» по Жану Аную и «Серебряный век» по Михаилу Рощину.

В 1970—1980-е годы, когда поэзия была особенно популярна на эстраде, радио и литературных вечерах, Тараторкин много выступал с чтением стихов Александра Блока и других поэтов «Серебряного века». Критики неоднократно отмечали мастерство артиста, его редкое умение донести не только содержание, но и красоту формы стиха.

С 1996 года Тараторкин преподаёт во ВГИКе актёрское мастерство, ведёт курс. В этом же году избран первым секретарём Союза театральных деятелей России.

В 2013 году актёр снялся на киностудии «RWS» в 8-серийном шпионском сериале «С чего начинается Родина» у режиссёра Рауфа Кубаева в роли разведчика Дмитриева.

Семья

• Жена — Маркова, Екатерина Георгиевна — актриса, писатель.
• Сын — Тараторкин, Филипп Георгиевич — православный священник, богослов; кандидат исторических наук, доцент Учебно-научного центра «Новая Россия. История постсоветской России» и кафедры истории России средневековья и раннего нового времени РГГУ.
• Дочь — Тараторкина, Анна Георгиевна — актриса.
• Внук — Никита Александрович
• Внук — Тараторкин, Федор Филиппович — ученик средней школы, увлекается биологией.
• Внук — Тараторкин, Михаил Филиппович — ученик начальной школы.

Роли в театре

Ленинградский Государственный ТЮЗ

1. «Тебе посвящается» — Виталий Ромадин
2. «Глоток свободы» — Николай I
3. «После казни прошу…» — Петр Шмидт
4. «Хозяин» — Алексей Пешков
5. «Борис Годунов» — Борис
6. «Гамлет» — Гамлет
7. «Свои люди — сочтёмся» — Подхалюзин

Театр имени Моссовета

1. «Они сражались за Родину» — Стрельцов
2. «Петербургские сновидения» — Раскольников
3. «День приезда — день отъезда» — Петров
4. «Дом на песке» — Эльдар
5. «Версия» — Александр Блок
6. «Братья Карамазовы» — Иван
7. «Живой труп» — Каренин
8. «Ревизия» — Константин
9. «Суд над судьями» — Оскар Рольфе
10. «Виноватые» — Соколик
11. «Завтрак с неизвестными» — Старо
12. «Максим в конце тысячелетия» — Орехов
13. «У врат царства» — Ивар Карено
14. «Цена» — Виктор Франц
15. «Не будите мадам» — Жюльен Палюш
16. «Римская комедия» -- Дион

Театр «Сфера»

1. «Нездешний вечер» (с сезона 2013—2014)

Фильмография

• 1967 — Софья Перовская — Игнатий Гриневицкий, народоволец-бомбометатель
• 1967 — Незабываемое — Иван Чабан
• 1968 — Гроза над Белой — Валериан Куйбышев
• 1969 — Преступление и наказание — Родион Раскольников
• 1972 — Меченый атом — Евгений Казанский, художник-реставратор
• 1972 — Перевод с английского — Виталий Павлович Дудин («Числитель»), учитель математики
• 1973 — Дела сердечные — Евгений Павлович, врач-кардиолог
• 1974 — Чисто английское убийство — Роберт Уорбек
• 1975 — Победитель — Георгий Евгеньевич Мокашев, поручик, командир роты, белогвардеец
• 1976 — Моё дело — Семеняка
• 1977 — Отклонение — ноль — Антон Блыш, лётчик-испытатель
• 1977 — 1979 — Открытая книга — Дмитрий Львов
• 1979 — Маленькие трагедии — Александр Чарский
• 1980 — Крах операции «Террор» — Михаил Сладкопевцев
• 1980 — Карл Маркс. Молодые годы — Герман Эвербек
• 1980 — Рассказ неизвестного человека — Георгий Орлов
• 1982 — Богач, бедняк — Рудольф Джордах
• 1982 — Самая длинная соломинка — Юрис Вилкс
• 1983 — Лунная радуга — Тимур Кизимов
• 1984 — Нам не дано предугадать
• 1985 — Набат на рассвете
• 1986 — Последний репортаж — Петер Лобенштейн
• 1988 — Прости нас, сад — Максим Сергеевич Матушкин
• 1990 — Папашка и мэм — Андрей
• 1990 — Хомо новус — Александр Петрович
• 1991 — Исчадье ада — Жорж
• 1991 — Умирать не страшно — музыкант
• 1992 — Дюба-дюба — адвокат
• 1999 — Умирать легко — Феликс Лужин, психиатр
• 2000 — 24 часа — генерал
• 2003 — Любовь императора — Александр II
• 2003 — Спас под берёзами — Валаев
• 2004 — Нежное чудовище — полковник Егорычев
• 2004 — Шахматист — Зотов
• 2004 — Они танцевали одну зиму — отец Андрея
• 2005 — Гражданин начальник — Орехов
• 2005 — 2006 — Не родись красивой — Павел Жданов
• 2007 — Служба доверия — Крылов
• 2007 — Сыщик Путилин — Петр Довгайло
• 2009 — Капля света (Украина) — Павел Алексеевич Селезнёв
• 2010 — Плен страсти — Максим Горький
• 2014 — С чего начинается Родина — Дмитрий Фёдорович Дмитриев, генерал ГРУ СССР в отставке
• 2015 — Запрет — отец Андрей
• 2015 — Таинственная страсть — Репин

Телеспектакли

• 1974 — Баллада о парнишке (фильм-спектакль)
• 1978 — День приезда — день отъезда (фильм-спектакль) — Петров, психолог
• 1983 — Сирано Де Бержерак — Сирано Де Бержерак
• 1987 — Живой труп — Виктор Михайлович Каренин
• 2008 — Серебряный век — Виктор Михайлович

Озвучка

• Мультфильм Чуридило
• Мультфильм Щелкунчик

Награды и премии

• заслуженный артист РСФСР (1976)
• народный артист РСФСР (1984)
• Государственная премия РСФСР имени братьев Васильевых (1971) — за исполнение роли Родиона Раскольникова в фильме «Преступление и наказание» (1969)
• орден «Знак Почёта» (1971)
• орден Почёта (15 августа 1998) — за многолетнюю плодотворную деятельность в области театрального искусства

Ссылки

• [kinoafisha.ua/persons/taratorkin-georgiy-georgievich Тараторкин Георгий Георгиевич. Биография на сайте kinoafisha.ua]

Отрывок, характеризующий Тараторкин, Георгий Георгиевич

– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.