Тарбагатайские киргизы
Тарбагатайские киргизы (также эмель-гольские калмак-киргизы, эминские киргизы, монгол-киргизы) — своеобразная этнографическая группа киргизов, исповедующая буддизм-ламаизм с некоторыми элементами ислама. Предположительно, тарбагатайские киргизы являются потомками енисейских киргизов, переселённых в долину р. Эмель джунгарами. В 1860 году, под влиянием монгольских лам, тарбагатайские киргизы перешли из ислама в буддизм. Поэтому одно из основных их поселений получило название Кыргыз-Куре, букв. "киргизский буддистский храм"[1]. По причине соседства с более многочисленными казахами, в ХХ веке молодые поколения т. киргизов постепенно перешли на казахский язык, который также выполняет роль основного письменного языка (в арабской графике)[1].
Расселение
Проживают преимущественно в уездах Тачэн (Чугучак) и Эминь (Дёрбёльжюн) в СУАР, КНР. В Чугучаке проживают 1 870 калмак-киргизов (0,8% населения уезда), из них 1 498 человек в самом городе Тачэн, куда т. киргизы массово переселились в 1962 году, после того как большинство русских беженцев времён гражданской войны вернулось в СССР[2]. В уезде Эминь живёт 302 киргиза (0,2% его населения). В небольшом количестве т. киргизы живут и в других уездах страны. Большая часть т. киризов исповедует буддизм, меньшая (около 40 семей) — ислам; часты смешанные межрелигиозные браки. Наблюдается активное смешение буддистских и исламских традиций, с постепенным усилением исламских под влиянием казахов и уйгуров.
Напишите отзыв о статье "Тарбагатайские киргизы"
Примечания
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Тарбагатайские киргизы
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
