Тарксон, Питер Кодво Аппиах
Питер Кодво Аппиах Тарксон (англ. Peter Kodwo Appiah Turkson; род. 11 октября 1948, Вассау Нсута, Гана) — первый ганский кардинал. Архиепископ Кейп-Коста с 6 октября 1992 по 24 октября 2009. Председатель Папского Совета справедливости и мира с 24 октября 2009 по 31 августа 2016. Префект Дикастерии по содействию целостному человеческому развитию с 31 августа 2016. Кардинал-священник с титулом церкви Сан-Либорио с 21 октября 2003.
Содержание
Ранняя жизнь и священство
Питер Тарксон родился 11 октября 1948 года, в Вассау Нсута, диоцез Секонди-Такоради, в Западной Гане. Его отец был католиком, а его мать методисткой; она стала католичкой после замужества. Он четвёртый из десяти детей, он теперь имеет 30 племянников и племянниц, дети восьми его братьев и сестёр (один брат погиб в авиационной катастрофе несколько лет назад). Его африканское имя Кодво, означает «Понедельник» на его родном языке; местная традиция гласит. что должно назвать каждого ребёнка днём недели, когда он или она родились; так как было десять детей в семье и семь дней в неделе, двое из детей названы Пятницами, и трое названы Воскресеньями; кардинал — единственный Понедельник.
Обучался в младшей семинарии Святой Терезы в Амизано и в региональной семинарии Святого Петра в Педу (философия), перед посещением семинарии Святого Антония-на-Хадсоне в Ренселере, в Нью-Йорке, где он получил степень бакалавра в богословии. Он был рукоположен в священника архиепископом Джоном Амиссахом 20 июля 1975 года.
Тарксон был профессором в младшей семинарии Святой Терезы с 1975 года по 1976 год, откуда он поступил в Папский библейский институт в Риме, получив лиценциат по Священному Писанию в 1980 году. Он возвратился в семинарию Святой Терезы в течение года, и стал вице-ректором в Семинарии Святого Петра в 1981 году. Он также вел пасторскую работу в приходе, соединенном с семинарией. В 1987 году, он возвратился в Папский Библейский Институт, чтобы получить докторантуру в Священном Писании (1992 год).
Епископская карьера
6 октября 1992 года, Тарксон был назначен архиепископом Кейп-Коста папой римским Иоанном Павлом II. Он получил свою епископскую ординацию 27 марта 1993 года. Ординацию, в соборе Святого Франциска Сальского провёл его архиепископ Аккры Доминик Кодво Андоха, которому сослужили архиепископ Тамале Питером Пореку Дери и епископ Кумаси Питер Кваси Сарпонг. Он служил председателем конференции католических епископов Ганы с 1997 года по 2005 год, и канцлером Католического Университета-Колледжа Ганы с 2003 года.
Иоанн Павел II возвёл его в кардиналы-священники с титулом церкви Святого Либорио на консистории от 21 октября 2003 года. Тарксон первый ганский кардинал, и был одним из кардиналов-выборщиков, которые участвовали в Папском Конклаве 2005 года, который избрал папу римского Бенедикта XVI. Он был описан как «один из наиболее энергичных лидеров церкви Африки», британским католическим журналом[1].
В пределах Римской Курии, он служит членом Конгрегации Евангелизации Народов, Конгрегации Богослужения и Дисциплины Таинств, Папского Совета по Содействию Христианскому Единству, Папского Совета Справедливости и Мира и Папской Комиссии по Культурному Наследию Церкви. Совершенный полиглот, Тарксон способен говорить по-английски, на фанти, по-французски, по-итальянски, по-немецки, и на иврите, в дополнение понимает латинский и греческий.
Взгляды
Африканский папа
Кардинал Тарксон сказал, что «если Бог пожелал бы видеть чернокожего папой римским, благодарение Богу»[2].
ВИЧ/СПИД и презервативы
В 2009 году, он защищал комментарии папы римского Бенедикта XVI, что презервативы не были решением африканского кризиса СПИДа и были вырваны из контекста средствами массовой информации[3]. Он также упорно утверждал, что в Африке презервативы продаются плохого качества, что ухудшает ситуацию[4][5].
Взгляды на современную экономическую систему
Кардинал Тарксон является критиком существующей экономической и финансовой системы. В качестве ответа на начавшийся в 2008 году мировой финансово-экономический кризис он, совместно с епископом Марио Тозо, призвал к радикальному реформированию международных финансовых институтов. Их идеи были изложены в октябре 2011 года в 40-страничном документе. В нём они выступают с критикой Международного валютного фонда, Всемирного банка, а также с осуждением «идолопоклонничества рынку» и «неолиберального мышления». Они считают, что «эгоизм, коллективную жадность и накопление товаров», вскрытые кризисом, можно побороть новой «этикой солидарности» между богатыми и бедными странами. Соответственно, предлагается создание «глобального органа» и «мирового центрального банка», которые бы управлялись сообща всем мировым сообществом, реально учитывали интересы народов развивающихся стран и взимали налог Тобина с международных финансовых трансакций. Тарксон высказывался и в поддержку движения «Occupy Wall Street»: «Имеют ли люди право сказать: „Ведите бизнес по-другому, поскольку он не ведёт к нашему благосостоянию“? Могут ли они спросить это у людей с Уолл-стрит? Я думаю, что люди могут и должны так делать».
Взгляды на гомосексуализм
В 2012 году, в ответ на речь Генерального Секретаря ООН Пан Ги Муна, призывающего лидеров церкви прикладывать больше усилий для защиты прав человека и, в особенности, прав геев в Африке, Тарксон, признавая что некоторые санкции, накладываемые на гомосексуалистов являются «преувеличенными», заявил, что «интенсивность реакции, вероятно, соизмерима с традицией.» «Так же, как есть смысл призыва за права человека, существует также призыв за уважение культуры каждого народа», сказал он. Он также призвал делать различия между правами человека и вопросами нравственности. [6]
На работе в Римской Курии
24 октября 2009 года кардинал Тарксон был назначен папой римским Бенедиктом XVI председателем Папского Совета Справедливости и Мира, заменяя уходящего в отставку кардинала Ренато Мартино, который достиг возраста отставки. Кардинал Тарксон будет работать с секретарём, Марио Тозо, который был назначен двумя днями раньше[7].
Конклав 2013 года
На Конклаве 2013 года кардинал Тарксон вошёл в список основных папабилей[8]. Хотя Тарксон и рассматривался как папабиль, но Конклав тем не менее избрал новым папой кардинала Хорхе Марио Бергольо.
Напишите отзыв о статье "Тарксон, Питер Кодво Аппиах"
Примечания
- ↑ Таблет, 23 апреля 2005 года
- ↑ [www.google.com/hostednews/ap/article/ALeqM5iSeTTjAAbQVubibMP2cdcPstkPcwD9B4V1V80 Важный африканский кардинал: следующий папа римский хорошо был бы чёрным]
- ↑ [ghanabusinessnews.com/2009/04/04/cardinal-turkson-defends-popes-condom-comments/ Кардинал Тарксон защищает комментарии папы римского по презвервативам]
- ↑ [www.catholicnews.com/data/stories/cns/0904419.htm Презервативы не надежны в борьбе против ВИЧ, говорит африканский кардинал]
- ↑ [www.zenit.org/article-27061?l=english Кардинал Тарксон о презервативах и ВИЧ/СПИДе]
- ↑ [www.ncregister.com/daily-news/cardinals-responds-to-u.n.s-criticism-of-africas-social-policies Cardinal Responds to U.N.'s Criticism of Africa’s Social Policies] 21 February 2012
- ↑ [212.77.1.245/news_services/bulletin/news/24539.php?index=24539&lang=en RINUNCIA DEL PRESIDENTE DEL PONTIFICIO CONSIGLIO DELLA GIUSTIZIA E DELLA PACE E NOMINA DEL NUOVO PRESIDENTE]
- ↑ [www.cnn.com/2013/03/12/world/europe/vatican-pope-selection/index.html?hpt=hp_t1 CNN: Conclave to elect new pope set to begin]
| Предшественник: кардинал Ренато Раффаэле Мартино |
Председатель Папского Совета справедливости и Мира 24 октября 2009 — |
Преемник: — |
Отрывок, характеризующий Тарксон, Питер Кодво Аппиах
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
