Тарская епархия
Спасский кафедральный собор | |
Основная информация | |
---|---|
Страна | Россия |
Митрополия | Омская |
Епархиальный центр | Тара |
Основана | 2012 год |
Количество благочиний | 10 |
Кафедральный храм | Спасский собор г. Тара |
Сан правящего архиерея | Епископ |
Титул правящего архиерея | Тарский и Тюкалинский |
Сайт | [tara-eparhiya.ru/ tara-eparhiya.ru] |
Архиерей | |
Правящий архиерей | Савватий (Загребельный) |
с | 21 июля 2012 года |
Та́рская епархия — епархия Русской Православной Церкви на территории Большереченского, Большеуковского, Знаменского, Колосовского, Крутинского, Саргатского, Тарского, Тевризского, Тюкалинского, Усть-Ишимского районов Омской области. Входит в состав Омской митрополии[1].
Содержание
История
В апреле 1920 года года новохиротонисанный епископ Омский Димитрий (Беликов) пригласил иеромонаха Мануила (Лемешевского) к себе в качестве викарным епископом с титулом Тарский. Тем не менее, Тарское викариатство учреждено не было[2].
Создана решением Священного синода РПЦ от 6 июня 2012 года путём выделения из состава Омской епархии с включением в состав новообразованной Омской митрополии. Тогда же правящим архиерем был избран клирик Омской епархии игумен Савватий (Загребельный)[1].
Архиереи
- Савватий (Загребельный) (с 21 июля 2012)
Напишите отзыв о статье "Тарская епархия"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.patriarchia.ru/db/text/2269360.html Журналы заседания Священного Синода от 6—7 июня 2012 года]
- ↑ митрополит Иоанн (Снычёв) [books.google.com/books?id=aRbkAAAAMAAJ&pg=PA58 Митрополит Мануил (Лемешевский): биографический очерк] Автор, 1993
Ссылки
- tara-eparhiya.ru/ официальный сайт
- [www.patriarchia.ru/db/text/2270689.html Тарская епархия] на сайте patriarchia.ru
Это заготовка статьи о православии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Тарская епархия
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».