Тарханов, Михаил Михайлович

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Тарханов и Москвин

Михаил Михайлович Тарханов
Имя при рождении:	Михаил Михайлович Москвин
Профессия:	актёр театральный режиссёр театральный педагог
Театр:	МХАТ
Награды:

Михаи́л Миха́йлович Тарха́нов (настоящая фамилия — Москви́н; (1877—1948) — русский и советский актёр театра и кино, режиссёр, педагог.

Народный артист СССР (1937). Лауреат Сталинской премии первой степени (1943). Доктор искусствоведения (1939). Член ВКП(б) с 1947 года.

Биография

Родился 7 (19) сентября 1877 (по другим источникам — 1 октября) в Москве в семье часовщика и был младшим братом Ивана Москвина. Позже взял себе сценический псевдоним «Тарханов».

По окончании реального училища служил в банке. В 1898 году заключив контракт с антрепренёром И. Е. Шуваловым (Рязань), стал актёром на третьих ролях, а также помощником режиссёра, суфлёром, бутафором, реквизитором. Михаил Тарханов выступал на сценах Калуги, Перми, Рыбинска, Симбирска, Омска, Пензы, Полтавы, Казани и многих других городов, в том числе в театре Н. Н. Синельникова (Киев, Харьков, 1914—1919). В 1919—1922 годах — артист гастрольной «качаловской группы» в Харькове, Тифлисе, Батуми и за рубежом (Болгария, Сербия, Далмация, Австрия, Германия).

С 1922 года во МХАТе. В 1925—1927 годах был художественным руководителем 4-й студии МХАТа (с 1927 года — Реалистический театр), поставил студийные спектакли «Не было ни гроша, да вдруг алтын» А. Н. Островского, «Тартюф» Мольера, «Цемент» Ф. В. Гладкова.

Являясь одним из ведущих мастеров МХАТа, с 1935 года преподавал, с 1942 по 1948 годы Тарханов — художественный руководитель ГИТИСа имени А. В. Луначарского, профессор (с 1939). Преподавал актёрское мастерство, сценическую речь, как никто владея секретами выразительной интонации, тембра голоса и оттенков речи. Вёл национальные студии: украинскую, белорусскую и 1-ю чувашскую (1943-44). В театральном сезоне 1947/48 гг. на сцене Чувашского драматического театра шла постановка Тарханова «Ăса пула инкек» («Горе от ума») А. С. Грибоедова (режиссёры М. Н. Орлова, М. Н. Баташов) с участием выпускников 1-й чувашской студии ГИТИСа.

Умер 18 августа 1948 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 2).

Награды и звания

• Заслуженный артист Республики (2 марта 1928)
• заслуженный деятель искусств РСФСР (18 января 1933)
• народный артист РСФСР (27 октября 1933)
• народный артист СССР (3 мая 1937)
• народный артист Чувашской АССР (1947)
• Сталинская премия первой степени (19 марта 1943) — за многолетние выдающиеся достижения в области искусства
• два ордена Ленина (26 октября 1938, 8 октября 1947)
• орден Трудового Красного Знамени (3 мая 1937)
• медаль «За оборону Кавказа» (1945)
• медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (1946)
• доктор искусствоведения (1939)

Творчество

Театральные работы

• «Ревизор» Н. В. Гоголя — Хлестаков, Земляника, Осип

МХАТ

• 1922 — «Царь Фёдор Иоаннович» А. К. Толстого — Богдан Курюков и Голубь-отец
• 1922 — «Братья Карамазовы» по Ф. М. Достоевскому — Максимов
• 1923 — «На дне» М. Горького — Лука и Бубнов
• 1923 — «Иванов» А. П. Чехова — Егорушка
• 1923 — «Доктор Штокман» Г. Ибсена — Мортен Киль
• 1924 — «Смерть Пазухина» М. Е. Салтыкова-Щедрина — Живновский
• 1924 — «Три сестры» А. П. Чехова — Фёдор Ильич Кулыгин
• 1924 — «Ревизор» Н. В. Гоголя — Лука Лукич Хлопов
• 1924 — «Синяя птица» М. Метерлинка — Хлеб
• 1925 — «Горе от ума» А. С. Грибоедова — Платон Михайлович Горич
• 1926 — «Горячее сердце» А. Н. Островского — Серапион Мардарьевич Градобоев
• 1927 — Безумный день, или Женитьба Фигаро П.-О. Бомарше — дон Гусман Бридуазон
• 1928 — «Растратчики» В. П. Катаева — Прохоров
• 1929 — «Блокада» Вс. Иванова — Осип Мироныч
• 1929 — «Вишнёвый сад» А. П. Чехова — Фирс
• 1929 — «Бронепоезд 14-69» Вс. В. Иванова — Семён Семёнович
• 1930 — «Воскресение» по Л. Н. Толстому — Мужик и Старшина присяжных
• 1932 — «Мёртвые души» по Н. В. Гоголю — Михаил Семёнович Собакевич
• 1933 — «У жизни в лапах» К. Гамсуна — старик Гиле
• 1933 — «В людях» по М. Горькому — булочник Семёнов
• 1934 — «Гроза» А. Н. Островского — Савёл Прокофьевич Дикой
• 1935 — «Враги» М. Горького — генерал Печенегов
• 1938 — «Горе от ума» А. С. Грибоедова — Павел Афанасьевич Фамусов
• 1939 — «Смерть Пазухина» М. Е. Салтыкова-Щедрина — Семён Семёнович Фурначёв
• 1943 — «Последние дни» М. А. Булгакова — Богомазов

Фильмография

1. 1923 — Раскольников — Семён Захарович Мармеладов
2. 1929 — Чины и люди — Модест Алексеевич
3. 1932 — Две встречи
4. 1933 — Гроза — Дикой
5. 1934 — Иудушка Головлёв — купец Дерунов
6. 1934 — Юность Максима — Поливанов
7. 1936 — Дубровский — Антон Пафнутьевич Спицын
8. 1936 — Отец и сын
9. 1937 — Пётр Первый — фельдмаршал Б. П. Шереметьев

Семья

Отец — Михаил Алексеевич. Приказчик в часовом магазине Калашникова, что в Зарядье.

Мать — Дарья Павловна.

Брат — актёр театра и кино, Народный артист СССР (1936) Иван Москвин.

Сестра — Анна Михайловна, мать актёра Анатолия Горюнова. Братья Москвины принимали горячее участие в воспитании племянника, рано лишившегося отца.

Супруга — Елизавета Феофановна Скульская (10 сентября 1887, с. Кангасс Херсонской губернии—15 февраля 1955, Москва). Работала в драматических театрах Одессы и Харькова. С 1919 года вместе с мужем, М. М. Тархановым, участвовала в гастролях «качаловской группы» по югу России и в Европе. Во МХАТе с 1922 по 1954. Заслуженная артистка РСФСР. Похоронена на Новодевичьем кладбище рядом с супругом.

Сын — Иван Тарханов (6 февраля 1926—31 мая 2004), артист МХАТа, Заслуженный артист РСФСР, Заслуженный деятель искусств РФ, педагог, профессор Школы-студии МХАТ.

• Елизавета Москвина-Тарханова — актриса Театра имени Ермоловой
• Михаил Иванович Москвин-Тарханов (р. 1953), депутат Московской городской думы.

Память

Творчеству М. Тарханова посвящён научно-популярный фильм «Искусство актёра» (1948)

Литература

• Н. Д. Волков. «Театральные вечера». Авторский сборник. — М.: Искусство, 1966. — 515 с.

Ссылки

• [www.peoples.ru/art/cinema/actor/michael_tarhanov/ Михаил Михайлович Тарханов]

Отрывок, характеризующий Тарханов, Михаил Михайлович

Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.