Татевский университет
| Татевский университет | |
 | |
| Оригинальное название |
арм. Տաթևի համալսարան |
|---|---|
| Международное название |
англ. University of Tatev |
| Год основания | |
| Год закрытия | |
| Ректор | |
| Студенты |
~ 500 |
| Специалитет |
философия и богословие, каллиграфия и миниатюра, музыка |
| Преподаватели | |
| Расположение | |
Татевский университет — крупнейший средневековый университет в Армении[1], основанный в 1373 году Ованесом Воротнеци в Татевском монастыре.[2]
Содержание
Экскурс
Подлинным периодом расцвета и славы Татевского монастыря можно считать те времена, когда в обители действовал крупнейший в средневековой Армении университет. Он был основан в конце XIVв., и в течение полувека оставался единственным действующим университетом Восточной Армении. В университете было три факультета: философско-богословский, каллиграфии и миниатюры, музыки. Здесь преподавали философию, теологию, грамматику, физику, математику и астрономию, каллиграфию, родную речь, литературу, историю и архитектуру, обучали искусству миниатюры и стенной росписи, основам живописи и технике оформления книг. Университет готовил сановников, богословов, педагогов и специалистов по переписи манускриптов. Обучение длилось 7-8 лет. В Татеве, помимо 500 монахов, жили также философы, музыканты, писатели и художники. Расцвет университета связан с деятельностью ректоров Ованеса Воротнеци (1315-1388) и Григора Татеваци (1346-1410). Основатель Татевского университета, Ованес Воротнеци преподавал в Гладзорском университете. Перебравшись в Татев, он усовершенствовал учебную программу, регламентировал процесс приема студентов и квалификации преподавателей. Одним из самых блестящих его студентов был Григор Татеваци, который после смерти наставника принял эстафету и поднял университет на новый уровень, превратив его во всеармянский научно-культурный и духовный центр.
Татевский университет просуществовал до 1435г., когда конница Шахруха, младшего сына и преемника Тимура, сожгла обитель.
Известные представители
- Ованес Воротнеци (1315—1386) — философ, педагог. Основатель университета
- Григор Татеваци (1346—1409) — философ, богослов, ученик Воротнеци. Сменил последнего на посту ректора
- Аракел Сюнеци (1350—1425) — поэт, музыкант, грамматик, философ, ученик Воротнеци. Позже преподавал в университете
- Товма Мецопеци (1378—1446) — историк, педагог, ученик Григора Татеваци
- Мхитар Татеваци (XIV—XV вв.) — педагог. Стал ректором после Григора Татеваци
- Ованес Гермонеци (XV век) — богослов
- Маттеос Джугаеци (XV век) — философ, комментатор. Был ректором университета
- Аристакес Себастаци (XV век) — писатель, некоторое время учился в университете
- Գրիգոր Տաթևացի.jpg
- Commentary to David's psalms - portrait of Grigor Tatevatsi 1449.jpg
Григор Татеваци
(миниатюра 1449 года) - Arakel Syunetsi.jpg
- Tovma Metsopetsi.jpg
- 2014 Erywań, Matenadaran (10).jpg
Статуя Григора Татеваци. Матенадаран. Ереван, Армения.
Напишите отзыв о статье "Татевский университет"
Примечания
- ↑ Татевский университет — статья из Большой советской энциклопедии.
- ↑ Agop J. Hacikyan, Gabriel Basmajian, Edward S. Franchuk. The Heritage of Armenian Literature, Vol. 2: From the Sixth to the Eighteenth Century. — Wayne State University Press, 2002. — P. 652. — ISBN 978-0814330234.
Ссылки
- [www.armenianchurch.ru/diocese/Saints_and_shines/1570 Житие и память блаженного св.Григора Татеваци, ученика великого вартапеда Армянского св.Ованеса Воротнеци]
Отрывок, характеризующий Татевский университет
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.
Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
