Татиана Римская

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Татиана
Τατιανή
Рождение

конец II века

Смерть

12 января 226(0226-01-12)

Почитается

в православной и католической церквях

В лике

мучениц

День памяти

12 января (в церквях, использующих старый стиль, соответствует 25 января по новому стилю)

Татиа́на (лат. Tatiana, греч. Τατιανὴ; в современном русском языке — Татьяна) — раннехристианская мученица, пострадавшая в Риме III века при императоре Александре Севере. Почитается православной и католической церквями. В России считается покровительницей Московского государственного университета и вообще студентов.





Краткое житие

Как гласит житие святой[1], Татиана родилась в Риме в богатой и знатной семье (отец трижды был консулом). Её родители были христианами и воспитывали свою дочь в благочестии. Достигнув совершеннолетия, Татиана решила не выходить замуж, а принять обет целомудрия. Димитрий Ростовский сообщает, что за свою добродетельную жизнь она была поставлена диакониссой.

Во время гонений на христиан при императоре Александре Севере (царствовал с 222 по 235 годы) Татиана была схвачена и приведена в храм Аполлона, где её пытались заставить поклониться статуе этого языческого бога. По преданию, Татиана вознесла молитву Иисусу Христу, и произошедшее землетрясение разрушило статую Аполлона и обрушило часть храма, под которой погибло много людей. Житие Татианы рассказывает об этом со множеством художественных деталей: «Диавол, обитавший в идоле, с громким криком и рыданием бежал от того места, причём все слышали вопль его и видели тень, пронесшуюся по воздуху».

После этого Татиану подвергли пыткам, но, как гласит предание, следы мучений исчезали с её тела. Во время пыток по молитве святой мучителям явились четыре ангела и голос с небес, обращённый к Татиане. Эти чудеса заставили мучителей уверовать во Христа. Житие Татианы повествует, что после обращения её мучители сами были казнены. Среди чудес, произошедших во время мучений святой, Димитрий Ростовский описывает разрушение храма богини Дианы и усмирение льва, которому Татиана была брошена на съедение. Судьи, решив, что Татиана занимается волхвованием с помощью своих волос, остригли их и заперли её на два дня в храме Зевса. На третий день жрецы, придя в храм, чтобы принести жертву Зевсу, обнаружили его статую разбитой, а Татиану живой. После этого ей был вынесен смертный приговор и она вместе со своим отцом была усечена мечом (проще говоря, им отрубили головы). Мученическая смерть Татианы произошла 12 января 226 года.

Святая Татьяна, как мученица первых веков христианства, почитается и в Православной, и в Католической церквях, однако широко её почитание распространилось только среди восточных христиан. На западе имя Татьяна считается русским и употребляется только в некоторых, по большей части славянских, странах.

Татьянин день

После того, как 12 (23) января 1755 года императрицей Елизаветой Петровной был подписан указ об открытии Московского университета, Татьянин день стал праздноваться ежегодно (ныне это 25 января по новому стилю)[2] сначала как день рождения Университета, а позднее и как праздник всех студентов.

Напишите отзыв о статье "Татиана Римская"

Примечания

См. также

Ссылки

  • [st-tatiana.ru/1995/04/27/zhitie-muchenicy-tatiany/ Житие, тропарь, кондак, акафист]
  • [www.sedmitza.ru/news/795143.html На Байконуре готовится к запуску второй спутник МГУ, названный в честь святой мученицы Татьяны]

Отрывок, характеризующий Татиана Римская


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату: